инженерной работы. Многое мне еще неясно.
— Не могу понять, что значит «удалось расшифровать»?
Профессор посмотрел в сторону слегка приоткрытой двери, в которой исчезла хозяйка, и, как будто что-то вспомнив, сказал:
— Ах, да, я тебе не все рассказал. Однажды барон мне передал медный лист с изображением карты местности Ксантена. Так, ничего особенного, однако, покопавшись с ним, я обнаружил, что медный лист состоит из двух продольных частей вроде чехла, внутри которого имелся пергамент с подробной картой местности. После этого случая мне были предоставлены копии старинных записей. Сам же оригинал я не видел. Мне пришлось долго исследовать их. Немного воображения, и инженерные познания помогли мне, и я стал разбираться в этих бумагах. Со временем я теоретически разработал новый тип летательного аппарата. Я пришел к выводу, что эти сведения попали к нам из высокоразвитой цивилизации.
— Как это интересно, профессор.
— Мне тоже интересно, но это еще не все, это лишь общая часть сведений, а другая — более детальная часть информации — отсутствует, но я уверен, что она существует.
— Как вы об этом узнали?
— Это вытекает из имеющихся записей, а также там упоминается о капсуле из неизвестного сплава, в котором содержится какая-то энергетическая сила. Думаю, речь идет о какой-то полезной для нас информации.
— Вспомнив находку деда Карла, Генрих заинтересованно спросил:
— Наверное, поиском этих сведений кто-нибудь занимается?
— К сожалению, мне об этом ничего не известно.
— Теперь я понимаю ваше состояние — вы зашли в тупик. Мнение профессора Листа не беспочвенно.
— Вы знаете профессора Листа?
— Мне приходилось с ним встречаться, и он назвал вашу затею гиперболой.
— Я знаю, он мой оппонент в науке и тем не менее, очень интересуется моими разработками, а в особенности энергетической установкой. Хотя интерес свой скрывает. Что-то я его не понимаю. Профессор Лист мне сообщил, что занимается разработками в области создания реактивного двигателя, а также твердым и жидким топливом. Как прагматик он прав. Мне же терять нечего, и я иду до победного конца.
— Ваш оптимизм мне импонирует, но он основан на одних амбициях.
— Я этого не отрицаю.
— Впрочем, я кое-что мог бы для вас сделать.
Профессор усмехнулся:
— Думаю, вряд ли, помочь мне теперь некому.
— Существует одно удивительное и похожее на ваш случай обстоятельство, с которым мне довелось столкнуться в Новосаратовке.
— Да, да, я вас внимательно слушаю, — заинтересованно вымолвил профессор.
— Это не моя тайна, но вам, профессор я скажу: мне довелось держать в руках старинную вещицу, которая, по всем предположениям, является собственностью моего предка. Это была медная пластина с изображением схемы местности. Вероятно, подобная той, которую вам дал барон. Там имелась запись «ксантен 1703.» К сожалению, я не могу предоставить ее вам для изучения, ибо от того места, где она находится, нас отделяет свыше двух тысяч километров.
Профессор с интересом посмотрел на Генриха и задумчиво произнес:
— Пока не рассказывайте об этом никому. Мне необходимо подумать. А сейчас нам пора уже завершать дискуссию и пригласить к столу фрау Марию.
Глава 29
Сегодня у Рейнхарда Гейдриха был трудный день. Работы по «Юпитеру» зашли в тупик. Гейдрих только что возвратился от Гитлера и был слегка раздражен. Все его умение и доводы натолкнулись на стену недопонимания. Гитлер заявил ему:
— Ваши ученые из секретной лаборатории просто не умеют думать. Все им нужно усложнять. А я обладаю даром упрощать, и тогда сразу все получается. Трудности существуют только в воображении!
Трудностей, заключавшихся в самой сути дела, Гитлер не признавал. Он видел только неспособность одних людей и злой умысел других.
Гейдрих проклинал тот день, когда познакомил Гитлера с Марией Ориск. Именно она за короткий период времени сумела внушить фюреру, что можно изготовить летательный аппарат, возможности которого будут беспредельны. Одна мысль, что на таком аппарате можно будет совершать полеты в космическом пространстве, повергла Гитлера в экстаз, и он молниеносно парировал:
— Вы правы, как всегда. В нужное время и в нужном месте мы непременно сделаем это…
Когда Гейдрих остался наедине с вождем наци, Гитлер продолжал говорить, развивая тему космоса:
— Поверьте, Гейдрих, буквально через каких-то несколько лет на таком аппарате можно будет долететь до Альдебарана в созвездии Тельца и войти в контакт с цивилизацией Шуми- Ер (Sumi-Er). Это позволит нам получить новые знания, благодаря которым Германия станет могущественной державой.
