заскучавшего кендера? И видавший виды воин вам скажет (равно как и любой, к кому вы обратились бы с подобным вопросом), что нет ничего более опасного, неприятного, занудного, чудовищного, чем изнывающий от скуки кендер.
Аша, на свою беду, этого не знала. Она и кендер почти сутки находились под чарами сна. Тас проснулся первым и из врожденной деликатности постарался не тревожить девушку. Он отчаянно сопротивлялся соблазну «по-любопытствовать» – «исследовать» содержимое сумок Аши, и без преувеличения можно сказать – это стоило ему героических усилий. Однако апартаменты Даламара все же подверглись тщательному досмотру. Да и как он мог удержаться от такого искушения, когда комната была буквально нашпигована всевозможными занятными вещицами. Из своих странствий по Кринну Рейстлин обязательно возвращался с каким-нибудь пустячком, а впоследствии Даламар пополнил коллекцию. Тас с восхищением разглядывал резные деревянные статуэтки, сделанные Диковатыми эльфами; ракушки и кораллы, привезенные с берегов Кровавого Моря Истара; расписные фарфоровые шкатулки с изображениями павлинов из Северного Эргота; огромные сундуки из кедра, с затейливой резьбой, изготовленные Торбардинскими гномами, и прочие удивительные предметы. Будь на то воля Таса, коллекция Даламара понесла бы невосполнимые утраты и неприкосновенными остались бы (и то лишь благодаря своим размерам) одни торбардинские сундуки. Выяснилось, что стоило кендеру «по чистой случайности» опустить в карман или кошелку тот или иной предмет, как он тут же самопроизвольно возвращался на то место, откуда был взят. Сохранность предметов гарантировалась заклятием.
– Дьявольщина! – воскликнул Тас, когда из сумки вынырнула спиралевидная, с алыми пятнышками ракушка и заняла свое прежнее место на полке. – Вы только полюбуйтесь на это!
– На что? – сонно пробормотала Аша.
– Представляешь, сначала эти штуки сами бросаются ко мне в сумку, а затем, как ошпаренные, выскакивают обратно… Чудеса, да и только! Ты взгляни… На Ашу забава Таса отнюдь не произвела впечатления.
– А где Даламар и эта женщина… кажется, Йенна? Куда они подавались? Тас пожал плечами:
– Не имею представления. Башня – место, где таким мелочам не придаешь значения… Вернутся – куда они денутся. – Внимание кендера привлекли объемистые сундуки из кедра. Что у них за замки? Можно ли заглянуть внутрь?
– Я не хочу, чтобы они возвращались, – буркнула Аша. Мне здесь надоело. Не хочу снова встречаться с этим Даламаром. Я ухожу. Пойдем, пока их нет. Собрав вещи, Аша подошла к двери и потянула за ручку. Дверь не открывалась. Девушка сильнее подергала ручку, но и это не помогло. Тас посмотрел на Ашу:
– Не иначе – заперта.
– Но почему? – недоуменно проговорила Аша. – Ты уверен? Тас кивнул. Такая ситуация была ему знакома.
– Я уже привык к тому, что меня или запирают, или захлопывают перед носом дверь… Очень скоро привыкнешь и ты. К разочарованию кендера, замки сундуков успешно противостояли напору его любопытства. Как он ни пытался вставить ключ в замочные скважины, они самым коварным образом не поддавались. Минут десять, высунув язык, Тас вел единоборство с подлыми замками и затем опять произнес слова, которые кого угодно привели бы в содрогание, послужили поводом к немедленному бегству:
– Мне скучно. Аша нервно шагала по комнате и, казалось, ничего не слышала.
– Что ж, – проговорил Тас, ударяя себя по коленям. – Я бы сказал, что мы загостились. Пора и честь знать. Он порылся в одной из своих котомок и извлек из нее набор отмычек, доставшийся ему по наследству.
– Я уверен, у Даламара и в мыслях не было запирать нас. Очевидно, дверь захлопнулась от сквозняка. Думаю, я смогу исправить эту оплошность. Забыв о скуке, Тас подошел к двери, достал одну из отмычек и приступил к священнодействию. Аша с интересом наблюдала за кендером.
– А куда мы пойдем, когда ты справишься с замком? Ты знаешь дорогу?
– Да, – живо ответил Тас. – Нам придется идти Шойкановой Рощей. Жуткое место: кишит бессмертными стражами, которые готовы наброситься на тебя, уморить, а потом вечно истязать твою душу. Уж это точно. Сам однажды видел… правда, со стороны. Мне до сих пор не было нужды соваться в Рощу… Карамону пришлось… И везет же некоторым. Он на минуту бросил ковыряться с замком.
