— Ножницы вы уронили, и они оказались под подушкой.
— Ясно. — Мартина, вся дрожа, поднялась.
А ведь была уверена, что… Может, следует извиниться? Но в таком случае извиняться следует и ему.
— Ну, Марти?
Неохотно встретившись с ним взглядом, Хьюз решила не говорить, что никому не позволено называть ее этим именем.
— Может, найдете, во что одеться? А то в одной простыне мне как-то не по себе. Совсем не защищен.
«Не защищен! Да ты хоть понимаешь, что это слово значит?» — гневно подумала Мартина, забирая ножницы.
Она вернулась через несколько минут, не говоря ни слова, протянула гостю старые штаны с дыркой на колене, легкую бордовую рубаху с подрезанными рукавами и, выйдя на негнущихся ногах из комнаты, оставила его одного.
«Интересно, чьи?» — спрашивал себя Денби, затягивая пояс. Штаны оказались слишком короткими, с рубахой он справиться так и не смог — плечо-то в шине — и раздраженно швырнул ее на диван, кляня себя за всевозможные догадки о том, что за игру затеяла с ним хозяйка и почему кому-то пришлось оставить здесь свои шмотки.
Денби нашел Мартину на кухне. Ему показалось, будто, размешивая суп в кастрюле, она старалась незаметно стереть катившуюся по щеке слезу. Впрочем, вряд ли. Не может такая женщина из-за него слезы лить.
— Ладно, хватит трудиться, и суп сойдет.
— Вы же сказали, что терпеть не можете горох.
— Так оно и есть. Мать всегда пичкала меня им в конце месяца, когда денег на еду не хватало.
«Если напрашиваетесь на сочувствие, то зря стараетесь», — именно это и собиралась сказать Мартина, но передумала, увидев выражение его лица — застывшее и какое-то очень далекое.
Денби заговорил, и голос его звучал тоже словно откуда-то издалека:
— А я ведь так и не поблагодарил вас за все, что вы для меня сделали. В тех местах, где я живу, люди просто прошли бы мимо, словно ничего не заметили.
— Ну а мы стараемся держаться друг друга. По крайней мере так было раньше.
— Вы хотите сказать, что в последнее время многое переменилось? И строительные компании пошли против тех, кто хочет сохранить природу?
Мартина искоса посмотрела на него. Может, почувствовала, что за этим вопросом что-то стоит? Или ему почудилось?
— Мне кажется, все, в общем, хотят одного и того же. Просто порой бывает нелегко увидеть всю картину. Целиком.
Они с Полом часто засиживались за полночь, споря о том, чем кончится в этой долине борьба между строительной компанией и «зелеными». Последним Мартина сочувствовала, хотя многое в их действиях вызывало негодование. Например, металлические шипы в кедрах. Именно то обстоятельство, что Пол погиб, якобы упав с дерева, а в его сжатом кулаке нашли шип, и заставляло ее добиваться нового расследования.
Она не могла поверить, что ее брат способен на такое безумие.
Глава 2
Целая гамма чувств отразилась на лице Мартины. «Да из нее настоящая артистка получилась бы! — подумал Денби. — Кто, интересно, сегодня так легко позволяет читать свои мысли? Наверняка спектакль разыгрывает».
— Хотите сказать, что за деревьями леса не вижу?
— Скорее, на предупредительные знаки внимания не обращаете, — колко заметила Мартина.
И невольно напомнила о том, что он нарушает указания, данные Юргеном. Денби надо было держаться в стороне и просто фиксировать, с кем и когда она встречается. И оставаться незаметным, а не разгуливать по ее кухне в чьей-то одежде.
Заправилы «Айленд форестс» получили сведения, что Пол Хьюз, брат Мартины, ведет двойную игру: днем он лесоруб-одиночка, а ночью вредитель, тайком проникающий в запретную зону. Ну а Мартина здесь при чем? Тоже, как и брат, за деньгами погналась? Или просто приключений ищет, как некогда его жена, захотела острых ощущений?
— Одна здесь живете?
Денби потянулся к висевшему на стене старенькому телефонному аппарату и поднял трубку. Молчание. Мертвая тишина. Никакой связи с внешним миром.
— Сейчас да. — Мартине показалось, что голос у нее срывается.
Ну почему сразу не подумала о том, как трудно будет смотреть на чужого человека в одежде Пола? И, словно это было только вчера, вспомнила, как брат порвал брюки и как обиделся, когда она отказалась штопать их. Слишком поздно она поняла, что не надо опекать Пола как маленького. Нельзя было все делать за него.
Денби подошел к окну.
— Как думаете, долго еще этот чертов туман висеть будет?
Мартина с трудом заставила себя вернуться к реальности и своему незваному гостю. По всем законам человек с такими увечьями должен бы лежать пластом. А у этого, видимо, выносливость как у вола? И поведение тоже соответствующее.
— Ближайшая больница в Тофино. Как только туман рассосется, сразу же свяжемся с Мэттом, и не сомневаюсь…
— Никаких больниц, — перебил Денби, тяжело опускаясь на стул.
Она заметила гримасу боли на его лице, гримасу, которую Денби, увидев, что Мартина не спускает с него глаз, сразу же словно стер. Осталась только злость в глазах. «Не такой уж вы кремень, мистер Денби!» — с сочувствием подумала она и спросила:
— А вас никто не хватится?
Мартина вспомнила, как места себе не находила, когда Пол не вернулся домой. Время, что она провела, пока не обнаружили его тело, было жутким кошмаром.
— Нет.
Нет, с такой славой, как у него, о Денби никто не беспокоился. К тому же он уже давным-давно поклялся себе, что больше никого не допустит в свою жизнь.
Да и вообще, разве хоть когда-нибудь о нем волновались? Ухаживали за ним так, как сейчас ухаживает эта красавица? Мать? Нет. И уж точно не Лайна.
Почувствовав, что голова кружится и его охватывает изнеможение, Денби закрыл глаза. Более десяти лет прошло с тех пор, как умерла его жена, когда он выполнял очередное задание на Среднем Востоке. Неужели никогда не пройдет эта режущая боль от ее предательства?
— Где моя одежда?
Услышав пронзительный скрежет проржавевших петель, Денби открыл глаза и увидел, что Мартина вынимает вещи из сушилки.
— Ну вот, рубаха готова. — И кинула ему. — Но джинсы, к сожалению, не просохли.
Мягкая хлопковая ткань приятно грела руку, и, совершенно забыв про перевязанное плечо, Денби принялся натягивать рубаху, но тут же, сдавленно выругавшись, снова стянул ее через голову, швырнул на стул и вернулся в комнату.
Каждый шаг отдавался в теле ноющей болью, хотя даже под пыткой Денби в том не признался бы, ибо почему-то считал, что всегда должен демонстрировать силу и самообладание. Мысли его путались.
Пол Хьюз годами вел двойную игру, надувая всех, в том числе и самых больших воротил
