Он обвел взглядом людей. Пятеро человек стояли не двигаясь, похожие на гранитные изваяния, и поначалу никто ничего не сказал. Так прошло секунд десять, и вдруг… Паола опустилась на землю и из груди ее вырвался стон, Андрей опустился на колени возле нее, старик, оторвавшись от комиссара, обернулся назад. Гольди хотел что-то сказать, но его опередил Борзо: переведя взгляд с Террено, он повернул голову, и комиссар увидел его лицо — пепельно-серое, с неестественно сведенными скулами. Борзо сделал шаг в его сторону и, нацелив указательный палец, сказал:
— Слушайте меня внимательно, вы оба! — он указал на комиссара и старика. — Я иду домой — к дочери и жене! Молите Бога, чтобы они оказались живы, когда я найду их! Если они окажутся мертвы, я вернусь и убью вас обоих!
Резко обернувшись и не добавив больше ни слова, Борзо выбрался на дорогу и быстрым шагом двинулся к городу.
Какое-то время три человека смотрели на подпрыгивающую спину идущего, а потом комиссар прокричал, словно очнувшись от транса:
— Еще один сумасшедший!.. Ты умрешь в городе — там везде газ!.. — Он набрал воздуху, чтобы добавить что-нибудь в этом роде, но неожиданно вспомнил Торну и сына и, вместо того, чтобы еще раз выкрикнуть: «Сумасшедший!», крикнул: — Держись подальше от реки! Этот газ тяжелее воздуха — он будет скапливаться в низинах! И подожди, пока улетят самолеты!
Идущий даже не обернулся, как будто не слышал слов Гольди: ноги его быстро ступали по шоссе, и с каждой секундой подпрыгивающая фигурка уменьшалась в размерах.
С минуту Гольди, Джей Адамс и Аз Гохар смотрели на удаляющегося человека, в то время как на другой стороне дороги Андрей пытался успокоить рыдающую Паолу. Комиссар чувствовал, что нужно что-то сказать, но не находил слов. Он понимал, что они действительно спасли Борзо жизнь, но лучше ли это того, если бы он погиб, пытаясь спасти семью? Никакими словами не убедишь его, что действовали они для его же блага. И если он найдет жену и дочь мертвыми, он обвинит в этом их — ведь это они не выпустили его из машины…
Комиссар обернулся к Джей Адамс и Аз Гохару. Женщина оторвала взгляд от дороги и сказала:
— У меня в этом городе никого не осталось: мой муж погиб, меня чуть не убили… — Она нервно сглотнула: — Я еду с вами, комиссар.
Гольди кивнул и перевел взгляд через дорогу:
— А вы?
Девушка, казалось, его даже и не услышала, Андрей же, повернувшись к нему, произнес:
— У Паолы в городе осталась мать…
Больше он ничего не сказал, но по его тону комиссар понял, что эти двое с ним не поедут. Он устало вздохнул и, посмотрев на старика, бросил:
— Вы действительно хотите вернуться в город? После всего что случилось?
Аз Гохар вытащил из кармана уже знакомую Гольди пачку и достал из нее две обычные сигареты. Одну из них он сунул в рот, другую протянул Джей. Та молча взяла сигарету, Аз Гохар щелкнул зажигалкой.
— Комиссар, — проговорил старик через пару секунд, — мне почти шестьдесят лет, и почти все из них я борюсь с теми, о ком вы узнали только сегодня. Меня начал учить этому мой отец, когда я еще не мог говорить. Я впитал знания о гулах вместе, а может быть, и раньше всех других знаний, а вместе со знаниями я впитал ненависть. Они должны умирать, едва рождаясь на свет, иначе будет происходить то, что вы видели там… — Сигарета качнулась на север. — Я не могу уйти и дать им шанс стать сильней. Вы даже не представляете, что может произойти, если не помешать гулам. Поэтому я возвращаюсь в Террено и сделаю все, чтобы они из него не ушли.
Замолчав, Аз Гохар затянулся, комиссар же вздохнул:
— Один?
— Если понадобится, то да.
