вытаскивать. Но неделя проходила за неделей, а Тамара все никак не могла сообразить, как взяться за дело.
Алла Волынова торопливо вышагивала по улице, пряча лицо в воротник потрепанной мужской дубленки. Снежная крупа действительно жестко секла кожу, но дело было не в этом. Мужские ботинки сорок четвертого размера она надела на ноги поверх собственных сапожек, и теперь вместо легких женских следов она оставляла солидные мужские. Под шарфом, свободно намотанным на шею, у нее пряталась марлевая маска, какие надевают перед операцией хирурги. И руки ее под кожаными мужскими перчатками были затянуты в перчатки хирургические, впрочем, такого естественного цвета, что при беглом взгляде они были бы незаметны. Меховая кепка с козырьком не позволяла разглядеть волосы и лицо. Алла улыбалась. Она хорошо продумала то, что должна была сделать.
Ирочка Шибанова шла в театр. Это была работа. Чуть позже, перед самым началом представления, в пустую помпезную ложу должна была неторопливо вплыть изящная рыжеволосая дама в сопровождении нескольких мужчин. Г-н Померанский любил маскироваться среди более колоритных фигур. Ирочка заранее уютно устроилась в кресле бельэтажа как раз напротив интересной ложи. Незаметная крошечная полудевочка, полустарушка. Неторопливо копаясь в потертой сумочке, она навела резкость маленькой видеокамеры, спрятанной внутри бинокля. Больше делать ей пока было нечего, и от этого самого нечего делать она принялась разглядывать рассаживающихся зрителей. Ирочка любила наблюдать за людьми. Подмечать моменты чужой жизни. Придумывать им истории. Стараться угадать, что происходило с ними сегодня с утра, вчера, на прошлой неделе. Она была наблюдательна, а потому истории ее были довольно точны.
Вот эта толстуха в синтетическом бархате чем-то недовольна. Это у нее хроническое. Годами баба пилит и достает всех в семье, не понимая, что причина вечного недовольства в ней самой.
Вот эта юная красотка явно пасет шикарного кавалера, но не знает, как добиться своего. И не добьется. Мальчик не из тех, кого можно взять за хорошенькие жабры сексом. Сто против одного, что женится он на умной бабе лет на десять старше себя. Зато она будет ему мамочкой.
Этот молодящийся кобель лет пятидесяти озабочен тем, как бы подешевле закадрить бабенку помоложе. На мели бедняга, но из кожи вон лезет, стараясь сохранить вид преуспевающего человека. Ага, вот интересная парочка! С первого взгляда так, серые воробушки. Но какое тепло между ними. Вместе очень давно, может, даже с детства. Как это, должно быть, хорошо, вот так любить друг друга. Ирочке тоже теперь хорошо. Она научилась в жизни получать радость от самого малого. В зале начал медленно гаснуть свет. И в тот же миг распахнулись двери в ложу, и вошла Симочка, похожая на серебристую змейку. Следом за нею ввалилась толпа импозантных мужчин со своим сухопарым предводителем. Ирочка поправила на острых коленях свою потрепанную сумочку. Началась ее работа. За спектаклем она не следила. Но славная парочка впереди нее время от времени ее отвлекала. Как хорошо, когда люди так любят друг друга.
- Ну, уж нет, -отрезал Сергей Камарин, оттесняя Тамару. - Готовить ты, Томка, никогда толком не умела. Верно, Толя?
- Верно! -радостно подтвердил мальчишка. - Только ты, ма, не обижайся, ладно?
- Да идите вы оба, кулинары-макаревичи! -засмеялась Тамара. - Хотите стряпать - валяйте!
И выплыла из кухни.
Господи, неужели может быть у нее вот такая жизнь?
От нечего делать она по привычке подсела к компьютеру. Из осторожности она никогда не выходила на интересующие ее сайты с домашнего модема. Для этого у нее был ноутбук, настроенный на спутник. Дорогое удовольствие, но необходимое. В последние две недели какими-то нереальными стали ей казаться события последних лет. Неужели она действительно создала шайку и совершила столько самых настоящих уголовных преступлений? Надо с этим кончать. Ледянников, а точнее Померанский, им не по зубам. Да и вообще, ну зачем дальше искушать судьбу, если у них четверых все уже в жизни наладилось? Надо срочно сделать пакость бедолаге Волынову, а то Алла не успокоится. И кончать все делишки раз и навсегда. Самое трудное будет - это вывести из-под удара Симочку. Здесь просто так спрятать концы в воду не получится.
С такими людьми, как этот Померанский, шутки плохи. Надо что-то придумать срочно.
Чтобы лучше думалось, она загрузила немудреную игрушку и стала выкладывать разноцветные шарики по пяти в ряд. Ей всегда хорошо думалось за этой монотонной игрой.