Забывшись воспоминаниями; глаза затуманились прошлым. Потом встрепенулся, утер рукавом нос и, насвистывая какой-то гномий маршик, снова принялся колдовать над замком. Ничего не выходило. Нахмурив брови, Тас выбрал из набора другую отмычку.
– Но тогда что толку, если мы выйдем отсюда. Все равно нам не пройти этой Рощей. Как ни крути – мы в ловушке! – с унынием в голосе заключила Аша. Тас задумался, – Я знаю, что нельзя войти в Рощу, но я ничего не слышал о том, что из нее нельзя выйти. Может быть, у нас вообще никаких трудностей не возникнет.
– Ты думаешь?
– Стоит попробовать. Тас энергично орудовал отмычкой. Худшее, что может случиться, – бессмертные вцепятся в нас и попытаются утянуть под землю, где в ужасных мучениях мы найдем свею кончину. У Аши округлились глаза.
– Так… так, может, лучше остаться здесь… подождать возвращения Даламара? – Она вернулась к столу и в совершенном отчаянии упала на стул.
– Получилось! – победно вскричал Тас. Замок громко щелкнул, Тас распахнул дверь. Из темноты на кендера смотрели белые, холодные глаза призрака.
– О… привет, – произнес Тас, слегка удивленный. Он не ожидал, что за дверью кто-то может быть.
– Закрой!.. Закрой скорее… пока это там!
– Всего лишь призрак, – бросил через плечо Тас и протянул для приветствия руку. – Здравствуй, мое имя Тассельхоф Непоседа… О-о, прости, понимаю: не имея рук, не так-то просто ответить пожатием. Надеюсь, тебя не очень огорчает их отсутствие… Но я, наверное, чувствовал бы себя некомфортно. И тем не менее рад знакомству… Как твое имя? Призрак не ответил, но бесплотные глаза чуть приблизились. В комнате стал явственно ощущаться могильный холод. Аша вскочила со стула и отбежала в дальний конец комнаты.
– Закрой дверь, Тас! Ну пожалуйста… закрой дверь!
– Все хорошо, Аша, – отозвался Тас, невольно пятясь перед призраком. Прошу тебя… Мы только собрались уходить… Немигающие глаза яростно задвигались взад-вперед.
– Нам пока не уходить? – догадался Тас. Возможно, призраку стало очень одиноко, и он решил провести часок-другой за приятной беседой. – Ты ведь один из бессмертных, не так ли?.. А знаешь ли ты властителя Сота? Сот – рыцарь-призрак, и он мой хороший приятель. В бесплотных глазах безошибочно угадывалась враждебность. Тас вдруг вспомнил: ведь Сот подбил Китиару на убийство Даламара. Это значило, что призрачный рыцарь вряд ли пользовался в Башне особым уважением.
– Кхе-кхе… ну не то чтобы приятель, – поправился кендер, отступив еще на шаг-другой. Призрак наступал, и холод становился все более ощутимым, пронизывающим.
– Скорее его можно назвать просто знакомым, – торопился объяснить Тас. – На самом деле он никогда не бывает у меня, не заходит даже на чашку чая… Что ж, было очень приятно с тобой поболтать. Если ты чуть-чуть посторонишься, мы тихонечко проскользнем мимо и уж больше никогда тебя не побеспокоим…
– Тас! – крикнула Аша. Кендер зацепился о низко свисавшую со стола скатерть и шлепнулся на пол. Призрак надвинулся на него, навис над ним и… вдруг исчез. Дверь захлопнулась. В комнате сразу потеплело. Аша только сейчас заметила, что вся дрожит.
– Что это было?
– Неимоверно груб, – проронил Тас, вставая с пола и отряхиваясь. – Могу со всей ответственностью заявить, что большинство бессмертных, с которыми мне приходилось сталкиваться, я не назвал бы разговорчивыми. Исключение – призраки из Омраченного Леса. Они охотно рассказывали о себе, своей жизни, о том, как их прокляли… ну, и все такое. Хотя говорили они с помощью Рейстлина. Они имели рты, но у них не было губ. Так забавно… У этого же и рта нет, потому он, наверное, и молчал… Рассказать тебе про Омраченный Лес? Поскольку Рейстлин твой отец и все…
– Я хочу только одного – выбраться отсюда! – оборвала Аша. Она все еще дрожала от холода и страха… и от злости. Почему нас держат здесь, словно узников? Не понимаю!
