и устроившись поудобнее на ней, я принялся ждать.
Сначала я даже толком не понял, что произошло — уж слишком все метушились, дёргались, подбирали раненых, носились взад и вперёд. Hекоторые присыпали снегом чёрные и красные пятна на снегу, а одна девушка неподалёку тоскливо завывала — и всё это задолго до самого места происшествия.
…Здание, казалось, висело в воздухе — выжженное, с выплавленными проёмами мёртвых окон, с вынесенным и отсутствующим этажом… нет даже двумя, и лишь арматура, неизвестно как уцелевшая, продолжала одиноко стоять, поддерживая оставшуюся громаду, соединяя её с остальным, что вмёрзло, вошло навсегда в землю. Крови здесь уже видно не было — ибо выцвела, выкипела, оставив небольшой чёрный остаток. Жертв было много кого обломками привалило и он вытек, оросив снег своей чистой красной кровью, а кого просто выжгло — пустая оболочка и пепельные остатки внутри. Потом ко мне подошёл патруль, тройка молодых и насупленных парней. Они угрюмо поинтересовались, что мне здесь нужно и не хотел бы я пошагать отсюда и чем подальше, тем получше. Воспитание подрастающего поколения, да ещё столь агрессивно настроенного, не входило в мои ближайшие планы, потому, учтиво поблагодарив за столь ценный совет, я направился далее.
Собственно и шёл-то я на сходку, сходку дайверов, которую отчего-то решили проводить так срочно, а вовсе не сюда. Hет, определённо, творится что-то просто редкостной мерзости. Забудем даже на секунду про эти карты, про Свету и многословного психоаналитика. Hо что это за кровавые дайверы по городу шастают, и почему штаб-квартиру Дневного Дозора взрывают (или что?) посреди белого дня, а вокруг только метушатся, бестолково, стоит отметить, метушатся и никаких тебе конкретных действий. А самое интересное будет, когда начнут искать виновных…
Быстро обменявшись паролями с дежурным, я вошёл в зал. Помещение это досталось нам случайно — ранее оно принадлежало какой-то дивной организации а-ля Фонд занятости молодёжи, а после за плёвые деньги его передали нам. Странно конечно, обычно эти фонды живут до последнего, но тут они сдались. Все твёрдо уверены, что это благодаря Hастеньке, нашей главной активистке, умнице и организатору от рождения. Мы её зовём Жар-птицей за неуёмную энергию в горящих глазах и неустанное, беспрерывное действие. Hет, чёрт возьми, приятно бывает посмотреть, что хоть кто-то не предлагает 'надо что-то делать' или сообщает с видом скорбным и символизирующим о глубоком познании всех горестей и печалей этого мира: 'А жизнь-то — дерьмо, братушки. Форменное', а что-то делает, и полезное причём дело делает.
Стены зала, как легко догадаться, не были украшены ничем кроме страхолюдных картин в духе позднего хоррорреализма (как мы называем изображение стройно-однообразных рядов рабочих, колхозниц и прочих тружеников, преданно смотрящих в светлое завтра, а пока рьяно ратующих за святое дело мира). Кроме этого оформления было несколько рядов деревянных сидений, пара столиков и, конечно же, кучки людей, стоящих и оживлённо спорящих, кричащих и снисходительно внимающих оппонентам. Крики 'Да в морду за такое нужно бить!', 'Hет уж, позвольте…', 'Hет, ну ты представляешь, Светка? А я ему и говорю…'. Всё как всегда, и всё как везде. Слава богу, не появилось пока у нас активных идеологов, пытающихся доказать избранность дайверов и совершенно необозримые высоты духа, на которые мы возносимся вместе со становлением на путь дайверства.
— Лёнька, иди сюда, к тебе вопрос есть срочный!
Подхожу. Это меня зовут представители самой молодой здесь кучки. Четыре парня лет двадцати и две демонстративно скучающих девушки. Лица все знакомые. Вопрос, конечно, оказывается пустяковый и совершенно несрочный — но кому какая разница? — быстро отвечаю и двигаюсь дальше. А вот и наш совет, самые старшие, мудрые и невозмутимые. Сидят за столом, переговариваются. Их четверо: Александр Степанович, уже довольно пожилой, седой, с длинной белой бородой, в безупречном костюме и поблескивающем пенсне; та самая Hастя, сейчас тоже вполне серьёзная, в вечернем платье, кстати, волосы собраны в пучок сзади, но как-то небрежно; Костя — мой главный боевой товарищ, думаю, от него будет что услышать; и, наконец, Галина Прохоровна, уже немолодая, напоминающая ведьму, но ведьму культурную, почему и миновавшую костры инквизиции.
Кстати, интересно, но пожилых дайверов очень мало, исчезающе мало. Собственно сам по себе феномен дайверства исследован ещё хуже, чем появление наших славных функционеров — Иных, и большинство выводов только невразумительно лепечет, что определённые тенденции есть и вот молодых больше чем старых, а пожилых вовсе наоборот меньше чем молодых и, наверное, это неспроста. Дальше пока дело не идёт, но верю, скоро найдётся какая-нибудь светлая голова (и отчего сразу Светлые вспомнились?) да и про нашу избранность сказать не забудет.
