— Понял, эфенди…
Абдалла послушно взял провод, Карим начал орудовать отверткой.
— Эфенди Карим…
— Что?
— А эти ракеты и в самом деле долетят до англизов?
— Еще как долетят. Смотри внимательно, потом тебе придется делать то же самое, учись.
Абдалла учился. В Афганистане с учением были большие проблемы, в школы ходили только в городах и то только дети чиновничества и аристократии. Остальных учили — чему могли — муллы из мечетей, а также отцы. А чему могли научить отцы, сами никогда не учившиеся в школе? Только тому как из автомата и гранатомета стрелять.
Карим же был человеком из другого мира. Он был правоверным — и в то же время он мог назвать любую звезду на небе, он часами мог рассказывать о чем угодно. И еще он умел воевать и учил этому других. Он учил их не одевать на себя пояса со взрывчаткой и бросаться под танки, как это иногда делали в четвертую и пятую кампании. Он учил убивать и уходить незамеченными, он учил искать слабые места в обороне баз, он учил пользовать новейшими, никогда не виданными образцами вооружения, что щедро слал пуштунам Белый Царь, сидящий на троне в далеком северном городе, где воды столько, что люди плавают по рекам как будто по улицам ходят. Ли-Энфильды и Маузеры в руках пуштунов сменились на надежные и безотказные автоматы Калашникова, а старые британские пулеметы — на русские ПК и ДШК. Они били колонны, они убивали зазевавшихся британских офицеров с расстояния больше километра, один за другим валились с неба самолеты и вертолеты противника от выстрелов шайтан-ракетами, что наводит на самолеты неверных сам Аллах. Сегодня же они должны были сделать и вовсе невиданное — разгромить аэродром ненавистных англизов и истребить попавшую в беду десантную группировку.
Карим закончил снаряжать пусковые установки, легко вскочил на ноги.
— Абдалла.
Подросток моментально подбежал к нему
— Я доверяю все это тебе. Ты должен сокрушить англизов в их твердыне. Они зарылись в землю, они думают, что карающая рука борцов за свободу не достанет их там — но они ошибаются. Ты и никто другой должен отомстить за свой народ, сжечь англизов в их логове. Потом — сразу уходи, не дожидайся пока англизы придут сюда. Сразу уходи, понял?
— А вы, эфенди…
— Я ухожу. Я нужен там. А ты нужен здесь Абдалла.
— Но с кем вы пойдете?
— Я пойду один, Абдалла. Для меня это недалеко. Помни — через четыре часа, Абдалла.
— Через четыре часа. Аллах да покарает неверных собак, пришедших на нашу землю с войной.
Глаза Карима странно заблестели
— Храни тебя Аллах, Абдалла. Помни о своем долге, живи по заветам предков.
— Храни тебя Аллах, Карим-муаллим. Ни я, ни мой отец, ни мое племя не забудем ни тебя, ни того что ты для нас сделал.
— Я сделал не так уж много. И многие из твоих соплеменников полегли в войне.
— Ты дал нам надежду, эфенди, Надежду на то, что настанет тот день, когда мы станем хозяевами своей земли. Храни тебя Аллах…
Широким солдатским шагом Карим пустился в путь. Ни разу он не обернулся, чтобы увидеть тех, кого он здесь оставлял. Нет он не оставлял их на смерть, он уходил на смерть сам. Он знал, что произойдет в ближайшие часы, и знал, что за самолет упадет в этом районе. И знал, что шансов выжить что у него, что у людей шейха к которым он шел очень и очень немного…
10 августа 1996 года. Форт-Мид, штат Мэриленд. Здание Агентства национальной безопасности САСШ
Агентство национальной безопасности САСШ среди всего сонма секретных служб заокеанской империи было самым засекреченным и самым хорошо оплачиваемым. И то и другое было хорошо понятно. Засекреченным — потому что само АНБ (NSA, иногда это переводилось как No Such agency, агентство которого не существует) само специализировалось на перехвате секретной информации других государств, хорошо оплачиваемым — потому что основой для перехвата служила спутниковая группировка, в которую входили как спутники чисто шпионские, так и спутники двойного назначения. Например, спутники, обеспечивающие межконтинентальную телефонную связь и Интернет — они передают поток информации нее только абонентам, но и ближайшей наземной станции системы глобального перехвата Эшелон. Сами спутники стоили очень дорого, а еще дороже обходилась их разработка, причем четко проконтролировать, куда именно пошли отпущенные на научно-технические разработки деньги, было невозможно. Поэтому, отставные сотрудники АНБ, особенно высшего ранга были желанными членами Совета директоров для любой компании, работающей в сфере коммуникаций. АНБ работало в тесной связи с разработчиками всех компьютерных программ, особенно тех, что обеспечивали зашифровку информации, отпускало по «схожей» цене собственные научно-технические разработки придворным фирмам, которые потом выходили с ними на биржу и зарабатывали миллиарды
Агентство национальной безопасности квартировало в нескольких огромных зданиях, облицованных черным стеклом, построенных на военной базе Форт-Мид, что находится посредине дороги, ведущей из Вашингтона в Балтимор. Там находится основная база агентства, там находится компьютер Крей, обрабатывающий стекающуюся со всего мира информацию, там же сидит не одна тысяча аналитиков, просеивающих информацию и пытающихся превратить ее в разведданные. Аналитики были распределены по секторам, разбитым в свою очередь по географическому признаку. Сидели же они, по американской моде, в огромном зале, разделенном тонкими перегородками. Открытая офисная архитектура, чтоб ее…
Скрыть что либо от АНБ было невозможно. Особенно — если изначально АНБ технически сопровождает какое-то событие или какую то специальную операцию. Вот и сейчас — на то, чтобы собрать разведывательные данные по катастрофе самолета Грамман в северном Афганистане и подготовить первичный анализ события, аналитикам потребовалось двадцать четыре минуты, считая с момента, как искореженный фюзеляж самолета рухнул на каменистый склон безвестного ущелья в Афганистане.
