оглядывал девушку.
— Твою мать! — только и мог выговорить он при взгляде на ее баскетбольные кроссовки и майку. — Твою мать!
Барабанщик выглядел так, словно секунду назад вылез из постели. Растрепанный, с опухшими после вчерашних излияний, красными глазами, в мятой майке и с кучей грязного белья в руках, увенчанной коробкой стирального порошка. Алина уперла руки в боки и окинула его с ног до головы презрительным взглядом. Правда, презрительного не получилось, потому что, без пяти минут баскетболистка не выдержала и расхохоталась. Насмеявшись вволю, она погрозила музыканту пальцем
— Еще раз скажешь про мою мать, сделаю что-нибудь нехорошее.
— Ну, ничего себе. — покрутил он головой. — А что еще сказать?!
— А ты что, думал, что я шучу про игру?
— Я вообще не думал, что ты умеешь играть.
Алина прищурила глаза.
— Ах, так? Ну, хорошо же. Сейчас мы посмотрим, кто умеет играть, а кто нет. У тебя есть три минуты, чтобы закинуть белье в стирку и три минуты, нет, пожалуй, двух хватит, чтобы переодеться. И я жду тебе на четырнадцатом деке. — она повернулась и зашагала по коридору, улыбаясь так, что казалось, солнечные зайчики разлетались в разные стороны.
Джош открыл рот, что запротестовать, но из глубины коридора донесся звонкий смех:
— И ни слова больше. Время пошло.
Барабанщик закрыл рот и кинулся в прачечную.
Играть он совсем не умел, но Алину, почему то, это особо не смутило. Ей вообще с этим музыкантом было очень легко и приятно, ощущение словно, встретила очень близкого и старого друга после долгого отсутствия, которое не изменило ни одного из них. Девушка не задумывалась о природе своих чувств, она просто отнимала мячик и скакала юлой вокруг него.
— Ну, попробуй, отбери. Давай-давай, лентяй! Кому-то явно надо сбросить вес.
Это была только малая часть того, что услышал Джош в свой адрес, но он почему-то не обижался. Глядя на стройную девушку, сновавшую туда-сюда по площадке и явно наслаждавшуюся движением, он словно набирался живительной энергии. Все вокруг становилось простым и понятным, не хотелось ни о чем думать, поддаваться депрессии или искать смысл жизни, весь мир сконцентрировался и вращался вокруг нее и оранжевого мяча, отчего Джошу хотелось просто улыбаться.
— Мазила, кидай еще, — она подняла мячик с резинового упругого пола и бросила музыканту на трехочковую линию.
— Ах, ты русская звезда баскетбола, ну смотри! — он размахнулся и послал мяч в корзину. И торжествующе завопил — Ага! Видишь! Леди и джентльмены, прошу приветствовать, впервые на площадке восходящая звезда Лос-Анджелес Лейкерс — Джошуа Сэмюэлс!
— Ха-ха. Восходящая звезда, — Алина снова убежала в дальний конец за мячом, — а кидаешь то из- под юбки, — донеслось оттуда.
Джош повернулся и прикрыл глаза рукой, солнце палило беспощадно, хоть и был уже октябрь месяц.
— Как это из-под юбки?
— А вот так, — она встала и изобразила мяч, вытаскиваемый из-под изображаемой юбки. — Так девчонки бросают.
— Как ты что ли?
— Я как раз так не бросаю, а вот ты — да!
Он тем временем еще раз промахнулся и вдруг неожиданно посмотрел на нее:
— А ты в Бога веришь?
Она с кряхтением разогнулась под кольцом и удивленно ответила:
— Ну, верю. А что?
— Просто захотелось узнать.
— По-моему, просто такие вещи не спрашивают. — она задумалась, засмотревшись на кольцо, сквозь сетку которого было видно голубое небо. Становилось жарко. — Я, наверное, верующий человек, но не религиозный.
— Я понимаю.
— Правда? — усмехнулась она, и мяч снова оказался в корзине.
Теперь уже музыкант поднял его с пола и отдал пас.
— Правда.
— А ты в тюрьме была когда-нибудь?
Девушка уже решившая ничему не удивляться, чуть не поперхнулась.
— Что?
— Ну тюрьма, решетка. Это когда ты что-нибудь незаконное сделал, тебя сажают в тюрьму. Наручники, все дела. Понимаешь о чем я?
— Я еще не разучилась по-английски разговаривать, я просто ума не приложу, почему ты об этом спрашиваешь?
— Ты не ответила.
— Да нет, конечно. Не была.
— А я был. По глупости.
Алина поправила шорты и стерла пот со лба.
— И что? Ты меня этим поразить хочешь? Давай-ка бегай, а не болтай. Наверное, с копом подрался?
— Да нет, вождение в пьяном виде.
— Просто отлично. А зачем ты вообще столько пьешь?
— Честно говоря, и сам не знаю. Проблем много.
Мячик покатился в другую сторону, и она отправилась за ним.
— Отлично решение всех проблем — алкоголь! Ну и дела. Тебе лет то сколько?
— Двадцать четыре.
Алине, в которой раз за это утро, приходилось с трудом верить своим ушам.
— Сколько?!
— А на сколько я выгляжу?
Она вплотную подошла к нему и обошла вокруг, как экспонат на выставке. Он был высокий и весьма крепкого телосложения, если не сказать больше. На ее взгляд ему стоило сбросить килограмм десять, но дело было не в этом. Она ни за что не дала бы ему его возраст, на ее взгляд ему должно было быть где-то под тридцать, двадцать восемь или двадцать девять. Но на самом деле она пыталась судить по лицу. Морщинки вокруг глаз, несколько поперечных морщин на лбу и синяки под глазами, если убрать все это, тогда, пожалуй, он будет выглядеть на свои двадцать четыре. У него был правильный овал лица и крупные, но довольно аккуратные черты, прямой нос, густые, но ровные брови, широкие у основания и деликатно сужающиеся на кончиках так, что девушка даже позавидовала. Ее росли, как душе угодно, и приходилось корректировать их пинцетом каждую неделю, — процедура, которую она ненавидела.
Барабанщик стоял на залитой солнцем баскетбольной поляне и не шевелился. Он даже и не пытался сдержать улыбку, а Алина тем временем продолжала осмотр. Она отметила небритость, которая только добавляла ему лет, и чуть заметный, но все же присутствующий второй подбородок. Родинки были рассыпаны по всему лицу, одна прямо на переносице, другие менее заметные на щеках, на лбу, под глазами. Девушка улыбнулась. Как веснушки — подумала она, — ямочки на щеках и губы бантиком. Боже, ну и ну.
И последнее что она сделала, хотя с этого начал бы любой другой нормальный человек, — это заглянула в его глаза. В ярком солнечном свете цвет показался ей странным, коричневым с голубым. Дальше она не стала рассматривать, ее словно продрал вчерашний озноб, девушка с силой толкнула музыканта баскетбольным мячом, оставив его в объятиях музыканта, и отпрыгнула в сторону.
— Пить надо меньше и выглядеть будешь лучше. Отсюда попадешь?
Они еще с час бегали под палящим октябрьским солнцем, море волновалось, и вода около берега из
