Любовь.ru

—  Он написал, что достал записи Михаила Стрельцова, кто и сколько ему должен. И что у него есть пистолет, из которого убили Олега.

—  Какие еще записи? Какой пистолет? Его нашли сегодня.

Люба отстранилась, с опаской посмотрела на оружие в руке у Стаса:

—  Убери. Пожалуйста.

—  Что? Черт! Не догнал, а? Если бы не маши­на... У него машина была в кустах. А моя там. — Он махнул рукой в сторону. — Далеко. Все равно не успел бы. Бежал, бежал за ним, а толку? Черт! Кажется, даже не зацепил.

—  Ты же в воздух стрелял.

—  Да? Последний раз — не в воздух.

Стае убрал наконец пистолет, и лицо его было при этом очень огорченным.

—  Как же ты меня нашел? — глупо спросила Люба.

—  Как-как. Позвонил, услышал твое дурац­кое сообщение, оставленное на автоответчике. Я как раз был у Сосновских, беседовал с Анто­ном. Мне позвонили, сказали, что нашли писто­лет. В квартире у задержанного Семена Мухина. У Сэма. Похоже, это тот самый пистолет, из кото­рого убили твоего мужа.

—  Почему ты так думаешь?

—  Интуиция, хотя экспертизу еще не делали. Я звоню тебе и слышу про то, что Антон якобы на даче у бабушки. Платформа «Семьдесят третий километр». Я думаю: какая дача, какая бабушка? Во-первых, ее дача совсем по другой дороге, как сказала Варвара Антоновна, во-вторых, Антон сидит здесь, со мной. Я тут же стал его трясти насчет этих посланий. Он здорово испугался. Он поклялся, что никаких писем по электронной по­чте никому не посылал. И никогда у него не было псевдонима «Мики». А компьютерами вообще не интересуется. И тут я подумал: если Мики не Ан­тон, как мы с тобой думали, то кто? Только Гра­дов. Надо же было ему как-то выманить тебя из дома. А как? Я все время рядом, да и милиция его ищет. Он прятался за городом на даче. Снял, на­верное, у кого-то. Место тихое, свидетелей нет.

—  Как думаешь, он хотел меня убить?

—  Скорее       украсть,        —       усмехнулся Стае. —- у него же была машина в кустах спрятана... Не знаю, что он хотел. Он же псих! Формен­ный псих!

—  Если бы не бабушка... — вдруг похолодела Люба.

—  Какая еще бабушка?

—  Попутчица с электрички. Мы с ней долго здесь стояли. Минут десять. Он ждал, наверное, когда я останусь одна. А бабушка все не уходи­ла... Если бы не она, ты бы ни за что не успел.

—  Я и так гнал как сумасшедший. Батя меня убьет. «Жигули»-то его, похоже, теперь в ремонт сдавать придется. Хорошо, что машины едут гораздо быстрее электричек... Как ты? — вдруг сообразил он.

—  Не знаю еще. Кажется, трясти начинает. От страха.

—  Бабушке своей конфет коробку купи, — усмехнулся Стае.

—  Никогда не забуду этот «Семьдесят третий километр», — вздрогнула Люба. — А как здесь тихо, слышишь? А почему...

Словно в ответ на эти слова рельсы вдруг про­тяжно загудели. Не замедляя хода, товарный пбезд шел по центральному пути. Говорить при таком грохоте было невозможно, Люба стояла молча и пыталась считать вагоны. Бросила, та­ким длинным был состав. Когда промелькнул по­следний вагон, она снова спросила:

—  Почему же он все-таки меня преследовал? Почему считал Олега своим врагом?

—  Пойдем, по дороге расскажу. — Стае об­нял ее за плечи. — «Жигули» бросил далеко от платформы. Увязла в грязи. Потом бежал, бежал, джинсы запачкал. И дырка на колене. Черт! Не знаю, выедем или нет обратно. Толкать будешь, маленькая глупая женщина?

—  А у меня есть выбор?

—  Да, похоже, что нет.

3

«Жигули», заехавшие в колею, толкнули мужики в рабочей одежде, видимо, шабашники. С инструментом в руках они шли на электричку и охотно вынесли на своих могучих руках старень­кую машину. Стае дал им на бутылку, крикнув вслед:

—  Спасибо! — Потом повернулся к Любе: — Ну и денек, а? Полезай в тарантас.

—  А поедет?

—  Рискнем. Нам бы только до дома добраться...

—  Помнишь, я ездил к Линевой на дачу? В тот день я колье тебе в подарок от Линевой привез?

