половиной часа Алина со стоном разогнулась и выглянула в коридор, по пути наподдав ногой деревянную часть какой-то очередной поделки, которая с веселым грохотом поскакала вдаль.
— Черт. — выругалась она и поспешила за убежавшей игрушкой, пока какой-нибудь пассажир не поскользнулся на ней по закону подлости.
— Теперь дайте мне дуру с челочкой. — донеслось ей вслед.
Через секунду она вернулась, подхватив низ какой-то большой матрешки.
— Ну, как вы тут живые?
— Относительно. Я бы даже сказала весьма относительно. — зловеще пророчествовала Ленка. — Мы скорее всего тут поселимся. Пора переносить манатки. Дайте мне маму.
— Какую еще маму?
— Большую матрешку. — пояснила Тамара, забирая у Алины из рук русскую поделку.
— Наташка, а ты уже трезвая?
— Нет. Но я сижу и пишу. Поэтому никто не видит, что я пьяная с вечера.
Алина покачала головой и вернулась в свой локер. Флорина в коридоре разложила расписные яйца и с молоденьким хауз-киппером пыталась их пересчитать.
— А ты как?
— Я заснула прямо на гостевой двери. Можешь себе такое представить?
— А если б ее кто-нибудь открыл?
Она безразлично пожала плечами в ответ, ясно давая понять, как сильно ее это волнует.
Из коридора тем временем донеслось:
— Отдай мне эту морду. Это, вроде бы, моя.
Речь тоже шла о матрешке, догадалась девушка и вернулась к своим шалям, от которых ей уже становилось дурно. Интересно, когда люди осознают, что сошли с ума… — подумалось ей.
Тут в проеме показалась голова Сержа.
— Вы что, еще не закончили? Побыстрее нельзя? Там Иен ждет. — он осуждающе покачал головой и снова исчез.
У девушки появилось непреодолимое желание запаковать его в одну из коробок и отправить куда подальше. Как можно быть таким противным? Не видно что — ли, все же работают, так нет же, обязательно надо прийти и сказать гадость. Она уже открыла рот, чтобы сказать какую-нибудь колкость в ответ, но ее перебил вопль, раздавшийся где-то по соседству:
— Я ее нашла почти всю! Ура!
— Давайте скорее. До брейков вам надо закончить.
В воздухе повисла неприязненная тишина, но ассистент менеджера, словно ничего не почувствовав, уже шагал назад по коридору широким мужским шагом. Алина перешагнула кучу наваленных на полу набивных кукол с фарфоровыми лицами. Лица девчонок ничего хорошего не выражали. Все молча переглянулись, а потом заговорили одновременно.
— Господи, как же он уже достал! Девочки, да дайте же ему кто-нибудь. Ему просто необходимо кого-то трахнуть.
— Иначе он затрахает нас.
— Морально.
— Do it for the team! — резюмировала с жаром Алина и девчонки дружно заржали.
— Кого отдадим на заклание?
— Жертвоприношение, блин…
Даже перерыву сорок пять минут вместо часа уже никто не возмущался — просто не было сил. Они спустились на третий дек, быстро перекусили, и снова нужно было приниматься за работу. Времени хватило только поесть и ничего больше. После брейка все вернулось на круги своя. За исключением того, что Грант так и остался спать в каюте Алины и Тамары. Когда первая по привычке широко распахнула дверь, то застыла на пороге. Она совершенно забыла то, что произошло этой ночью. Девушка знаками показала Томке, что у них гости. Подруга не выдержала и прыснула со смеху, зажимая рот рукой. Алина осторожно притворила дверь и растерянно посмотрела на нее:
— Слушай, и что делать будем?
Тома покачала головой:
— А что, ты всерьез думаешь, он у нас решил навечно поселиться?
Тут уже и Алина не выдержала, и расхохоталась. Подошла Наташка, пряча сигарету за спиной:
— Открывай быстрей, я курю.
В коридорах было строжайше запрещено находиться с едой, напитками ил сигаретами. Если кто-то из секьюрити бы заметил, дело грозило увольнением.
Алина схватила ее за плечи и живо развернула в обратную сторону:
— Курить будем у вас. Шагай, а то еще на секьюрити нарвемся. Пулей!
— А у вас то что?
— А у нас занято.
Наташа даже развернулась на ходу:
— Да ладно? Как так занято?
— Только не вставай на проходе. Я случайно переспала с Грантом.
Разумеется, подруга сделала прямо противоположенное и встала, как вкопанная:
— С каким Грантом? — сделала она большие глаза.
Алина смущенно развела руками:
— Ну с тем, который с аккапеллы новой.
Карие глаза, подведенные фиолетовыми тенями, распахнулись еще больше, их обладательница сурово взмахнула ресницами:
— Да ты что? А чего молчишь, блин?
— Я не молчу, я забыла, что он у меня в каюте спит. То есть я думала, что он уже проснулся и ушел… и вообще.
— Ну, мать ты даешь. Ты забыла, что с ним переспала? Ну и как?
Девчонки наконец-то ввалились в каюту, но там уже пускала колечки дыма Наташкина руммейт, и дискуссию пришлось свернуть. Ленке они почему-то все не слишком доверяли. Только что посвященная в дело подруга прямо раздувалась от любопытства и возмущенно пыхтела, пока они поднимались назад на восьмой дек. И все закрутилось по новой.
— Это не она, — покачала головой Алина, и Наташка мрачно скривилась. — Там цветочки другие. А тут вообще вишенки. Иди меняй.
— Эта нормальная? Положи обратно. — командовала Ленка над горой упаковочной бумаги. На очереди стояли все демаджи, которые точно так же надо было отделить от целых, зарегистрировать и убрать с глаз долой. Все это предназначалось на отправку в Майями, чему весь департмент гифт-шопа был несказанно рад. Русские сувениры уже так намозолили глаза, что казалось, скоро будут сниться им в кошмарных снах. Наташа подошла к Ленке и замерла на месте. Последний сувенир оставался в руках, а коробка была заклеена тремя полосками скотча, отлепить который не было никакой возможности:
— Блин!
— Что?
— Так они запаковали уже все.
— Блин! — выругалась и Ленка, вслед за подругой и растерянно почесала затылок. — Ну, не распаковывать же коробку из-за одной хреновины?
— Может разбить ее и в демаджи?
— Угу, мне уже все равно.
— Наташ, сходи. — заканючила Алина. — я вся завалена этой гадостью.
Под гадостью в этот раз подразумевались расписные лаковые шкатулки, каждая стоимостью минимум двести долларов, а некоторые несколько тысяч.
— Кто сказал, что это не она? Самая, что ни на есть она. — триумфально заявила Наташа, появляясь в дверях локера с другой найденной матрешкой в руках, заново обретшей обе свои половины. — слушай, а где Оливия?
