– Перезвоню вам позже, сэр.
– Спасибо, начальник. Надеюсь, сегодня больше никто не погибнет. Из хороших парней.
– Да, сэр. Никто из
2
– Должен вам сказать, дорогие телезрители – и не подумайте, что я проявляю неуважение к усопшим, – от нашего старого друга священника начинает вонять.
С этими словами Дэвид Джерард подошел к телу убитого и несильно пнул его ногой под ребра.
В камеру:
– Начинаешь задумываться, что он съел сегодня на обед.
Корнеллу:
– Не волнуйся, я о тебе не забыл. – Указал на часы в студии. – К твоей казни мы приступим через пару минут.
В камеру:
– Если, конечно, старина губернатор Стэндиш не образумится и не позвонит мне.
Он подошел к стулу и положил руку на телефонную трубку.
– А сколько жизней будет спасено. Позвоните мне, губернатор. Вы слышите, губернатор? Хотите увидеть, как кто-нибудь еще умрет? Ну, так звоните же скорее! Поболтаем.
Затем он посмотрел на Джессику и направился к ней:
– А ты ничего.
Она просто смотрела на него.
– Мистер оператор, дайте-ка нам крупный план. Давайте получше рассмотрим ее красивое личико.
Последствия перенапряжения, в котором Джессика пребывала последние несколько часов, начали сказываться на ее внешности. Косметика потускнела под жаркими лучами осветительных приборов, одежда измялась, под глазами залегли тени.
– Готов поспорить, ты пела в церковном хоре, да? – спросил ее Джерард.
Она продолжала смотреть на него, не проронив ни слова.
В камеру:
– Нет, эти люди просто невыносимы. Я стараюсь вести с ними светские беседы, быть вежливым, и что я получаю взамен? Она просто уставилась на меня. Может, я ей несимпатичен?
Он отвесил ей сильную пощечину и схватил за горло, так что она приподнялась на стуле.
– Ты будешь отвечать мне, когда я к тебе обращаюсь, или нет?
В камеру (все еще держа ее за горло):
– Мне, наверное, стоит быть осторожнее. Ну, ведь у нее же бомба и все такое.
Он медленно усадил ее обратно на стул и снова ударил по щеке, на этот раз еще сильнее.
– Так ты собираешься отвечать на мои вопросы?
Ей оставалось сделать только одно: утвердительно кивнуть. Слезы готовы были брызнуть из ее глаз, она была напугана, вымотана и не знала, что последует дальше. Придется отвечать на его вопросы, и без промедления.
Джерард продолжал представление:
– Может, я и ошибался насчет нее. Может, в глубине души она хороший человек. – Он чуть помедлил. – Но если она и вправду хороший человек, то позволит мне расстегнуть ее блузку, чтобы мы все могли по достоинству оценить ее великолепную грудь. Без силикона, уважаемые телезрители. Да, сразу видно, что они настоящие, правильной формы.
Он протянул руку и дотронулся до ее груди. Она содрогнулась от омерзения, но протестовать не стала – слишком хорошо знала, что за этим последует.
В камеру:
– Секс и насилие. Я же обещал вам, что сегодня мы повеселимся на славу. И вот видите, я сдержал свое слово. Насилие у нас сегодня уже было. Теперь можно перейти к сексу.
Он расстегнул первую пуговицу.
– Так, одна есть.
Ухмылка не сходила с его лица. В камеру:
– Вы волнуетесь так же, как и я?
Вторая пуговица.
Она замерла. Ей захотелось оказаться где угодно, только не в этой студии. Вдруг это просто кошмарный сон? Может, если она закроет глаза, а потом снова откроет их, то окажется дома, в своей постели?
Когда он расстегнул вторую пуговицу, стали видны очертания ее груди в белом кружевном лифчике.
В камеру:
– Хм… Очень мило. Ну, вот мы и добрались до сладкого, дорогие телезрители. Третья пуговица! Когда я расстегну ее…
Она изо всех сил старалась держать себя в руках. Еще одной пощечины она просто не вынесет. Последний удар на какое-то время ослепил ее и наполнил рот ржавым привкусом крови. Только не это! Она должна выбраться отсюда живой, ради ребенка…
Эх, если бы представилась возможность отстегнуть третью пряжку, подумала Джессика, бросив взгляд на бомбу.
– Ну что, мне рискнуть или нет, как вы думаете, дорогие телезрители?
– Позволишь? – Теперь он обращался к Джессике. – Не против?
Он взялся за ее третью пуговицу…
И она не смогла этого вынести. Попыталась, но не смогла. Джессика схватила его за запястье.
Джерард продолжал вести свой односторонний диалог с камерой:
– Видите? Я знал, что она так сделает. Одна пуговица – еще ничего, две – ладно, но три… это уже слишком.
И он тут же отбросил в сторону ее руку, а сам занес открытую ладонь.
На этот раз удар пришелся в нос, и она почувствовала, как проваливается в холодную темноту.
– Ах ты, свинья! – кричал он на нее.
Он уже хотел отвесить ей следующую оплеуху, когда это произошло.
За его спиной зазвонил телефон, стоявший на стойке с мониторами.
3
«Убийство священника отрезало нам путь к спасению, – думал Харриган. – Сначала полицейский, теперь священник. Да за нами будет охотиться полиция всей страны!» Он подумал о Линде. Наверное, она сейчас смотрит телевизор и видит своего отца…
Харриган вздохнул.
Ему захотелось поскорее закончить дело и оказаться на Кубе. Если они возьмут с собой заложников, то смогут спокойно долететь до Гаваны и никто их не остановит.
Бедная Линда! Он не мог перестать думать о ней.
Когда в студии зазвонил телефон, Харриган сразу понял: это губернатор.
Может быть, теперь их требования будут выполнены?
Может быть.
4
Первое, что сделал Шоу, добравшись до крыши, – проверил, нет ли здесь полицейских. Пока нет, но скоро будут: над его головой кружили два полицейских вертолета. Нужно было торопиться.
Он побежал через крышу по направлению к тому, что напоминало небольшой гараж, как его описывал Милт Саймон. На полдороге над ним завис полицейский вертолет, и Майкл оказался в луче прожектора.
Раздался усиленный громкоговорителем голос:
– Остановитесь и назовите свое имя полицейскому, который подойдет к вам через несколько минут.
Но Шоу не мог позволить себе задержаться на столь долгое время, поэтому мчался дальше.
С высоты сорока этажей мир казался очень непривычным и полным опасностей в эту холодную
