служил театру в столь разных качествах. Ни Расин, Ибсен, ни Шоу не выдерживают с Шекспиром никакого сравнения; только Мольер среди драматургов с мировым именем может сравниться с ним.[12.02]
Потомки, по вполне понятным причинам, чтят прежде всего драматурга, а не актера или руководителя театра, чьи триумфы, сколько бы рукоплесканий они ни заслужили были преходящи; бессмертием Шекспир обязан своим пьесам, хотя он едва ли рассчитывал на него, и если надеялся на грядущее признание, то разве лишь в отношении поэм, посвященных знатным лордам.
Как ни эфемерны театральные представления, сохранилась память об одном спектакле середины 1590-х гг., когда пьеса Шекспира была сыграна в необычных условиях. Вот что рассказывает об этом очевидец: 28 декабря 1594 г. по случаю рождественских празднеств, организованных корпорацией адвокатов в 'Грейз инне', были наняты профессиональные актеры (несомненно, это были 'слуги лорд-камергера'), с тем чтобы они сыграли 'Комедию ошибок'. 'Грейз инн' была самой большой из четырех юридических школ, где молодые нетитулованные мелкопоместные дворяне учились на адвокатов и развлекались в часы досуга литературой, театром и дамами. То были первые после великой чумы святочные торжества, на них разослали слишком много приглашений, что привело к столпотворению в день невинноубиенных. Вот как это описано в 'Деяниях греянцев':
Посол ['Иннер темпла'] прибыл... около девяти часов вечера... Когда он занял свое место... и должно было начаться представление для услаждения зрителей, внезапно на сцене возникли суматоха и беспорядок, так что стало невозможно сыграть спектакль... Господин посол и его свита сочли, что их принимают не столь любезно, как положено, и что поэтому им не следует долее оставаться здесь... После их ухода толчея и суматоха несколько уменьшились, но все же были настолько сильны, что сумели вызвать беспорядок и расстроить хорошую затею. Вследствие этого, а также потому, - что задуманными развлечениями предполагалось почтить тем плерианцев, было сочтено за благо не устраивать ничего, за исключением танцев и гуляния с дамами; и лишь после этих развлечений актеры сыграли 'Комедию ошибок' (подобную платоновским 'Менахмам'). Таким образом, эта ночь началась и окончилась среди неразберихи и ошибок, почему впоследствии ее всегда вспоминали как 'ночь ошибок'.[12.03]
'На следующий вечер, - говорится далее в повествовании, изложенном в подходящем к случаю шутливо-напыщенном тоне, - королевский стряпчий трижды публично зачитал обвинительный акт, в котором виновником сумятицы и беспорядка был назван 'колдун' и 'волшебник'. В судебном иске этого 'колдуна' обвиняли в том, что (среди прочих проступков) он 'подстрекал труппу низменных и простых парней усугубить возникший беспорядок пьесой, в которой происходило много ошибок и путаницы, и что из-за него эта ночь создала нам сомнительную репутацию и была прозвана 'ночью ошибок''.
Другая ранняя комедия Шекспира также связана с празднествами. Благодаря своей краткости, составу исполнителей и (по словам Эдмунда Чемберса) 'брачному характеру темы' комедия 'Сон в летнюю ночь' как нельзя лучше подходила для украшения свадебного торжества. Для множества ролей женщин и фей требовались мальчики-актеры; было ли их достаточно у 'слуг лорд-камергера' или им пришлось для этого специально нанять дополнительных актеров? Текст комедии имеет два варианта финала - для представления в театре и для домашнего спектакля во дворце вельможи. '... Спать скорее! приказывает герцог Тезей после танца в V акте,
Так, скорее всего, заканчивалась пьеса, когда ее ставили в театре. Потом часы били полночь, сцена пустела, на нее выходил Пэк с метлой в руках и феи украдкой проникали в дом чтобы благословить молодых на счастливое продолжение рода и освятить каждый покой 'сладчайшим миром'. Как это подходит для свадьбы!
Биографы Шекспира и редакторы его сочинений называют несколько аристократических свадеб, во время которых могло произойти первое представление 'Сна в летнюю ночь'. Эти бракосочетания могли происходить в течение более чем десяти лет - начиная с весны 1590 г., когда состоялась свадьба графа Роберта Эссекса и леди Франсис Сидни, до свадьбы лорда Генри Герберта и Энн Рассел в июне 1600 г.; однако большинство ученых, учитывая все временные обстоятельства, считают, что это произошло на свадьбе сэра Томаса Химеджа, старшего казначея королевского двора, и матери покровителя Шекспира графини Мэри Саутгемптон, хотя невесте вряд ли могло польстить упоминание в пьесе о 'вдове, что тратит будущее сына состоянье'. Один биограф недавно высказал мнение, что Шекспир сочинил свою пьесу специально для торжеств, происходивших во дворце Саутгемптонов 2 мая 1594 г.