На мгновение, помимо собственной воли, Гольди ощутил нечто, похожее на уважение к старику. Человек этот, годящийся ему в отцы, так спокойно говорил о схватке с дьявольскими существами, что Гольди поверил в то, что тот действительно отправится в Террено, чтобы сразиться с гулами. Он посмотрел в сторону города: крохотная фигурка виднелась далеко на шоссе — метров за двести от них, два самолета по-прежнему висели над Террено, но теперь они не описывали широкие круги, а крутились на небольшом пятачке, — похоже, они заканчивали «обрабатывать» город.
— Вы видели, что они сделали с Террено?
— Конечно.
— И вы все-таки хотите пойти туда? Ведь сейчас там полно газа — Террено отравлен. Как вы намереваетесь помешать гулам? Вы просто не сможете войти в город.
Глядя на север, Аз Гохар протянул:
— Как вы сами сказали, комиссар, этот газ тяжелее воздуха — он скопится возле реки, и на это не уйдет много времени. Основное же место, где будут действовать гулы, — кладбища, а они расположены на возвышенности — возле горы, — поэтому газ для меня опасности не представит… — Аз Гохар вновь затянулся: — Кстати, вы хорошо знаете отравляющие вещества?
Гольди нахмурился, а старик продолжал:
— Этот газ не похож ни на ви-экс, ни на зарин. Скорее это что-то новое — из сильнодействующих веществ, убивающих за секунды… Но у таких веществ есть один недостаток — они быстро распадаются на нейтральные компоненты и через пару минут после высвобождения уже не представляют опасности для людей. Я думаю, что этот газ из таких вот веществ.
— Вы не можете быть в этом уверены.
— Да, уверенным я быть не могу: придется проверить это на практике — другого выхода у меня нет.
— Нет, есть, — возразил комиссар. — Мы можем вместе отправиться в Милан. Власти поднимут армию: город окружат кольцом, и ни одна тварь отсюда не выскочит!
Какое-то время Аз Гохар молча курил, глядя на зависшие над городом шлейфы, потом бросил окурок в траву и принялся говорить размеренным тоном:
— Действительно, это выход, комиссар, но подумайте, что произойдет в этом случае. Предположим, что вы доберетесь до Милана и расскажете обо всем происшедшем в Террено. Что сделают власти? Первым делом они попытаются связаться с Террено — чтобы проверить вашу информацию. Причем связываться они будут с официальными структурами города: муниципалитетом, магистратурой, комиссариатом… Я думаю, вы понимаете, что сейчас там сидят гулы, а они ответят, что ваша информация, мягко говоря, не верна. Если же власти попытаются связаться по рации с командиром окружных карабинеров, он им также ответит — ведь его и радиста Вассах оставил в живых. Причем, ответит, что в Террено ситуация держится под контролем, и не происходит ничего необычного… Вы понимаете, комиссар, что власти Милана поверят им, а не вам?
Заметив вспыхнувшее нетерпение в глазах Гольди, старик протянул:
— Но предположим, что власти все-таки поверят вам. Тогда они вышлют в Террено разведчиков — ведь не могут же они бросить сотни солдат без разведки на смерть… Так вот, гулы уничтожат их точно так же, как карабинеров на площади, или еще проще — с помощью пулеметов. Они уничтожат их и выиграют время. Пока власти будут разбираться, что произошло с авангардом, гулы сделают то, что намерены сделать в Террено, и уйдут из долины. Когда в город введут войска, солдаты найдут в нем трупы — только трупы и ничего больше… Ведь не думаете же вы, что Вассах не предусмотрел вариант, что из восьмидесяти тысяч человек, населяющих город, не выживет ни один? Наверняка он на это и не рассчитывал — он знал, что выжившие будут. Но он знал и то, что никто не поверит им сразу, а когда поверит, будет поздно… Поймите, комиссар, что он слишком долго ждал этого дня, чтобы сделать ошибку.
На мгновение Аз Гохар замолчал, и стали слышны всхлипывания Паолы. Гольди смотрел на старика, обдумывая его слова и понимая, что тот прав. Аз Гохар же закончил:
— И, наконец, последнее, комиссар, раз уж вы хотите ехать в Милан… Мы стоим здесь уже минут семь. Вы заметили, что за это время по шоссе никто не проехал? Не только из города, но и в него. Вы знаете, что это значит? — Старик сделал паузу. — Это значит, что гулы перекрыли шоссе. Вы не сможете проехать по нему до Милана.