Пусть рыжие шарики - это Сима. Неважно, сколько очков она наберет. Важно, чтобы рыжие шарики исчезли все до одного. И чтобы игра не сделала при этом «гэймовер». Тома всегда любила сложные задачи. Рыжие шарики упрямо падали в разные концы игрального поля. Свободное пространство сжималось до нуля. Но Тома вновь и вновь принималась за игру. Убрать «рыжиков» и не засыпаться!
С кухни нестерпимо запахло вкусным. Мясо? Неужели Серега и впрямь что-то съедобное способен сделать? Боже, как есть хочется. Так, условия игры - самые жесткие. Всего один сеанс. Убрать «рыжиков». И не засыпаться.
- Тома!!! -закричали из кухни два голоса - мужской и детский.
- Что? -отозвалась она с показным недовольством.
- Иди лопать!!! -радостно завопили хулиганы.
- Ну, спелись, орлы, -засмеялась Тамара.
И, счастливая до краев, пошла ужинать. На игровом разноцветном поле не было ни одного рыжего шарика, а сумма накопленных очков подкатила к пяти тысячам. И еще много было свободного места. Она нашла алгоритм, который спасет Симу.
Экран компьютера некоторое время светился этой картинкой. А потом щелкнул и погас. В комнате наступила темнота.
Абсолютно темен был экран и другого компьютера. Но в отличие от Томиного, этот умный агрегат вовсю работал и ночью. О человеке говорят - работает напряженно. О компе - работает с полной загрузкой. В подвале, где находились милицейские лаборатории, умный компьютер решал непосильную для человека задачу - кадр за кадром сравнивал изображение на разных видеопленках: из казино, из супермаркета, из ювелирного магазина… Когда параметры изображения человеческого лица на одном кадре совпадали с кадром с другой пленки, комп удовлетворенно пищал и откладывал находку в особый файл. Утром экперт-криминалист откроет этот файл и просмотрит все, что за ночь нашел компьютер. И когда утро станет совсем светлым и ярким, в увесистую картонную папку ляжет отчетливое фото Ирины.
В подъезде было темно. Алла сама разбила лампочку прихваченной с собой палкой. Она сжималась в закутке у лифта всякий раз, когда раздавалось его гудение. Иногда лифт останавливался прямо на ее этаже, двери разъезжались в стороны, и выходил человек. Или несколько. Если поднимались несколько - Алла узнавала об этом заранее. Едущие вместе ведь, как правило, о чем-то говорят между собой. Молчат чужие или мало знакомые. Она жадно вслушивалась в голоса. Ей казалось, что в засаде она уже много часов. На самом деле она пришла сюда всего сорок минут назад. Мечты кончились. В первый раз она приняла решение и начала действовать самостоятельно.
Сима смотрела на сцену невидящими глазами. Померанский то и дело к ней наклонялся и заботливо что-то спрашивал. Она кивала, не слушая. Тогда поклонник взял ее руку и стал нежно греть в своих ладонях. Рука ее была ледяная.
Ирина в своем бельэтаже вовсе уткнулась носом в сумочку. То, что с Симой что-то неладно, она поняла по ее напряженной позе. Увеличив изображение, она ужаснулась неподвижности и бледности лица подруги. Что-то стряслось, поняла Ирина. Она перевела камеру на Померанского. Тот казался чуть встревоженным. Охрана? Нет, охрана не нервничала. Значит, что-то произошло между этими двоими. Что-то, что выбило из колеи невозмутимую хладнокровную Симу. Что? Первая семейная ссора оказалась слишком горячей? Что делать? Звонить Томе? Подойти поближе?
21. Сима. История беспомощной тигрицы
Сима сама не знала, зачем затеяла этот разговор. Хотя не этот, так другой повод он бы все равно выбрал, чтобы показать ей, кто хозяин. Так, на всякий случай. А может, это все-таки призрак мифического министра-поклонника не давал спать ревнивому ковбою?
- Алексей! Что это такое? -налетела разъяренная Серафима на возлюбленного. - Я теперь повсюду должна ходить в сопровождении твоих барбосов? Вчера твой главный цербер просто не выпустил меня из дома. Видите ли, их бы не пропустили на прием, куда меня пригласили!
- Они правы, Тигренок.
- Ах, вот оно как? Да-а-а. Я начинаю сожалеть, что позволила тебе что-то значить в моей жизни, -сдвинув брови, припугнула она.
Но атака на испуг позорно провалилась. Да, на приемы она теперь будет ходить только вместе с ним и в сопровождении «барбосов». И вообще, порядочной женщине и супруге столь уважаемого человека, как он, не стоит разыгрывать из себя светскую львицу. Так-то, Тигренок.