—  Помню, — осторожно ответила Люба,

—  Вот в тот день она мне кое-что и рассказа­ла про своего бывшего супруга. С ней-то он был откровенен. До своей женитьбы на тебе к Линевой он частенько заходил. Она, конечно, женщина не слишком сведущая в компьютерах и так толком и не поняла, в чем там было дело. Но я поговорил с ребятами из отдела «Р», они-то мне все и объ­яснили. Многие, в том числе и Осокина Марианна Руслановна, упоминали про какой-то спор в Ин­тернет-кафе. На ящик пива. Суть была в том, что умному парню Алексею Градову предложили на спор взломать банковский сервер. Мол, гово­ришь, что ты такой крутой программист, а это не слабо? Спорил с ним не кто-нибудь, а Олег Петров. Они с Градовым одно время были большими друзьями. Градов вечерами и ночами торчал в том самом Интернет-кафе, совладельцем которо­го был Олег Анатольевич. А был Алексей Градов парень молодой, горячий, и недоверие друга к его хакерским способностям сильно задело. Од­нажды вечером он при свидетелях подобрал код и взломал сервер коммерческого банка. Денег он не украл, просто пошуровал там малость, оставив следы своего пребывания. Похулиганил, одним словом. Сашины деньги перевел со счета Маши, Машины со счета Саши. Петров проигранный ящик пива поставил, и наш хакер начал пиро­вать с друзьями. А Петров вошел в сеть под его паролем и, воспользовавшись имеющимся у него кодом и ключом к банковскому серверу, перевел в банк большую сумму денег с «нулевых» счетов некоторых европейских банков. Отсюда якобы и убытки.

—  Подожди, я никак не пойму смысла. Олег не мог взломать банковский сервер. Он ничего в этом не смыслил. Я же тебе уже говорила.

—  Правильно. А ему и не надо было ничего взламывать. И ничего не надо было красть. До него все украли. У банка баланс здорово не схо­дился. Банковские служащие решили списать убытки на хакера. Они вышли на Олега Петрова. А он не дурак был, чтобы подставляться. При­думал, как «повесить» это дело на Градова… Сви­детели-то были. В банк влезал? Влезал. Деньги переводил? Переводил. Значит, мог и украсть. А на Петрова и никто подумать не мог. Он по­лучил свои немалые комиссионные, забрал долю из Интернет-кафе, расплатился с Осокиным и купил себе двухкомнатную квартиру. А милиция стала Градова искать. Тут-то он понял, что луч­ший друг его подставил по-крупному. Конечно, решил отомстить. Он стал следить за ним, выжи­дая удобного случая. Следил за ним, дождался, когда его враг женится.

—  Не понимаю. Я не была Олегу так дорога, чтобы... — Люба запнулась.

—  Он это, видимо, понял, — спокойно сказал Стае. — Твой Ромео выяснил всю подноготную своего бывшего друга. Он и в самом деле знал твоего мужа гораздо лучше тебя. И про бывшую жену актрису Алину Линеву все знал. Видимо, быстро понял, что тебя Олег тоже использует, и проникся к тебе то ли жалостью, то ли и в самом деле какой-то непонятной любовью.

—  Зачем же он хотел меня убить?

—  А вдруг он и в самом деле не успел затор­мозить? Или рассчитал, что от удара погибнет только Олег, а ты останешься жива?

—  Но потом... Стае, он же следил за мной! И сегодня...

—  Не знаю. Может быть, это просто ревность. Увидев меня в твоей квартире, Градов за тебя испугался. Вдруг снова обман? Вдруг я тоже тебя использую?

—  Конечно, используешь.

—  Нет, милая. Я же сегодня тебя спасал, а его чуть было не пристрелил. Ты мне дорога. Быть может, не как горячо любимая женщина, но как человек, которого я всегда хочу видеть рядом. Хочу приходить в твой дом, хочу есть приготовленный тобой ужин и слушать то, что ты говоришь. Мужчина может спать с разными женщинами, но не для каждой из них он способен на маленький подвиг. Ты не находишь?

—  Тебе не кажется, что разговор слишком серьезный для дороги?

—  Ну, растащило меня, что ж поделаешь? Нервный стресс выходит. Думаешь, легко в че­ловека стрелять? Теперь сижу, слюни пускаю. Пожалей меня, Люба.

—  Мне вас ужасно жалко, капитан Самохва­лов Станислав Владимирович, — торжественно сказала она.

—  И это все? — Стае покосился на нее оби­женно грустными синими глазами.

—  На дорогу смотри.

—  Эх, женщины, женщины!

На указателе, который они только что проеха­ли, было написано: «Москва — 48км»...

… Дома, занимаясь ужином, Люба спросила:

—  И что важного тебе рассказал сегодня Ан­тон Сосновский?

—  Нас прервали на самом интересном месте. Я только-только начал его раскручивать. Парень жмется, и о том дне, когда умер его отец, упорно не желает говорить. Потом, я так и не съездил сегодня в тюрьму к Полине Стрельцовой. Надо выяснить, как они познакомились с Антоном Сосновским и когда. Тут не лыжная секция, это уж точно.

—  Думаешь, она сама его нашла?

—  Вообще история завязывается интересная. Павел Петрович Стрельцов, игра в преферанс по ночам, знакомство его жены с молодым Со-сновским, Сэм, пистолет у Сэма, наркотики. Черт возьми!

—  Стас, я почту гляну!

—  Опять?

—  Может, Стрельцов объявился?

—  Хорошо. Кстати, ты его послания не удали­ла случаем?

—  Нет.

—  Это хорошо. Я их, конечно, читал, но рас-печаточку ты мне сделай. Пригодится.

—  Но там ничего нет ни про преферанс, ни про Сосновских. Личное.

—  Тем более.

Люба включила компьютер и сразу же убе­дилась, что сообщение ей действительно есть. Но было оно не от Павла Петровича Стрельцова.

КОМУ: Доктору.