песочные часы. Поэт расстался с гусиным пером и бумагой и, расставив локти, вцепился в подушку - уж не должна ли она символизировать богатство? Его щеки сморщены, а усы безнадежно свисают вдоль крепко сжатых губ. Самодовольный колбасник преобразился в унылого портного.[15.54]
Это заставляет вспомнить, что у этого памятника тоже есть своя история. С течением времени он разрушался, пока в 1748 г. скульптуру, у которой уже было ампутировано несколько пальцев, не пришлось восстановить и украсить, и эту работу при поддержке местных пожертвователей завершил в следующем году 'Джон Холл, портретист'. Позже, Мэлон в минуту странного помрачения убедил стратфордского священника выкрасить бюст в белый цвет и за свою заботу был вознагражден эпиграммой, вписанной в стратфордскую 'Книгу посетителей':
В 1861 г. неизвестный художник наложил на бюст новые краски; здоровый румянец заиграл на щеках Шекспира; его локоны стали рыжеватыми, а кафтан алым {Цвета эти описаны в работе М. Н. Spielmann, Shakespeare's Portraiture: in Studies in the First Folio written for the Shakespeare Association (1924), p. 14; cited by EKC, ii, 184. С тех пор цвет лица Шекспира, потемнев, стал темно-коричневым, а глаза - почти черными. В вопросах, связанных с этим памятником, Шпильман и Чемберс - мои главные авторитеты. Последний со знанием дела резюмирует результаты научных исследования (ii, 182-5). Шпильман (р. 4-5) указал на сходство бюста с надгробием Стоу.}. Неясно, совпадала ли новая раскраска с раскраской Янсена, однако никакая реставрация не в состоянии превратить памятник, изображенный на гравюре Дагдейла, в то изображение, которое находится в стратфордской церкви {Позднее оно было вновь осквернено. Вечером 22 октября 1973 г. незваные гости сняли с памятника бюст, отбив часть цоколя. Полиция полагала, что они 'искали ценные рукописи, написанные Бардом' (Birmingham Evening Mail, 30 October 1973). Жаль, что они их не нашли. Бюст, который я осматривал вскоре после этого инцидента, был лишь незначительно поврежден.} Согласно лучшему и простейшему объяснению, эта иллюстрация, подобно другим иллюстрациям в 'Древностях' искажает объект в соответствии с теми вольностями, которые были приняты в гравюрах XVII в. Дагдейла, ставшего впоследствии геральдмейстером ордена Подвязки, более всего интересовали родословные, надписи и т. п. На гравюре геральдические принадлежности герба вычерчены очень тщательно. (Сравнение гравюры с тем рисунком, с которого она сделана, возможно еще сохранившимся, могло бы многое разъяснить.) Памятник в храме св. Троицы с его не слишком вдохновляющим бюстом достаточно аутентичен. Он был установлен в 1623 г. В тот год Леонард Диггз, оксфордский ученый, переводчик и страстный любитель Шекспира (он был пасынком Томаса Рассела, упомянутого Шекспиром в завещании), упоминает янсеновское изделие в своем стихотворении 'Памяти покойного автора, мастера У. Шекспира' {В библиотеке Белиол-Колледжа есть экземпляр третьего издания 'Rimas' Лопе де Вега (Мадрид, 1613) с надписью: 'Господину Мэб'; в ней Диггз говорит, что по этой книге видно, почему испанцы ценят своего Лопе де Вега так же, как в Англии мы должны ценить нашего Уильяма Шекспира. (Paul Morgan, Our Will Shakespeare and Lope do Vega: An Unrecorded Contemporary Document, Shakespeare Survey 16 (Cambridge, 1963), p. 118-120.)}:
'Друзья', которым здесь выражено одобрение - в таком контексте, который напоминает знакомые места в 'Сонетах',- это Хеминг и Кондел; и их благодеяние состоит в том, что они собрали и опубликовали пьесы первого фолио. Благодаря этой книге действительно, согласно предсказанию Диггза, Шекспир 'будет новым во все века'.