Однако это предположение, показавшееся вначале весьма заманчивым, потеряло свою привлекательность после строгого и тщательного изучения вопроса. Стенли Уэлс убедительно опроверг эту гипотезу:
Нет никаких внешних свидетельств, относящихся к этому вопросу. Такое предположение было вызвано различными характерными чертами самой пьесы. Действительно, вопрос о браке занимает в ней главное место, но о браке говорится во многих комедиях. Пьеса кончается тем, что феи благословляют новобрачных; но такой финал полностью соответствует художественному замыслу Шекспира и не нуждается в объяснениях... Исполнение 'Сна в летнюю ночь' (так же как и 'Бесплодных усилий любви') требовало необычно большого числа мальчиков-актеров. Они должны были исполнять роли Ипполитты, Гермии, Елены, Титании, Душистого Горошка, Паутинки, Мотылька и Гречишного Зерна. Возможно, Пэка и Оберона тоже играли мальчики или юноши. Однако на титульном листе первого издания пьесы, напечатанного в 1600 г., сказано что эта пьеса 'несколько раз публично исполнялась достопочтенного лорд-камергера слугами'. Если труппа Шекспира могла для каждого из этих представлений набрать достаточно мальчиков, у нас нет оснований сомневаться, что она могла их набрать и для первого спектакля. Таким образом, гипотеза о том, что роли фей раздавались детям из воображаемых знатных домов, является чистой фантазией. Авторские ремарки в первом издании, возможно печатавшемся по рукописи Шекспира, ничем по существу не отличаются от авторских ремарок в других его пьесах; такая ремарка, как 'фея входит в одну дверь и Пэк в другую', предполагает, что Шекспир имел в виду сцену общедоступного театра. Более того, хотя свадьбы в благородных семействах в шекспировские времена иногда сопровождались интересными представлениями, обычно это были пьесы-маски, и первой пьесой, о которой доподлинно известно, что она была написана специально для свадьбы, является 'Триумф Гименея' Сэмюэля Дэньела. Ее сыграли в 1614 г., приблизительно через двадцать лет после написания 'Сна в летнюю ночь'. К этому времени получила распространение) традиция изящных развлечений, и 'Триумф Гименея', видимо, не предназначался для постановки в общедоступном театре.[12.05]
Хотя Шекспир не стремился издавать свои пьесы (по причинам, уже изложенным выше), они так или иначе появлялись в печати. В этом отношении 1594 год тоже является своего рода вехой. В этом году две его вещи, а возможно и три, попали в печать. 'Тит Андроник', внесенный в список гильдии печатников и издателей 6 февраля.) был первой опубликованной пьесой, за ним вскоре последовала первая часть 'Истории борьбы между двумя славными домами Йорков и Ланкастеров' (пьеса зарегистрирована в гильдии 12 марта); это был неточный текст второй части 'Генри VI', составленный актерами по памяти.) Если 'Укрощение одной строптивицы' ('The Taming of A Shrew') действительно представляет собой испорченную редакцию 'Укрощения строптивой' ('The Taming of the Shrew'), хотя она существенно отличается от первой пьесы то оказывается, что эта пьеса тоже была впервые опубликована в 1594 г.; в окончательном варианте, знакомом всем читателям и театралам, она вышла в свет лишь через семь лет после смерти драматурга. Ни в одном из этих кварто, изданных в 1594 г., имя Шекспира не указано. Оно не значится и на титульном листе пьес, опубликованных, очевидно, без его согласия в течение следующих трех лет. Это 'Правдивая трагедия Ричарда, герцога Йоркского' ('плохое' кварто третьей части 'Генри VI'), опубликованная в 1595 г., 'Ромео и Джульетта' (еще одно 'плохое' кварто), 'Ричард II' и 'Ричард III', опубликованные в 1597 г. Последние три пьесы пользовались огромной популярностью. В 1599 г. вышло второе издание 'Ромео и Джульетты', которое содержало множество ошибок, хотя на титульном листе было напечатано, что оно 'заново исправлено, дополнено и улучшено'. Это издание также было анонимным. Однако на вторых кварто 'Ричарда II' и 'Ричарда III', изданных в 1598 г., имя Шекспира уже стояло. В 1598 г. были также опубликованы 'Бесплодные усилия любви' как сочинение 'У. Шекспира'; это самое раннее из сохранившихся изданий пьесы, хотя на титульном листе указано, что оно является 'заново исправленным и дополненным'. В 1598 г. была также опубликована без имени автора первая часть 'Генри IV'; эта оплошность была исправлена в третьем издании ('заново исправленном У. Шекспиром') в 1599 г. Таким образом, к 1598 г. во крайней мере восемь, а возможно и девять, шекспировских пьес появились на прилавках книготорговцев. Но к этому времени он написал гораздо больше пьес, как убедительно доказывает весьма осведомленный Фрэнсис Мерез.