Он замолчал, давая комиссару возможность обдумать услышанное.
Гольди бросил взгляд в сторону автозаправочной станции, повернул голову и взглянул в противоположную сторону — туда, где шоссе плавно заворачивало, исчезая из вида в пятистах метрах от них. На всем протяжении дороги не было видно машин. А ведь обычно они проезжают по дороге с интервалом в минуту, отметил комиссар, а в выходные дни — и того чаще. За прошедшие же минуты по шоссе действительно никто не проехал. «Так неужели старик прав?» — подумал Гольди, чувствуя страх… Тем не менее он повторил:
— Я еду в Милан. Другого выхода я не вижу.
— Хорошо, комиссар, раз вы так решили, езжайте — сказал старик. — Я же отправляюсь в Террено — Он повернулся к машине: — Синьор Белов, вы со мной?
— У Паолы в городе осталась мать, — ответил тот, — я иду с вами и попытаюсь выяснить, что с ней случилось.
Старик молча кивнул.
В этот миг дующий с юга ветер усилился, и под его порывами волны травы пригнулись к земле. Гольди повернулся на север и невольно задержал взгляд на бредущем по шоссе силуэте — Борзо уже миновал автозаправочную станцию. До сих пор он находился в относительной безопасности, так как ветер дул с юга и сносил рассеявшиеся остатки газа на север. Но скоро он окажется у окраины города, и что будет тогда?.. Гольди перевел взгляд на самолеты — один из них вдруг отвернул от центра Террено и полетел на северо-восток. Комиссар проследил за тем, как крестообразная точка оказалась над рекой и направилась к монастырю. Увиденное вызвало у него удивление лишь на секунду — он быстро понял, что означает этот маневр.
— Он полетел к городским пляжам, — глухо проговорил Гольди, чувствуя горечь, — там сейчас несколько сот человек.
Аз Гохар ничего не ответил — лишь посмотрел на удаляющийся самолет…
Через минуту, когда крестообразная точка почти перестала быть видимой, слившись с серыми куполами Мертвых холмов, Гольди сказал:
— Послушайте, я считаю, что идти в город — самоубийство, и ваш поступок продиктован обычным безумием, но вряд ли я смогу переубедить вас не идти туда, поэтому дам вам совет… Вы ничего не знаете о газе в действительности: он может оказаться быстро-распадающимся веществом, а может, и нет. Единственное, в чем вы можете быть уверены, это то, что скапливаться он будет в восточном районе города, возле реки. Я советую идти вам на Кальва-Монтанья. На горе вы сможете подождать, когда газ рассеется, кроме того, оттуда вы сможете увидеть, что будут делать гулы.
Аз Гохар выслушал Гольди и ответил:
— Спасибо, комиссар, я учту ваш совет. На мгновение он посмотрел на Паолу и Андрея, а потом снова перевел взгляд на Гольди:
— И вот еще что, комиссар. Прежде чем вы уедете, нам надо уладить одно дело… Отдайте мне то, что вы у меня взяли.
Брови Гольди дрогнули в недоумении.
— Баллончик и наполнители, — пояснил Аз Гохар.
Мгновение Гольди с непониманием смотрел на старика — за событиями последнего часа он напрочь забыл о лежащей в его брюках фляжке, — потом до него дошло, что имеет в виду Аз Гохар. Сунув руку в карман, он вытащил фляжку и серебристые цилиндрики и спросил:
— Насколько я понимаю, это не спрэй-флакон для больных астмой? Тогда что же это такое?
— Вы не идете с нами, комиссар, — ответил старик, — а значит, вам нет необходимости знать это. — Он помедлил, пристально глядя на Гольди, словно на секунду увидел в его глазах колебание. — Или все-таки идете?
Комиссар качнул головой:
— Нет, я еду в Милан.
— Хорошо. Раз вы сделали выбор, пусть так и будет, — старик подошел к Гольди и взял из его рук фляжку с цилиндрами.
Еще какое-то время комиссар оставался на месте, чувствуя опустошенность в груди, потом развернулся и, пройдя мимо старика, выбрался на шоссе. Все это время машина стояла на