'Г-на Уильяма Шекспира комедии, хроники и трагедии' вышли в свет в конце 1623 г. Запись о регистрации в гильдии печатников и издателей от 8 ноября перечисляет 16 пьес, 'официально не зарегистрированных другими лицами'. Этот список включает некоторые из самых популярных произведений Шекспира - 'Бурю', 'Двенадцатую ночь', 'Юлия Цезаря', 'Макбета' - и представляет все стадии его литературной карьеры; эти пьесы впервые напечатаны в этом фолио. В регистрационной записи не упомянуты 'Укрощение строптивой' ('The Taming of the Shrew') и 'Король Джон', которые тоже были помещены в этом томе. Хотя эти пьесы печатались впервые, возможно, они не нуждались в регистрации, поскольку считались переизданиями 'Укрощения одной строптивицы' ('The Taming of the Shrew') и анонимной пьесы 'Беспокойное царствование Джона, короля Англии'; последняя пьеса была напечатана в 1591 г. и, возможно, была источником шекспировской пьесы. Хеминг и Кондел не включили в фолио 'Перикла' и 'Двух благородных родственников'. Финансировала издание этой большой и дорогой книги целая группа печатников, однако в конце концов ее издателями стали Эдвард Блаунт и Айзек Джаггард. Может показаться странным, что Джаггард вообще фигурирует в этом предприятии, не говоря уже о том, что он занимает в нем столь видное положение, поскольку его отец Уильям был виноват не только в том, что издал 'Страстного пилигрима', но также в том, что через несколько лет выпустил совместно с Томасом Пэвиером сомнительную серию шекспировских кварто. Джаггард и Пэвиер не слишком беспокоились о качестве выбранных ими текстов, в число которых была включена апокрифическая 'Йоркширская трагедия', и, когда 'слуги его величества' пожаловались лорд-камергеру, им было приказано прекратить эту деятельность. Джаггард обошел этот запрет, датировав более ранним годом напечатанные в его типографии издания 'Венецианского купца', 'Сна в летнюю ночь' и других пьес; так, на титульном листе 'Короля Лира', изданного в 1619 г., он проставил 1608 г. Очевидно, Хеминг и Кондел, ведущие члены труппы короля, недолго сердились на Джаггарда за его пиратские приемы. Последний умер 4 ноября 1623 г., когда фолио находилось в печати, и управление типографией перешло в руки его сына. Экземпляр этого тома был переплетен в Бодлевской библиотеке 17 февраля 1624 г.- это самое раннее упоминание о напечатанном первом фолио.
На титульном листе был помещен портрет автора, под которым в нижнем левом углу стояла подпись гравера Мартина Дройсхута.[15.56] Дройсхут принадлежал к третьему поколению семьи фламандских художников, перебравшихся в Лондон; его дед Джон Дройсхут, художник и столяр приехал из Брюсселя в 1566 г. Мартину было всего пятнадцать лет, когда умер Шекспир, и двадцать два года, когда вышло фолио; едва ли он имел большой опыт в своем ремесле. Каким образом он получил этот заказ, мы не знаем возможно, его гонорар был столь же скромным, как и его дарование. За время печатания книги офортная доска Дроисхута на меди дважды заменялась. На исключительно редкой первой доске (или доске первой корректуры) плоеный воротник не затенен под ухом. Этот недостаток исправлен на второй доске; на третьей, оттиски которой наиболее распространены, впоследствии будет обнаружен один-единственный пеприбранный волос с правой стороны от силуэта. Для последующих изданий фолио в XVII в. использовалась та же самая доска, которая в конце концов стерлась в 1685 г., когда было напечатано четвертое (и последнее) фолио, щетина покрыла подбородок, и цвет лица стал казаться темным, а блики маслянистыми.
Нельзя сказать, что у этого портрета нет почитателей 'Какое сильное впечатление он производит, - восторгается доктор Рауз, - этот внимательный взгляд всепонимающих глаз, и что за лоб, что за мозг!'[15.57] Однако гравер изобразил не мозг, а всего лишь лоб, который другому зрителю показался 'ужасным, как при водянке'. Недостатки дройсхутовского портрета, увы, слишком очевидны. Огромная голова на блюде, образованном отворотами плоеного воротника, над кафтаном, который непропорционально мал. Один глаз расположен ниже и больше по размерам, чем другой, с одной стороны лица волос меньше, чем с другой, свет исходит из нескольких точек. Непохоже, чтобы Дройсхут когда- нибудь рисовал Шекспира с натуры. Вероятно, он пользовался предоставленным ему рисунком, сделанным карандашом или пером. И все же редакторы фолио, хорошо знавшие Шекспира, не отрицали сходства, и Джонсон смог заставить себя написать несколько превосходных похвальных строк, напечатанных на соседнем с портретом листе. Без сомнения, лишь чрезмерно проницательный читатель обнаружит скрытую насмешку в заключительных словах Джонсона: 'Черты, которых в меди нет, вам явит книга - не портрет'.
