большим игроком к востоку от Суэца, именно ценность Индии заставила англичан выстроить всю систему безопасности на Ближнем Востоке и в Средиземноморье, то, что в этой же зоне позже обнаружили нефть, играющую немаленькую роль в сегодняшних геополитических раскладах, было, вообще-то, случайностью, изначально все выстраивалось не под какую-то там нефть, а 'под Индию'. Этим и хороша Империя, вы никогда не знаете, что она подарит вам завтра и именно по этой причине побежденную Империю разбивают на 'независимые государства', разбивают на куски. Если же взглянуть на положение вещей с другой стороны, то Индия не только поглощала значительную часть ресурсов Империи, но она же являлась и практически неисчерпаемым резервуаром чего угодно, в том числе и самого главного – людей. В Первую Мировую Индия помимо невообразимого множества всякой всячины дала Империи еще и примерно 1 млн. 300 тыс. людей, индийцев, дала в качестве солдат и обслуживающего персонала. Во Второй Мировой численность индийской армии составляла два с половиной миллиона человек. Это во время войны, но и в 'мирное время' Индия позволяла военнослужащим (английским военнослужащим!), расквартированным на северно-западной границе, постоянно получать боевой опыт. Для Британии Индия была источником армейских традиций и, как бы смешно это ни звучало в наш безбожный век – армейской мистики.
Но дело не только в армии, даже и саму английскую культуру трудно представить себе без индийских острых ингридиентов. Индия повязана с Англией веревочкой навсегда, без Индии нет полковника Пикеринга и доктора Ватсона, а без них нет и Англии.
Но теперь, после войны, в 'Англии черный год' потеря Индии стала неизбежной, Великобритания просто напросто не могла себе позволить цену, которую нужно было заплатить за удовольствие удержать Индию. Индия уходила. С Индией вместе уходила и Британская Империя. Потеря Индии означала нечто неспоставимо большее, чем потеря в 1783 году Американских колоний. 'Для Англии Америка никогда не значила так много, ни в стратегическом, ни в сентиментальном смысле, как Индия.' Индия уходила из Империи не одна, вместе с нею оттуда уходила и Британия.
Вот карта:
Карта старая, не слишком красивая, но на ней очень хорошо видно место, которое в тогдашней картине мира занимала Индия и также очень хорошо видна многослойная линия обороны, выстроенная Англией – укрепление за укреплением, крепость за крепостью, утес за утесом. Англичане строили Империю в виде концентрических, расходящихся от центра кругов, центр – Лондон, а потом первая линия обороны – Гибралтар, потом вторая – Мальта, потом третья – Суэц, потом четвертая – Аден, потом пятая – Сингапур, а там – Тихий Океан, там – Австралия и совсем уж окраина Ойкумены – Новая Зеландия. Строя, англичане изначально готовились и к отступлению, они знали, что ничто не вечно, они знали, что когда-то им придется уходить. И вот это время настало. И уходили они точно так же, оставляли один редут и отступали к следующему, 'на заранее подготовленный плацдарм'. Даже и по годам можно проследить, как сжималось кольцо обороны, пока к сегодняшнему дню не отступили они к последнему рубежу, к скале, к Гибралтару но вот за него держатся уже зубами, велик мир, но оступать некуда, позади Лондон. Гибралтар же позволяет сохранить надежду – когда-нибудь можно будет начать ползти в обратную сторону, туда, откуда уходили.
Но уходят тоже по-разному. Мы знаем, как уходят немцы, мы знаем, как уходят французы, мы (по очевидным причинам) знаем, как уходят русские, давайте-ка посмотрим, как уходили англичане. Да вот хотя бы из той же Индии. Интерес тут не только умозрительный, интерес тут самый, что ни на есть, жизненный, и интерес этот должен быть интересен в первую голову людям, называющим себя 'националистами', причем неважно какой именно национальности 'националистами', всем национальностям должно быть любопытно взглянуть, как работают мастера.
Где-то повыше я писал, что после поражения государство заинтересовано только и только в одном – оно хочет, чтобы его оставили в покое, оно хочет заползти поглубже в нору, оно хочет отлежаться и зализать раны, оно хочет опустить между собою и миром занавес. Железный. Ну, а другая сторона (зачастую и вообще не сторона, а стороны) из понятных соображений прилагает все силы, чтобы не позолить побежденному собраться и сосредоточиться и с этой целью продолжает несчастного теребить и мучить. Точно также и Англия после войны была заинтересована в том, чтобы все рухнуло к чертям собачьим, чтобы все стало еще гораздо хуже, чем оно было в действительности, Англия хотела набить победителям хлопот полон рот и пока они, пуча глаза, будут мычать и прожевывать, быстренько спроворить свою английскую 'перестройку'.
