Оплакивая горькую судьбу, Кузен шепнул: «Услышь мою мольбу! Мои мученья знаешь ты, конечно. Меня ты любишь?» — «Да, люблю сердечно». «Нет, все равно, не сбудутся мечты: Ты так робка, всего боишься ты». «А все-таки?» — «Хоть высока ограда Монастыря, в особенности — сада, Но я могу ограду перелезть». «О безрассудный!» — «Видишь, средство есть. Ты любишь, да?» — «Попробуй усомниться!» «Так будь смелей! А я на все готов». «Но в сад, увы, я не могу спуститься: Дверь заперта на ключ, не на засов». «Что за беда? Ты кинешь из окошка Две простыни, связавши их. Не трусь!» «Так рисковать?» — «Люби меня немножко, Инеса! Я на все тогда решусь!» Его слова надежду пробудили, Мое сопротивленье победили, Я согласилась... Завтра он придет. О боже, что теперь произойдет?» Познаешь завтра счастье, дорогая! Мы будем ждать рассказа, милый друг. Решил я, что Виктория младая Разумнее проводит свой досуг. Вот келейки ее убранство: слева Картинок ряд; на них — Адам и Ева, А справа — ложе жесткое для сна, Над ним — распятье, гипсовая Дева. Известно, как Виктория скромна. Но вдруг впускает юношу она... Святители наверно ужаснутся, Глаза зажмурят или отвернутся: Ведь женщина в расцвете красоты Нимало не стыдится наготы. Последнее спадает покрывало И по плечам рассыпались власы. Их никогда железо не кромсало. Какие под холстиною красы! В объятиях любовника Венера Искуснее, нежнее не была. Виктория страстнее, чем гетера, И полное блаженство обрела. Вы слышите ее? «От сладострастья Я умираю! О, любовь моя, О ангел мой! Найти такое счастье На небесах не помышляю я». Как долго ночь в монастыре тянулась! Из двадцати монахинь ни одна Не спит... Ну вот, и Люция проснулась, Тихонько пробирается она К Терезе... Для чего? Или подруги Невинными секретами хотят Делиться? Нет: улегшись, как супруги, В одну постель, монахини молчат. Как глубоко одна из них вздыхает! Другая дерзостно изображает Отсутствующий пол... Вот обнялись, Их юные тела переплелись, Становится прерывистым дыханье... Бесплодная надежда их томит, И ласки, от которых кровь кипит, Перемежают жгучие лобзанья. Иллюзия обманывает их: Желаний пыл нимало не утих, Напрасно воспаленными устами Молить: «Мой пол перемени, любовь!» Безумицы! Коль овладели вами Влечения, волнующие кровь, Коль вы не победили любострастье То монастырь покиньте поскорей: Поверьте мне: вы и любовь, и счастье Отыщете вдали от алтарей! Так бегство Селестины совершилось, Которая в монастыре томилась, Эльмону благородному верна. К побегу он давно ее склоняет; Прекрасна и чувствительна, она Своей тюрьмы неволю проклинает. И вот решилась: нынче убежит. Из кельи выходя, она дрожит, Бледнеет, озирается — трусиха! Остановилась, слушает: все тихо.