На нескольких предшествующих тексту листах напечатано посвящение этого фолио Уильяму Герберту, третьему в роду графу Пембруку (лорд-камергеру) и его младшему брату Филиппу, первому в роду графу Монтгомери, а также похвальные отзывы о драматурге в стихах и в прозе. В послании 'К великому множеству читателей' издатели прославляли счастливую легкость, с которой писал их друг и коллега: 'Его мысль всегда поспевала за пером, и задуманное он выражал с такой легкостью, что в его рукописях мы не нашли почти никаких помарок'. Они заявляли также, что пьесы, 'которые ранее были исковерканы в различных краденых и незаконно добытых текстах искалеченных и обезображенных плутами и ворами, обманно издавшими их, теперь представлены вашему вниманию вылеченными, и все их части в полном порядке: вместе с ними здесь даны в полном составе и все его прочие пьесы в том виде, в каком они были созданы их творцом'. Рассмотреть, что подразумевается под этим утверждением, вызвавшим многие тома толкований, не входит в задачи биографа. [15.58] Затем следуют стихи Джонсона, посвященные памяти сладкоголосого лебедя Эйвона, лучшие из стихотворений такого рода на английском языке. К ним тоже написано множество комментариев, и начиная с 1693 г., когда Драйден охарактеризовал их как 'надменный, скудный и возмутительный панегирик', некоторые читатели стали различать подспудное поношение, скрытое под комплиментами. Указывалось и на то, что похвалы по большей части скупы и условны. Это, несомненно, так, однако по крайней мере пишущему эти строки отношение Джонсона представляется достаточно благожелательным.[15.59] Далее следуют другие хвалебные стихотворения, написанные Хью Холландом, Леонардом Диггзом и А. М. и после них - текст тридцати шести пьес.
Вдова Шекспира дожила до того дня, когда она смогла увидеть памятник, установленный ему в стратфордской церкви; однако она умерла незадолго до опубликования этого фолианта. Медная доска на ее могильной плите в алтаре слева от плиты ее мужа сообщает нам, что она 'ушла из сей жизни августа 6 дня; 1623. Будучи 67 лет от роду'. Латинская эпитафия под этой надписью увековечивает память о матери - дарительнице жизни и млека. Из приходской книги мы узнаем, что она была похоронена 8 августа. Сьюзан умерла 11 июля 1649 г. в возрасте 60 лет и через шесть дней была предана земле справа от своего мужа в том же алтаре - Дагдейл записал эпитафию, позднее стершуюся, а еще позднее восстановленную.
Джудит дожила до Реставрации. 9 февраля 1662 г., менее чем через две недели после того как ей исполнилось 77 лет, 'Judith, uxor Thomas Quiney, Gent.' ['Джудит, супруга Томаса Куини, джент.'] была похоронена, как предполагают, на церковном кладбище. Она пережила своего брата-близнеца Гамнета на 66 лет. В этом роду женщины жили дольше мужчин. В 1693 г. Даудел сообщил предание, согласно которому 'жена и дочери' Шекспира 'хотели, чтобы их положили в одну могилу с ним', но, 'боясь проклятия', никто не посмел 'тронуть его могильную плиту'.
Единственный ребенок Холлов дочь Элизабет в 1626 г. вышла замуж за Томаса Нэша. Он был старшим сыном Энтони Нэша, которому поэт завещал поминальное кольцо. Томас изучал право в 'Линкольн инн', но никогда, по-видимому, не практиковал, имея возможность жить обеспеченно: помимо земли, он унаследовал на Бридж-стрит постоялый двор под названием 'Медведь'. Вероятно, эта чета жила в доме, который сейчас называют 'Нэш-Хаус'; он примыкает к Нью-Плейс. Томас умер в 1647 г. пятидесяти лет от роду, и на его могильной плите был высечен герб Нэшей, Холлов и Шекспиров. Спустя два года, 5 июня 1649 г., Элизабет вышла вторично замуж за Джона Вернарда (или Барнарда) из поместья Эбингтон в Нортгемптоншире. Бракосочетание происходило в деревушке Билсли, в шести километрах к западу от Стратфорда.
У сорокалетнего провинциального сквайра, вдовца Бернарда было восемь детей от первой жены. После смерти своей матери Элизабет унаследовала объединенное состояние Шекспиров и Холлов, включая дом, где родился поэт, и Нью-Плейс, однако до конца своих дней жила с мужем в эбингтонском поместье. 25 ноября 1661 г. король Карл II пожаловал Бернарду титул баронета, поскольку тот сослужил чем-то государству во время гражданской войны. Леди Бернард умерла бездетной в 1670 г. на 61-м году жизни и, вероятно, была погребена вместе с другими Бернардами в сельской церкви, но ни памятника, ни могильной плиты не сохранилось. К этому времени уже не было в живых сыновей Джудит Куини. 'Он был лучшим в своем роду, - сказал Даудел о Шекспире, посетив стратфордскую церковь в 1693 г., - однако мужская линия семьи угасла'. В настоящее время вся прямая линия родства - женская и мужская - прекратила свое существование.
Дома на Хенли-стрит перешли к Хартам, и они владели ими до 1806 г. Дом Нью-Плейс в конце концов вернулся к Клоптонам, которые первоначально построили его. В 1702 г. сэр Джон