Гейдрих, будучи реалистом, не верил фантазиям фюрера, а тем более этой чудачке с телепатическими наклонностями. Он уже пожалел о том, что когда-то познакомил Гитлера с Марией Ориск. На взлете своей карьеры Гейдрих пытался ему услужить, зная его страстное увлечение изотерикой. В итоге их знакомство сыграло с ним злую шутку. И вот сегодня, покидая кабинет Гитлера, он услышал вслед:
— Учтите, Гейдрих, проект «Юпитер» на вашей совести, подумайте об этом.
Конечно, это была не угроза, но нотки предостережения в его настроении он уловил. Теперь, размышляя, он искал пути выхода из этой непростой ситуации. Гейдрих дал указание, чтобы Ориск тайно доставили на конспиративную квартиру, где он с нетерпением дожидался ее. Эту квартиру он использовал для встреч с секретными сотрудниками. Вскоре ему доложили, что Мария Ориск доставлена и ожидает в соседней комнате. Он вошел в комнату и увидел сидящую в кресле женщину. Лицо ее было закрыто маской, на голове был искусственный парик. Без предисловий Гейдрих начал разговор сразу:
— Ваша идея о полетах в космическом пространстве преждевременна. Она делает эту затею невыполнимой, поскольку работы по проекту «Юпитер» полностью зашли в тупик.
— Я с вами не согласна, работы лишь временно приостановлены. Вскоре они возобновятся.
— Вы можете мне конкретно объяснить? — раздраженно осведомился Гейдрих.
— Мне трудно, но я попытаюсь. Мне известно, что в России захоронена капсула со скрытой в ней энергетической силой и информацией, не сравнимой ни с чем.
— Откуда вам это известно?
— Занимаясь медитацией, я усилила свои телепатические способности и получила сведения из информационного поля Земли.
— Гейдрих улыбнулся и произнес:
— Неужели вы думаете, что я верю вашим сочинениям? Поверьте, они лишь годятся репортеру, бегающему за сенсациями, или писателю-фантасту да, к сожалению, еще кое- кому.
— Не торопитесь с выводами. Карта, указывающая на место захоронения капсулы, спрятана там же, в России. Тайник известен людям, один из которых сейчас находится в Берлине.
Она умышленно замолчала, давая возможность собеседнику переварить информацию. Молчание растянулось, и Гейдрих нарушил тишину первым:
— Что вам известно о нем?
— Совсем немного. Он военный летчик, — ответила она.
— Он разведчик-профессионал? — спросил он.
— Пока об этом с полной уверенностью я не могу сказать. Ясно одно: он скрытен.
— Его имя? Вы знаете, кто он? — вновь спросил Гейдрих.
— Догадываюсь, но до конца не уверена.
— Понимаю вас. Вы хотите скрыть его от меня.
— Дело не в этом.
— Назовите мне все приметы, которые вам известны о нем, и мои люди непременно его найдут.
— По тем признакам, которые мне известны, ваши люди его не разыщут. Сведения слишком скудны.
— В таком случае примените всю вашу телепатическую мощь.
— Он скрытен и, умело используя свой талант, ставит защиту. Это может происходить в том случае, когда для человека существует какая-то внешняя угроза и он находится постоянно в напряжении. Его обостренное психическое состояние сигнализирует, и подсознание срабатывает, делая внешнюю защиту. В этом случае все мои попытки узнать, что у него в голове, тщетны.
— Неужели он постоянно в напряжении и не расслабляется?
— Ну почему же, ничто земное ему не чуждо. Я же вам говорю, этот человек особенный, у него талант, и вся его защита построена на подсознательном уровне. Возможно, он и сам об этом не знает. Сила его природного дарования настолько велика, что он способен предвидеть или предчувствовать опасность.
— Если вы не можете расколоть этот непростой орешек, то, может быть, это удастся моим специалистам?
— Даже не думайте этого делать. Ваша затея заведомо тупиковая. Я точно это знаю. Поскольку я и только я ответственна перед фюрером за результаты проекта «Юпитер», позвольте мне лично довести эту работу до конца.
Гейдрих поморщился и произнес:
— Фюрер спрашивает лично с меня за результаты вашей работы.
— Я сама все ему объясню.
— Хорошо, и тем не менее предупреждаю: если в ближайшие месяцы работа по «Юпитеру» не продолжится, мне придется вмешаться, и тогда многим не поздоровится.
— Не советую вам этого делать, господин Гейдрих.
Вскоре Мария Ориск удалилась, а Рейнхард Гейдрих остался наедине со своими размышлениями.
Ханс Мозер, выполняя особое поручение Гейдриха, ехал на юг Германии, чтобы через известный пропускной пункт пересечь границу со Швейцарией. Он спешил потому, что попутно рассчитывал встретиться в Берне с одним человеком, который его интересовал. Преодолев не малое расстояние, он наконец приехал в Берн. Там в одном из переулков на окраине