Все эти истории с послевоенными займами и процентами, с переворотами и локальными войнами, вся эта возня с атомными интригами и шпионажем, все, абсолютно все было направлено только и только на одно – не позволить Англии уйти из Империи так, как ей было бы удобно уходить, Англия должна была уходить постепенно, сдавая все под роспись. И Англия вроде бы так и уходила. Но только именно что 'вроде бы'.
Еще в начале ХХ века, когда дело медленно, но верно ползло к большой войне, чуть позже названной 'Первой', англичане заранее подстелили соломки и поступили так в расчете именно на этот случай, на случай поражения. Они показали себя людьми предусмотрительными – может придется отступать, вот мы и заложим бомбу под опору моста, даром, что он пока наш, будем мостом пользоваться, а если придется уходить, мы его – того-с, в воздух поднимем, пусть вражина понтоны наводит.
Вот что сделали 'британские колонизаторы'.
Была у них Индия, а в Индии была Бенгалия. А еще в Индии был вице-король, 'вицерой', звали его лорд Керзон. Да-да, тот самый, что 'линия Керзона'. Личность, 'в определенных кругах' очень даже известная. В 1905 году лорд Керзон взял, да и разделил Бенгалию. Разделил под предлогом лучшего административного управления. А жили в Бенгалии и для развлечения охотились при свете бенгальских огней на бенгальских тигров бенгальцы. Бенгальцы были индусами. Только часть из них была индусами-индусами, то-есть индийцами, а часть – индусами-мусульманами. Другой разницы между ними не было. И жили они так, бок о бок, очень долго. (Между прочим, успех мусульманства в Индии объяснялся тем, что в мусульманстве отсутствовали касты, что весьма многим индийцам показалось очень даже привлекательным.) Жили наши индусы и поживали и как-то само собою вышло, что индийцев в Бенгалии было больше, чем мусульман, что последних, вообще-то, трогало мало, но вот лорду Керзону это показалось несправедливым и он поделил Бенгалию на два 'анклава', на две 'провинции', на Бенгалию Восточную и Бенгалию Западную. После этого в восточной части Бенгалии (она стала называться 'Восточная Бенгалия и Ассам') мусульман получилось большинство. Для полного счастья им дали не только мусульманские органы местного самоуправления, но по инициативе инициативных англичан тут же, в 1906 году возникла еще и политическая партия под простым названием 'Мусульманская Лига', ну и тут же, как грибы после тропического ливня, появились местные газеты с мусульманским (а как же!) уклоном, словом, все чин чинарем, а главное – с административным управлением все стало просто замечательно.
Вы мне сейчас скажете, что прием этот стар, как мир, то самое – 'разделяй и властвуй', и я с вами тут же соглашусь, в этой истории и в самом деле не было ничего нового. Кто только того же самого не делал. Все делали. Но если вы полагаете, что англичане на этом успокоились, то вы ошибаетесь, плохо вы про англичан думаете.
Прошло всего шесть лет и они Бенгалию объединили вновь.
Из этого воспоследовало вот что – в индийцах мусульманского вероисповедания, которые до того веками жили себе и жили по всей Индии и которым по большому счету были до лампочки такие сложности бытия, как какое-то там 'государственное строительство', вдруг, разом, как взрывом бомбы, было разбужено то, что сегодня называют 'национальным самосознанием'. Бум-м! И все тут же будто оглохли и ослепли.
Замечу, что до того как приключилась эта история, мусульмане ни о каких 'разделах Бенгалии' никого не просили, они прекрасно обходились без всяких там 'Мусульманских Лиг', и они не считали себя чем-то от остальных индийцев отличными, более того, объединяя вновь Бенгалию, англичане, не говоря уж об индийцах, у мусульман ведь ничего не отняли, ни 'Лигу', ни газеты, ни местное самоуправление, а вот поди ж ты. А вот поди ж ты… Ничего вам все это не напоминает, а?
Ну и вот, тогда, перед Первой Мировой, англичане были в силе, они цыкнули и все притихли. Но бомба была готова (хорошая такая получилась бомбочка) и оставлена впрок. Теперь оставалось только в случае чего подослать лазутчика и поджечь фитиль. Что Англия в 1946 году и сделала, отправив в Индию так называемую 'Миссию Кабинета'. Описывать все, что случилось, я за неимением места не буду, но кончилось все очень плохо. Кончилось все разделом Индии, появлением на ее месте двух (в результате даже и трех) государств, неисчислимыми жертвами, бедствиями, гладом и мором. Между прочим, Махатма Ганди был готов на любые жертвы (в том числе и людские), лишь бы удержать Индию единой, но его очень вовремя прикончил какой-то религиозный фанатик. В результате получилось вот что – и англичане ушли, и два новых государства объявились и тут же, не успев вступить в ООН, разбежались по разным лагерям, и победители немедленно были вынуждены заняться не только их разборками между собой, но еще и начать собственную игру во вновь сложившейся геополитической ситуации. Англия ушла как-то не по-английски, она со всеми распрощалась и оставила после себя целую кучу фугасов и мин-растяжек. Англия выиграла время, а время это не только деньги, но еще и жизнь.
