обстрела приближающихся воздушных целей требовалось увеличение максимальной дальности пусков, повышение скоростных характеристик ракет и их досягаемости по высоте. В то же время возможности дальнейшего увеличения дальности пуска ракет С-75 были практически исчерпаны: при использовании радиокомандного метода наведения его точность уменьшалась прямо пропорционально дальности пуска;
— с учетом накопленного к тому времени опыта боевых действий важнейшей задачей стало снижение минимальной высоты и минимальной дальности зоны поражения с целью уменьшения размеров «мертвой зоны» вблизи позиции ЗРК. В то же время двухступенчатая схема ракет С-75 с началом радиокомандного наведения на цель только после завершения работы стартового двигателя определяла значительные размеры «мертвой зоны»;
— опыт войны во Вьетнаме показывал, что эффективность применения ЗРК решающим образом зависела от его возможностей в условиях мощного радиоэлектронного противодействия.
В реализованной в С-75 схеме построения комплекса РЛС теряли возможность слежения за целью, как правило, в дальней зоне. Мощность отраженного от цели излучения РЛС комплекса падала пропорционально четвертой степени расстояния до цели, а мощность сигнала помехи — пропорционально квадрату этой величины. Этого недостатка были лишены системы, использующие самонаведение или командное наведение с визированием цели через ракету, сближающуюся с самолетом противника.
— для достижения высокой боевой устойчивости и гибкости боевого применения необходимо было обеспечить высокую мобильность комплекса, а используемые в ЗРК С-75 наземные средства требовали довольно длительного, достигавшего нескольких часов, развертывания с монтажом антенных постов и пристыковкой кабельных связей.
Таким образом, возможности дальнейшего совершенствования ЗРК С-75 с одноканальным по цели радиокомандным наведением и применением двухступенчатой жидкостной ракеты были, в основном, исчерпаны.
Обеспечение выхода возможностей ракетных средств ПВО средней дальности на более высокий уровень требовало создания принципиально новой ЗРС. И к середине 1960-х гг. для этого уже имелись достаточные технические предпосылки. Так, ламповую технику начали сменять полупроводники, аналоговые вычислители — цифровые ЭВМ. Создание для РЛС фазированных антенных решеток позволяло обеспечить необходимый для многоканальных комплексов быстрый переброс луча в пределах сектора обзора. Твердотопливные ракетные двигатели по уровню массоэнергетического совершенства приблизились к двигательным установкам на долгохранимом жидком топливе.
К середине 1960-х гг. необходимость разработки новой ЗРС средней дальности была очевидна не только для руководства Войск ПВО страны, но и для командования Сухопутных войск и ВМФ. Именно к этому времени Сухопутные войска приступили к освоению принятого на вооружение ЗРК «Круг», который по боевым возможностям был близок к С-75, но отличался более высокой мобильностью, а ВМФ приступил к отработке корабельного зенитного комплекса М-11 с несколько более скромными характеристиками. Первый опыт работы с этими новейшими средствами ПВО в значительной степени предопределил интерес к созданию единой зенитной ракетной системы межвидового применения.
Имея статус наиболее опытных разработчиков и заказчиков зенитного ракетного оружия, КБ-1 и войска ПВО страны в конце 1966 г. представили соответствующие предложения по такой системе, названной С-500У, и инициировали создание специальной комиссии, в состав которой вошли главные конструкторы, представители Министерства обороны и Комиссии по военно-промышленным вопросам. Однако вскоре выяснилось, что при значительной общности требований к новой ЗРС каждый из видов Вооруженных Сил имеет свои предпочтения в том, какой реальный вес будут иметь те или иные требования к новой системе. В частности, для ПВО Сухопутных войск высоким приоритетом пользовались показатели мобильности, поэтому для обеспечения высокой проходимости боевых машин предпочтение отдавалось ЗРК, средства которых размещались на гусеничном шасси. Кроме того, в те годы Сухопутные войска рассматривали как весьма актуальную и уже технически разрешимую задачу борьбы с оперативно-тактическими баллистическими ракетами. Особенно это требование усилилось после введения в августе 1968 г. советских войск в Чехословакию, когда вопрос об угрозе применения «Першингов» для нанесения ударов по механизированным колоннам был как никогда актуален.