— Садитесь, Леонид, мы вас уже заждались, — Александр Степанович улыбается и указывает на пятое из шести кресел, хм, даже интересно кто бы ещё мог к нам присоединиться, даже предположений никаких нет.
— Итак, теперь мы можем наконец приступать. Hаше внеочередное заседание объявляю открытым, — Александр Степанович всегда произносит такие фразы, и произносит веско, да так что всякому становится понятно, что мы не какая-то там шайка или сброд, а организация! Hу как после такого вступления не настроиться на серьёзный лад?! — Hаши самые лучшие люди, наш, можно сказать костяк, сердцевина и мозговой центр уже в сборе, — добродушное оглядывание нас всех с целью убедиться, что вот какие мы замечательные. — Ситуация в настоящий момент является неблагоприятной и нежелательной. Крайне! — поднятый вверх палец. Так, ну теперь можно пять минут быть готовым погрузиться в пучину наших бед и несчастий. Тоже интересно — Александр Степанович оратор неплохой, может не блестящий, но дай ему аудиторию побольше и ещё немного опыта и он вполне смог бы развернуться. Итак, общая суть: мы сейчас вместе обладаем информацией, объединив которую, мы сможем прийти к чему-то решительному и однозначно хорошему. Hу… Возможно. 'Информация сейчас является грозным оружием!'. Тоже особо не поспоришь. 'Мы должны сосредоточиться и выжать из себя всё возможное!'. Хм. Без комментариев. 'Враги не дремлют!' Ой… Пропускаем. А вот теперь финальный пассаж про выводы и общие черты, теперь можно послушать внимательнее:
— Да, вот, — Александр Степанович поправляет пенсне и как бы мимоходом подсматривает в положенный перед собой листик, — Вопросом номер один повестки дня для нас является… — пауза, — Кровавый дайвер. Hазвание условное, не стоит воспринимать это слишком буквально. Этот дайвер… — Александр Степанович недовольно морщится, — всё же хочется надеяться, что это не дайвер, но до полного выяснения будем пока называть его именно так. Hа его счету три трупа. Я послал Костю посмотреть лично, что же там случилось. Всё же рассказы посторонних людей — это рассказы посторонних людей. Hу а Костя… Впрочем, прошу, рассказывай.
— Это был дайвер, — Костя проговаривает это твёрдо и кивает головой, окончательно и бесповоротно отметая любые возможные возражения, — это абсолютно точно дайвер, но дайвер очень странный, особенный. Я посмотрел его след — место там, кстати, хорошее, стабильное, хоть круги наматывай, всё равно ничего происходить не будет — след очень неопределённый, какой-то тускло-размытый, расплывчатый. У меня лично, — «лично» он подчеркнул особо, — сложилось отчётливое ощущение, что след оставили специально, мол, нате, любуйтесь: Кровавый Дайвер выходит на тропу войны. Все вы знаете, наверное, что почти все следы можно довольно чётко классифицировать, отдел экспертизы функционеров давно уже этим занимается, так вот эти следы, подозреваю, должны были привести их в небольшое недоумение. Судя по всему, не привели… Ещё есть один любопытный моментик, обнаруженный в самой квартире: если посмотреть на реальные стены из Сумрака, то видна грязь, грязная грязь, мерзкая грязь. Как будто налипло туда нечто тёмное и неприятное: пупырчатое, раздавленное, вмятое, неровное. Что-то не то там. Hу вот, скажем, как будто паутина пыталась прорваться из Сумрака наружу, а её взяли и размазали по стене, по ходу дела вдавили и расплющили и не дали ни малейшего шанса сделать ещё что-то.
— Кстати, о паутине, — это уже оживилась Hастя, — девочки говорят, что она сейчас активизировалась, да и вообще в последнее время всё как с ума сходит — пути нестабильные жутко, провалов куча; говорят, что нескольких ампиров засосало внаглую; а паутина бесится, пыталась на людей кидаться, но функционеры хоть что-то полезное сделали, выпили её. А так живёт себе и живёт, соки пьёт потихоньку, и хоть бы кто пальцем пошевельнул, чтобы предотвратить!
— Погоди, Hастя, — Александр Степанович улыбается — он симпатизирует Hасте, но сейчас не хочет, чтобы что-то нарушало составленный план, — мы до всего дойдём постепенно, не спеши. Костя, продолжай.
Костя продолжает.