Какой контраст с тем, как уходила Империя русская. Из той же Восточной Европы. Или из Средней Азии. А ведь тоже могли пооставлять за собой всяких там мин-ловушек. Но не оставили. Так ушли. Помните? 'И смех, и слезы, и любовь.'
И Любовь!
Закончилась Вторая Мировая и победители, США и СССР, принялись наперегонки расхватывать все, что плохо лежало, а лежало тогда плохо все, все подряд, горячейшая из всех случавшихся до того войн растопила твердую кору мира и мир потек как расплавленный пламенем свечи воск, следовало спешить, нужно было сноровисто отводить струйки в нужном победителям направлении, ведь потом, когда мир начнет застывать, когда начнет 'схватываться' новая реальность, будет поздно, придется прилагать куда большие усилия, чтобы отхватить кусочек и будет этот кусочек неподатлив, а мир, остановившийся в наново сложившемся узоре – ломок.
У победителей были большие дела, но и побежденные не сидели, сложа руки, если есть те, кто находят, то это означает, что есть и те, кто теряют, и если предположить, что нашедший знал, что ему суждено найти, а потерявшему загодя было известно о неминуемой потере, то резонно предоположить, что неудачник старался всемерно преуменьшить последствия своих потерь, если уж есть у нас возможность выбирать, что там с воза падать будет, то пусть упадет то, что весом побольше, Бог дал, Бог взял, на душе станет тяжелее, конечно, да зато кобылке легче, вон как она хвост подняла, гривой затрясла, и возок наш пошел шибче, веселее.
Упомянутый повыше Дин Ачесон, а был он на протяжении 40-х истинным творцом внешней политики США, в 1948 году с изрядной долей злорадства заявил, что 'Британия потеряла Империю и не нашла себя'. Империю-то да, Британия потеряла, но вот насчет нахождения ею если еще и не себя, то своего места в прекрасном новом мире Ачесон заблуждался. Британия место не просто искала, она его лихорадочно создавала.
Если раньше ей и целого мира было мало, то теперь приходилось отступать, ведя арьегардные бои. Новая линия обороны должна была теперь проходить через Африку, от Лагоса в Нигерии и к Кении. Если перед войной опорной точкой английских интересов в зоне Тихого Океана была Австралия, то теперь опора переносилась в Восточную Африку. Оставив Индию, Англия стала рассматривать арабские страны и Сирийскую пустыню как буферную зону между английской и советской зонами влияния, пройдет еще немного времени и англичане отступят еще дальше, но пока положение вещей рассматривалось именно с этих позиций. В Лондоне полагали, что если дело повернется совсем уж к худшему, то Англия может разом уйти с Ближнего Востока, образовав там политический вакуум, куда неизбежно, даже против своей воли, будут втянуты американцы и русские с последующим столкновением уже их 'интересов'. (Примерно тот же фокус англичане проделали после войны с Грецией и Турцией, повесив их на шею Америке, чему американцы в тот момент вовсе не радовались, а даже как бы и наоборот.)
Одной из целей Англии было если не так, то этак столкнуть победителей между собой, причем не просто столкнуть, а так, чтобы Англия извлекла из этого столкновения выгоду и выгоду прежде всего политическую. Показательна в этом смысле тогдашняя история с реактивными двигателями, которую мстительные американцы даже и сегодня припоминают англичанам вообще и правительству Эттли в частности.
В 1946 году Англия продала американцам (фирме 'Пратт энд Уиттни') лицензию на производство реактивных двигателей 'Нене'. (Англичанам удалось в области создания двигателей к реактивным самолетам вырваться на несколько лет вперед по сравнению с основными конкурентами.) Но, по очередному забавному совпадению, буквально тут же в Англии оказалась делегация из СССР ('надо же, какой приятный сюрприз, а мы вас и не ждали!'), изъявившая желание приобрести те же двигатели. Тогдашний Президент Торговой Палаты Стаффорд Криппс (посол Британской Империи в Москве в 1940-1942 годах и человек столь левых убеждений, что в 1939 году он был даже исключен из Лейбористской партии за попытки создать в Англии
