Джоша.
— Фу. Прекрати меня целовать. — отмахнулась девушка, — мы завтра идем играть в баскет. Ты все равно не умеешь!
— Я не умею? Ха — ха. Я еще как умею. А кто играет? Я вам всем задницы надеру.
— Дались вам эти задницы! Так что? Серьезно, давайте завтра устроим турнир?
— Если ты будешь призом.
— Слушай не смешно уже. Прекрати! Ты совсем пьян.
— Да, и что? Зато у меня уже почти двести подписей. — он махнул стаканом и чуть не вылил содержимое на Алину. Она вовремя отпрыгнула.
— Если к завтрашнему дню протрезвеешь, пойдем играть. На двенадцатом деке.
— Ничего себе, я уже тут почти три месяца, а про площадку не слышал. И вообще, — вдруг обиделся он, — к завтрашнему дню я буду как огурчик, — пригрозил он и пошел, расталкивая людей и размахивая смятыми бумажками у себя над головой. — Кто еще не подписывал петицию?!
Алина с ребятами переглянулись.
— Он вообще-то безобидный и хороший. — и видя красноречивые взгляды, уточнила. — Когда трезвый.
Браен опять поправил девушке бретельку платья.
— Заботишься о моей нравственности? — иронически поинтересовалась она.
— Что?
Чтобы повторить ему в ухо, ей пришлось встать на цыпочки, а ведь каблуки были больше десяти сантиметров.
— Вот такое вот ценное знакомство, — развел он руками в ответ. На это раз девушка не успела отскочить, и пиво выплеснулось ей прямо на те самые бретельки, которые он так заботливо поправил секунду назад.
Алина взвизгнула, от ледяного пива на разгоряченной коже.
— Ценнее некуда. Знаешь, меня купали в шампанском, посыпали солью для текилы и мазали именинным тортом, но что бы пивом поливать, это первый раз. Вот спасибо.
Браен растерянно посмотрел на нее и чертыхнулся. Первым движение его было попытаться вытереть рукой, но от этого Алина рванулась и спряталась за спиной у Гранта.
— Ты посмотри на этого нравственного. Он собирается лапать меня за грудь под предлогом помощи! — она не рассердилась, скорее ее насмешила обескураженное выражение лица виновника холодного душа.
Грант расправил плечи, как любой мужчина, за спиной которого укрылась молодая и красивая женщина:
— Спокойствие. Я пошел за салфеткой.
— Теперь ты обязан будешь меня ублажать весь оставшийся вечер в расплату за испорченное платье!
— Могу тоже носить тебя на руках. — покаянно предложил он.
— Я умею ходить, если ты не заметил, но вот если завтра ты попытаешься избежать матча столетия… — зловеще начала она и шутливо замахнулась на него салфеткой, принесенной Грантом.
— Думаю, теперь у него нет иного выхода. — подтвердил молодой человек. — А если серьезно, то, во сколько у нас тренинг?
— А если серьезно, то я совсем не хотел тебя облить. Сорри.
— Да ладно, чего уж там. Принесу тебе его гладить.
— Идет.
— Меня, что тут игнорируют? — возмутился Грант невниманием к своей особе.
Алина рассмеялась:
— Доктор, меня игнорируют! Следующий, заходите! — и видя их непонимающие лица попробовала объяснить, а потом просто махнула рукой. — ладно проехали. Русский юмор, видимо, еще хуже английского. А вас на каком этаже поселили?
— Не успеешь зайти в бар, а девчонки тут же номер телефона клянчат. — Браен неодобряюще нахмурил брови, заставив Алину прыснуть со смеху от своего псевдосерьезного вида.
— Ну и пожалуйста, не стану тебе звонить, и в баскетбол играй сам с собой. Только если завтра не сидей, а то я не помню. Хотя, в принципе, если не будет волн…
— Так, я чего-то не понимаю, а причем тут волны и баскетбол? Мы же не в воде играть будем.
Алина с Браеном переглянулись.
— Сразу видно новичок на корабле.
— Мда, не моряк.
— Да что там, просто сухопутная крыса!
И они снова расхохотались. Грант даже и не подумал обижаться:
— Ну так мне кто-нибудь объяснит?
— Если будут волны, то особо не побегаешь. А то площадке превратится в полосу препятствия. Будешь то в гору, то с горы бегать. Так можно играть, но стремно.
— Кстати нас в восемь три восемь пять поселили.
У Алины как-то разом сошла улыбка с лица.
— Как восемь три восемь пять? — глухо переспросила она.
— А вот так вот. Прямо рядом с опендеком.
Она молча кивнула, номер каюты был слишком хорошо ей знаком. Там еще пару дней назад жил Бен, значит, новую акапеллу поселили в освободившиеся комнаты. Ничего удивительного в этом не было, просто ей как-то сразу расхотелось и строить глазки, и вообще продолжать беседу. До чего же несправедливо все в жизни. Конечно, Грант был красив, с этим не поспоришь, но что решала физическая красота рядом с чуть слышными словами: «Ты удивительная…»?
Девушка вздохнула, и словно против своей воли, оглядела Гранта с головы до пят. Он был наделен той правильной, почти идеальной красотой, которую часто можно встретить на страницах модного журнала или рекламной афиши. Широкие плечи, атлетический торс, прямая осанка. Похоже, про баскетбол он не наврал. Правильный овал лица, светлые брови вразлет, бесхитростные голубые глаза и мягкая улыбка придавали лицу беззащитное и по-детски доверчивое выражение. Она безуспешно попыталась найти хоть какой-нибудь самый маленький недостаток. Девушка вздохнула и нахмурилась, не отдавая себе отчет в том, что пристально разглядывает молодого певца. Зато Грант явно почувствовал себя неуютно под таким изучающим взглядом:
— Что? — забеспокоился он. — Что-то не так?
Алина рассеянно взглянула на него, думая уже о другом:
— А? Да нет. Ничего. Просто ты дьявольски красив.
Он смущенно свернул двумя рядами белоснежных зубов.
— Ну, спасибо за комплимент.
Алина усмехнулась без улыбки:
— Это не комплимент. Это правда. Да ты и сам это знаешь.
Грант покачал головой:
— А ты странная.
— А вот это комплимент.
— Ты, действительно, пишешь стихи?
— Да. — просто сказала она.
— А о чем?
— О жизни. — девушка пожала плечами. — О любви. О дружбе. О путешествиях. Обо всем понемногу.
— И сейчас пишешь?
— Допустим прямо сейчас, это было бы затруднительно, — Алина с улыбкой помахала стаканом.
— Я имею в виду… — открыл рот молодой человек. — Постой, ты надо мной смеешься, да?
— Совсем чуть-чуть.