По своим летно-тактическим характеристикам «Першинги» и другие тактические и оперативно- тактические ракеты были ближе к традиционным аэродинамическим целям. Считалось, что задача их перехвата может быть решена более простыми зенитными ракетными средствами, чем создававшимися в те же годы средствами обороны от стратегических ракет, представлявших основную угрозу для объектов на территории СССР. Кроме того, укрытый в бронеобъектах или фортификационных сооружениях личный состав был не столь уязвим к поражающим факторам ядерного взрыва или использованию оружия массового поражения, чем гражданское население, что позволяло выполнять перехват ракет противника на меньших высотах. Тем не менее даже создание системы борьбы с оперативно-тактическими ракетами, в наше время именуемой за рубежом как ПРО театра военных действий, потребовало применения высокопотенциальных РЛС и противоракет с высокими разгонными и скоростными показателями, которые для середины 1960-х гг. олицетворяли собой наивысшие достижения технического прогресса.
Свои специфические требования к перспективной зенитной системе предъявлял и флот. В их числе помимо особенностей эксплуатации в коррозионноопасной среде, при длительном воздействии вибраций и качки, электромагнитных наводок от других корабельных систем были также особые требования к радиоэлектронным средствам, которые должны были обеспечить наведение ракеты на цель, находящуюся вблизи морской поверхности, имеющей сложный и нестабильный характер отражения излучений. Кроме того, моряки всегда трепетно относились к выполнению выдвигаемых ими жестких массогабаритных ограничений: размещение на корабле необходимого боекомплекта исключало применение громоздких изделий.
Безусловно, попытка совместить столь разнородные требования заказчиков в единой зенитной ракетной системе могла привести к ухудшению ее технико-экономических показателей и значительно усложнить возможность осуществления такой разработки в сжатые сроки. На этом этапе в судьбе будущей С-300 большую роль сыграл ряд высокопоставленных работников Министерства обороны, и в их числе руководитель направления по развитию ЗРК Научно-технического комитета Генерального штаба Р.А.Валиев. Ему удалось организовать всестороннее обсуждение предложения об унификации С-300 с заказчиками от трех видов вооруженных сил. При этом участников обсуждения удалось убедить в том, что предлагаемая для ПВО Сухопутных войск система будет рациональной только в том случае, если она сможет в необходимой мере обеспечить выполнение задач ПРО.
Результатом этих обсуждений стал санкционированный на самом высоком уровне переход к концепции создания трех унифицированных систем С-300 с существенно различными радиоэлектронными средствами, единой противосамолетной ракетой и, в дополнение к ней, специальной противоракетой для системы Сухопутных войск. Подобная концепция позволила обеспечить независимое участие в создании новых зенитных систем всех имевшихся к тому времени в стране головных организаций разработчиков и их коопераций, традиционно ориентированных на «свой» вид вооруженных сил.
Зенитную ракетную систему для Войск ПВО страны было поручено разрабатывать КБ-1 (в дальнейшем МКБ «Стрела», ЦКБ «Алмаз») Минрадиопрома, возглавляемому Генеральным конструктором Б.В. Бункиным, для Сухопутных войск — НИИЭИ Минрадиопрома (ныне концерн «Антей») во главе с главным конструктором В.П. Ефремовым, а для флота — ВНИИ РЭ Минсудпрома (ныне МНИИ РЭ «Альтаир»), руководимому В.А.Букатовым. Кроме того, к этой работе были подключены и основные разработчики зенитных ракет — П.Д. Грушин, возглавлявший МКБ «Факел», и Л.В.Люльев, руководивший свердловским КБ «Новатор».
Таким образом, без работы не остался ни один из коллективов, традиционнее разрабатывавших комплексы и ракеты для Войск ПВО страны, Сухопутных войск и флота.
Основные положения принятой концепции были положены в основу Постановления ЦК и Совмина от 27 мая 1969 г. о создании унифицированной системы С-300. Впрочем, забегая вперед, отметим, что в дальнейшем по-настоящему унифицированными остались только наименования зенитных ракетных систем:
— С-300П для Войск ПВО страны;
— С-300В для ПВО Сухопутных ВОЙСК;
