перебивая друг друга, рассказывают про парту Коробкова. Даже семиклассники не расходятся, им очень нравится, как Коробков сочинял у доски стихи.
— Эй, малышня! — крикнул один семиклассник, увидев трех друзей. — У вас нет лишнего лунада? Привет Гум-Гаму!
— Предатель этот Коробков! Болтун! — говорили ребята, вернувшись в беседку. — И мы растяпы: не разглядели… Теперь все знают. Эх, не хватает Гум-Гама, он бы придумал, что делать. Сказал бы только: «Р-раз!»
И снова мальчишки убедились в могуществе космического путешественника: в ту же минуту перед ними появились Гум-Гам и Максим. Правда, Сергей, Мишка и Зайчик не знали, что их друзья только что спаслись от опасности. А тут еще новая неприятность: предательство Коробкова!
Вы помните, как рассердился Гум-Гам? Он очень мрачно предсказывал, что будет дальше. Родители, узнав про ночной праздник, запретят игрунам выходить из дома. Школьники, едва Гум-Гам появится во дворе, начнут задавать глупые вопросы, от которых у него трещит голова. А учителя захотят узнать все секреты.
— Где моя лестница? — мрачно спросил Гум-Гам. — Я, кажется, подарил ее тебе, Максим?..
— Не уходи! — закричали в один голос ребята.
— Мы отберем у Коробкова лунад! — предложил Зайчик.
— Теперь не только Вовка, — напомнил Максим, — про наши игры знает вся школа. И все просят лунад.
Гум-Гам вдруг улыбнулся, хлопнул в ладоши.
— Я остаюсь! Великий Фантазер, как всегда, спас всех: придумал чудесную игру. Мы сыграем в школу и угостим всех учеников лунадом. Понимаете меня?
— Не-ет, — протянули ребята.
— На этом лунаде, — продолжал Гум-Гам, — будут написаны совсем другие слова: «Я ВСЕ ЗНАЮ». А для школьников очень важно все знать.
Теперь они будут все знать и забудут про нас.
Гум-Гам прищелкивал пальцами, глаза его сверкали: он уже представлял, что случится в школе.
— А Коробков тоже получит новый лунад? — спросил Максим.
Гум-Гам нахмурился:
— На его лунаде написано: «Я ВСЕ УМЕЮ», а это совсем другое дело. Он хотел обмануть меня. Но Гум-Гама не так просто обмануть. Вовка Коробков еще помучается со своим лунадом!
Я все знаю
Бедный Коробков сидел над учебником и жевал. Он упорно смотрел в книгу, ничего не понимая. Слова прыгали перед глазами, складывались наоборот, и получалась чепуха. «Луга пасутся на коровах, — читал про себя Вова. — Мед летает за пчелами… Трава щиплет гусей…»
Вова закрывал слова ладонью, подглядывал за ними одним глазом, бил по книге линейкой. Но опять получалась бессмыслица.
«Все пропало, — уныло подумал Вова. — Завтра снова ребята будут смеяться. „Мед летает за пчелами“ — так и скажу… А что это я жую?»
Он выплюнул на ладонь липкий комок и подскочил на стуле: лунад! Неужели он незаметно для себя ел этот противный, запутавший его лунад?!
— Тьфу, надоел! — с досадой сказал Вова и почувствовал во рту новый кусок.
На этот раз Вова побежал на кухню, выплюнул лунад в ведро. Он подозрительно косился на свою руку. «Что это она таскает из кармана и незаметно кладет в рот? Может, привязать ее к стулу?» — подумал Коробков.
— Мама, где у нас веревка? — крикнул Вовка и чуть не подавился: во рту у него была целая плитка. Наверное, лунад выскакивал из кармана сам, когда хоть на секунду открывался рот.
И Вова решил молчать, что бы ни случилось. Сейчас он покажет этому лунаду-приставале!
Первую лунадку он истолок молотком в порошок, высыпал в раковину и растворил в горячей воде. Но в кармане лежала новая плитка, и Вова со злорадством схватил ее. Он истреблял лунад, как только мог: ломал, резал ножом, стриг ножницами, молотил утюгом, плавил на сковородке, опускал в мусоропровод, кидал с балкона, кормил лунадом собаку, закапывал его в саду, разбивал кирпичами, совал в костер, подбрасывал под троллейбусное колесо, ронял с моста в реку…
Борясь с лунадом, Коробков сначала вышел во двор, потом бегал по улице и очень устал. Вернувшись домой, он лег в кровать.
Утром его разбудила перепуганная мама:
— Что с тобой, Вова? Ты весь измазанный. А подушка, одеяло — ты только погляди!
Вова показал кончик языка, замычал. Он боялся открыть рот.
— Ты заболел? Что ты делал ночью?
— Ел лунад! — не выдержал Вова.
Теперь он нарочно разинул рот, чтоб мама видела, как в него влетает лунад. Но лунад не появлялся. Может быть, он боялся маму? Вова закрыл рот.
— Ты уже большой, — укоризненно сказала мама. — Тайком шоколад едят только неразумные дети. Ты даже не подумал, что мне придется стирать.
— Мамочка, я не виноват… — пожаловался Вова и не стал объяснять, что она ослышалась, что он, Вова, уже не маленький и лунад вовсе не простой шоколад.
— Какой ты еще ребенок, — покачала головой мама. — Умывайся и завтракай, а то опоздаешь на урок.
Вова Коробков пришел в школу очень хмурый.
Он знал: если его вызовут к доске, он снова начнет молоть всякую чепуху. В его кармане спокойно лежал лунад «Я ВСЕ УМЕЮ», который он так и не смог уничтожить.
Бедный Коробков был готов переносить неприятности.
Но в классе никто не обратил внимания на Коробкова. Пятый «А» жевал лунад. Каждый ученик нашел в своей парте круглую, похожую на медаль плитку со словами на синей обертке «Я ВСЕ ЗНАЮ» — вкусный, ароматный лунад.
— Не ешьте! Это лунад! — закричал Коробков. — Он вредный!
— Завидуешь? — сказал ему сосед. — У тебя в парте ничего нет.
Вова пощупал свой карман и поморщился.
— У меня-то есть, хотя и с другими словами. Я бы тебе подарил свой лунад, если б мог. Выкиньте его в окно, ребята!
Товарищи Коробкова засмеялись. Виданное ли дело — выбрасывать подарки в окно!
— Вы еще пожалеете, — мрачно предупредил Вова.
И в других классах — от первого до пятого этажа — шло лунадное пиршество. Как будто сегодня был праздник школьника — каждый получил подарок. Только десятиклассники положили лунад в карман. Они уже не маленькие, чтобы есть перед уроком. Да и то не все выдержали: девчонки отщипнули по кусочку.
Анна Семеновна, классная руководительница пятого «А», была приятно удивлена: все ее ученики прекрасно знали урок. Когда Анна Семеновна задавала вопрос, в классе как будто вырастал забор: это ребята поднимали над партами руки — все хотели отвечать. Даже те, кто не решил дома примеры, здесь, у доски, мгновенно складывали большие числа и ни разу не ошибались. За полчаса учительница поставила двенадцать пятерок.
Чуть позже Анна Семеновна написала на доске новые примеры и начала объяснять деление