Отпрыск ланкаширских Мерезов, известных на Фенсе {Фенс - низкая болотистая местность в графствах Кембриджшир, Линкольншир и Норфолк. - Прим. перев.}, Фрэнсис родился на год позже Шекспира. На титульном листе первого опубликованного Мерезом произведения проповеди, озаглавленной 'Божественная арифметика', он поименован 'магистром искусств обоих университетов и ученым-богословом'. В Лондоне, где Мерез проживал на Ботольф-Лейн и где вращался в литературных и театральных кругах, он с удовольствием принял участие в издании серии книг, первой из которых была 'Politeuphuia' ('Республика умов') Николаса Линга. Она представляла собой собрание апофегм или кратких наставлений о нравственности, религии и искусствах. Это были печатные аналоги тех записных книжек, куда вдумчивые елизаветинцы записывали свои жизненные наблюдения и мудрые изречения античных и новейших авторов, главным образом античных, чтобы при случае сослаться на авторитет во время светских и литературных бесед. В своей книге 'Palladis Tamia, или 'Сокровищница ума', являющейся второй частью 'Республики умов', Мерез следует собственному афоризму, согласно которому 'все, что истекает из ума... может течь по трем каналам, воплощаясь в трех основных видах разумения - в изречении (то есть в максиме), в уподоблении или в приведении примера'.[12.06] Воспитанный в духе эвфуизма Мерез более всего любил уподобления и заполнил тысячами таких уподоблений без малого семьсот страниц своей толстой книги форматом в 1/3 листа. 'Подобно тому как А и Б', - такова бесконечно повторяющаяся формула, применяемая им к целому ряду предметов, начиная с бога и кончая смертью. Посему: 'Подобно тому как петух кричит во мраке ночи, так и проповедник кричит во мраке мира'. Мерез отнюдь не сторонник равноправия женщин: 'Подобно тому как голубей ловят с помощью бобов, а детей увлекают игрой в мяч, так и женщин обольщают безделушками'. Он к тому же не особенно изобретателен; хотя и приводит длинный список духовных и светских писателей, которые послужили ему источниками, своими уподоблениями он в основном обязан переведенной на английский язык 'Parabolae sive Similia' ('Сопоставления и сравнения') Эразма Роттердамского, а свои исторические аналогии он извлекает из популярной энциклопедичной 'Officina' Равизия Текстора.[12.07] Однако попутно Мерез отводит шестнадцать страниц 'Рассуждению о наших английских поэтах сравнительно с греческими, латинскими и итальянскими поэтами'. Этой главе и в меньшей степени коротким главкам о живописи и музыке он обязан своей известностью. Его сравнение лучших современников с античными авторами и мастерами итальянского Возрождения - единственное в своем роде свидетельство того, как патриотически настроенный, хотя и лишенный художественного дара елизаветинец оценивал культурную жизнь своего времени. В этом отношении ничто из написанного в тот век не идет в сравнение с рассуждениями в 'Сокровищнице ума'. Создав это произведение, он удалился в провинциальную глушь и служил до конца своей долгой жизни священником и учителем в Уинге, в Ратленде.
Наибольший интерес для нас представляют похвалы Мереза в адрес Шекспира. Он славит поэта за то, что тот 'чрезвычайно' обогатил английский язык и облек его в 'редкостные украшения и блистательные одеяния'. Шекспир один из лучших авторов в лирической поэзии, комедии, трагедии, а также 'самый пылкий среди плакавших и сетовавших на превратности любви'. Среди похвал Шекспиру - 'сладкозвучному и медоточивому' поэту, подобному Овидию, а также мастеру 'превосходно отшлифованных' фраз - находится знаменитый отрывок, содержащий перечисление произведений Шекспира:
Подобно тому как Плавт и Сенека считались у римлян лучшими по части комедии и трагедии, так и Шекспир у англичан является наипревосходнейшим (в обоих видах пьес, предназначенных для сцены; в отношении комедий об этом свидетельствуют его 'Веронцы', его 'Ошибки', его 'Бесплодные усилия любви', его 'Вознагражденные усилия любви', его 'Сон в летнюю ночь' и его 'Венецианский купец'; в отношении трагедий об этом свидетельствуют его 'Ричард II', 'Ричард III', 'Генри IV', 'Король Джон', 'Тит Андроник' и его 'Ромео и Джульетта'.[12.08]