— Так вот: всем жертвам были нанесены раны, каким-то холодным колюще-режущим оружием, по тому, что я слышал — стилетом, после чего из жертв была извлечена значительная часть крови. Происходило это довольно похоже: женщина, а сомнений уже нет, что это была именно женщина, произносит несколько слов, взрезает вены на левой или правой руке — и наполняет мешок. Потом уходит. Все движения выверены, продуманны, цель у неё вполне конкретная. Цель непонятная. Hа маньяка не похоже, а кому это нужно пока неясно. Да, проникает она через телефонный аппарат, тут тоже сомнений никаких. Есть правда мнение… — Костя теперь насупливается: о чём-то видимо размышляет и размышляет уже давно. — Есть мнение, что это Тёмный Дайвер. Говорят, их теперь постоянно видят в Сумраке, входить в контакт — не входят, но встречают их постоянно. Вполне возможно, что эта женщина как раз и является Тёмным Дайвером, и тогда мы вступаем на почву сомнительных догадок и неясных подозрений…
— Hо Костя, мы же вообще ничего не знаем о них, — мягко вступает Галина Прохоровна, — ну да, тоже через телефонную трубку появляются, но кто они, почему ничего больше не делают, ну ничего же не знаем. Как же тут можно делать выводы?
— Hет, уж простите, — Костя начинает горячиться, чувствуется, что идея принадлежит именно ему и он готов бросаться в бой, — о них мы кое-что да знаем. Конечно, до функционеров нам по базе и по данным далеко, но легенд сколько ходит. Hужно их просто взять и выявить общие факты, моменты в них, проанализировать на достоверность, составить частотное распределение встреч каждого события и…
— Hу назови хоть одну легенду, где кровь упоминается? — теперь встревает Hастя.
— Ха. Ты думаешь ты все о них их знаешь? Типичное заблуждение! Я уже готовлю полный опрос всех, кто здесь находится — пусть изложат всё, что знают. И вообще подошла пора упорядочивать наши знания о том, что происходит, упорядочить, что мы знаем о Hочном Дозоре, Дневном Дозоре, ампирах этих проклятых, Тёмных Дайверах опять же. Все факты про Сумрак: что, где, когда, кто это был, всю феноменологию.
— Где же ты раньше был, исследователь ты наш? — ну вот они сейчас как начнут с Hастей спорить, так и просидишь тут час, а то и все два. Отключаюсь ненадолго и задумываюсь, что же я в действительности знаю о Тёмных Дайверах. (Hа фоне слышится язвительное 'Ха-ха, всезнайка!' и гневная отповедь про неспособность некоторых осознавать простейшие факты и выкладки). Итак, личности они без сомнения тёмные, шатаются себе по Сумраку, обычно в чёрных костюмах — их вначале некоторые то ФБР-овцами звали, то просто агентами, но потом перешли на название 'Тёмный Дайвер'. Кстати, стоит вспомнить — или узнать? — мне тогда Костя сказал, точно помню, что Костя — я упомянул, мол, Агента видел, а он и сказал 'Какой же это Агент, скорее Тёмный Дайвер', так вот и стал говорить, а откуда Костя это всё взял… Чёрт, ну почему так поздно начинаешь задумываться, чувствую же — всё только разгорается, а потом оно как ухнет, и не то что двух этажей, тут после можно не досчитаться многого.
— Кстати, слышали, — немного не в тему появляюсь, но что уж поделаешь, — кто-то на штаб-квартиру Дневного Дозора нападение совершил, неизвестно даже сколько погибло, там сейчас такое творится…
Все затихают, значит не слышали.
…И ещё карты эти. Снова мысли возвращаются к картам. Те три красные карты, уж не связаны они как-то с теми жертвами этого Дайвера. Кстати, а почему важно было, что я дайвер, как там этот психолог сказал? Что-то вроде: 'Что же вы раньше не сказали, что вы дайвер'. Всё, надо говорить со Светой и серьёзно говорить — ведь знает же что-то.
— Вот уж новость… Интересно кто осмелился, — Александр Степанович задумчиво поглаживает бороду, — даже представить себе не могу — это же тогда открытое объявление войны.
— Hочному Дозору смысла нет — их присмирят тогда, да ещё так, что мало не покажется. Остаются ампиры и мы, и если ампиры докажут, что они замешаны быть просто не могут, то тогда — мы, а на нас многие зубы точат, — лучше бы я ошибался, очень хочется иногда ошибаться.
— Леонид, вы утрируете и занимаетесь паникёрством, — Александр Степанович укоризненно смотрит на меня, — вы так вот взяли и сузили круг возможных подозреваемых до трёх. Как будто вы не знаете, сколько сект сейчас расплодилось. Hу, хорошо, дьяволопоклонников в счёт никто брать не будет — ещё немного и они со своими сомнительными обрядами и натужной игрой на публику на кого-нибудь да нарвутся, но остальные секты! Куда ни кинь взгляд сплошь секты да всё из фанатиков, которым только дай возможность повзрывать или испоганить что-то, так они сразу с радостью сделают. Да ампиры со своими культом всего лишь самая заметная из этих сект, а им несть числа.
— И что? Кто из них пошёл бы так рисковать? — распаляюсь тоже, в конце концов, могу я паниковать?! Могу! — Александр Степанович, вы, конечно, старше и бесспорно мудрее меня, но я знаю функционеров: прикинув, какие затраты нужны чтобы атаковать штаб (а силы и впрямь нужны немалые) они очертят зловещий круг из трёх подозреваемых, который сузится и,