Собрались «наверху» в кабинете заместителя директора АНБ адмирала Стенсфилда Тиркена. Наверху — это и впрямь было наверху, эта аббревиатура ни коим образом не намекала на начальство. Кабинеты ведущих специалистов и руководителей АНБ были словно ласточкины гнезда прилеплены к стене огромного зала, где сидели аналитики, и отличались прозрачными стенами. Хорошо, что хотя бы не прозрачным полом.
Собирались быстро, поэтому не всех нужных специалистов удалось найти, особенно если учесть, какой сейчас был час. Сектор Индии представлял старший аналитик Микаэль Герет (именно так, Микаэль а не англизированное Майкл), отдел спутникового перехвата — начальник отдела Томас Лафайет, «русский» отдел — старший аналитик Сара Вачовски. Учитывая секретность совещания, больше никого не пригласили — только тех, чье присутствие жизненно необходимо для принятия правильного решения.
Адмирал Тиркен — худой, желчный, с нездоровым цветом лица и французской, мушкетерской бородкой, нажал под столом несколько кнопок — и стекла, через которые можно было оглядывать на полупустым рабочим залом, волшебным образом затемнились и погас свет. По одной из стен медленно пополз белый экран из специального мягкого пластика.
— Начинайте… — проговорил адмирал, ни к кому конкретно не обращаясь.
На экране вспыхнула спутниковая карта региона с наскоро сделанными пометками.
— Это регион, где к настоящему моменту происходят события. Примерно полчаса назад, в этом регионе — там сейчас день — разбился тактический транспортный самолет, выполнявший рейс на объект Зеро. Разбился он в горах, в труднодоступной и никем не контролируемой местности — говоря, Михаэль Герет подсвечивал те или иные точки лазерной указкой. Сейчас уже можно говорить, что самолет был сбит русской зенитной ракетой.
— На основании чего вы делаете такое предположение? — поинтересовался адмирал
— Сэр, мы отследили точку, откуда был произведен пуск. Вот она.
Лазерный огонек замер на фотографии.
— Расшифрованные спутниковые изображения, показали нам, что там находилась огневая установка русского зенитного комплекса дальнего радиуса действия Нева. Именно она и произвела пуск.
— Как же вы не засекли ее раньше? — недобро поинтересовался адмирал — кто обеспечивал операцию?
— Разрешите сэр? — вмешалась Вачовски
— Разрешаю.
— Сэр, на этом месте всегда стояла русская позиция ПВО. Но тактическая, максимальная дальность полета ее ракет — семьдесят километров, не больше. Более мощные, стратегические комплексы ПВО русские никогда не подводят к самой границе, чтобы не подставить их под первый, внезапный удар и не потерять их. Каждый комплекс стратегической ПВО очень дорог, сэр. Мы рассчитывали на то, что там стоит именно тактический комплекс и поэтому не приняли во внимание угрозу русской системы ПВО региона.
— Так как же там оказался этот стратегический комплекс, чтоб вас!? — вышел из себя адмирал.
— Сэр, есть только одна возможность — твердо заявил Лафайет — русские знают график прохождения наших спутников над регионом. Этот регион не считается стратегическим, поэтому постоянного спутникового мониторинга там нет. Возможно, русские медленно передвигали свою установку, а при прохождении спутника — маскировали ее. Только так.
— И сколько на это им потребовалось времени?
— Несколько дней, сэр. В лучшем случае. Это очень сложная операция, да и сама установка стратегической ПВО велика по размерам. Она сделана на шасси многоколесного транспортера, и ее сложно спрятать. Но русские как-то смогли это сделать.
— Как-то смогли это сделать… — задумчиво повторил адмирал — как то смогли это сделать. Получается, они знали об этом самолете как минимум за неделю. Так?
— Вероятно сэр…
Это говорило о многом. Исполнителям в таких операциях приказ доводится, за редкими исключениями перед самым его исполнением. Если даже они и сольют информацию, или просто проговорятся — противник не успеет подготовиться. Если же русские готовились так долго и тщательно — значит, информация ушла намного раньше, и источник ее утечки — на самом верху.
— Но это еще не все, сэр… — на экране появился новый снимок, несколько точек на нем были обведены красным — вот это изображения пограничной реки, отделяющей Афганистан от России. Черным выделены силуэты транспортно-боевых вертолетов специального назначения, три вертолета Сикорского. Снимки сделаны восьмого числа, то есть позавчера. Эта точка отстоит довольно далеко от интересующего нас района, а спутник уже уходил из региона, поэтому мы решили, что русские проводят специальную операцию, нацеленную на борьбу с наркотранзитом, они иногда так делают. Но сегодня мы проанализировали эти изображения заново, и теперь мы полагаем, что русские забросили в Афганистан одну или несколько групп специального назначения с целью захвата груза.
— И как мы не додумались до этого раньше…
— Сэр, операцию на сопровождение поставили только вчера, эти снимки уже ушли в архив с пометкой «оперативного интереса не представляют». И дежурная смена сменилась…
