пустырь.
Старый смотритель чимитеро ди Джованни, сидевший в своей будке и смотревший в окно, видел, как из темноты появился монстр, у которого не хватало половины лица. Когда он скрылся за воротами кладбища, смотритель закрыл дверь домика на замок и сел в углу комнаты, обхватив голову руками. Потом он принялся раскачиваться из стороны в сторону, глядя перед собой отрешенным взглядом и бормоча что-то под нос. Он твердо решил, что ни за что на свете не откроет эту дверь до утра — пусть даже на кладбище из могил поднимутся все покойники…
В начале двенадцатого вторая бутылка вина была выпита. Паола поставила бокал на разделяющий их столик и сказала:
— Уже поздно, Андрей. Мне пора.
— Вы хотите идти?
— Мне завтра рано вставать.
— Но завтра суббота?
— Да, но мы работаем до обеда.
— Вот как…
Андрей посмотрел на эстраду и танцующие на площадке пары. Невольно вспомнились слова, сказанные Паолой полчаса назад: «Самое хорошее всегда заканчивается быстро. Почему так, Андрей?» Потом он подозвал официанта…
Через пару минут они вышли из ресторана и направились на стоянку, на которой стоял огненно-красный «мустанг». Когда они остановились возле машины, Паола сказала:
— Спасибо за вечер.
— Вам понравилось?
— Да.
— Отвезти вас домой?
— А разве есть другие предложения? — спросила Паола. В следующее мгновение она рассмеялась, поняв, что получилась двусмысленность, и добавила: — То есть… конечно, домой!
Андрей кивнул и спросил:
— Во сколько вы заканчиваете работать завтра?
— В два часа.
— Ясно… Садитесь. — Андрей открыл дверь машины, и Паола села.
Когда он оказался за рулем, Паола спросила:
— А что вы будете делать завтра?
— Я? — Андрей пожал плечами. — Что-нибудь придумаю… У вас тут есть заброшенный монастырь за городом. Может быть, съезжу туда.
— Профессиональный интерес? — кивнула Паола.
— Ну, да. Что-то в этом роде.
Андрей завел двигатель, и «мустанг» двинулся по виа делла Витториа.
— Скажите, — протянула Паола, глядя на проплывающие мимо рубиновые и сапфировые огни неоновых вывесок, — а вот то, о чем вы рассказывали в пиццерии, помните? О том, что вы пишете книгу? Как вы назвали тех существ, про которых у вас не достает информации?
— Каких существ? — не понял Андрей.
— Ну, тех, со странным названием, — улыбнулась Паола, — злых духов Азии.
Несколько секунд Андрей пытался понять, что имеет в виду Паола, и, наконец, протянул:
— А-а… Вы, наверное, имеете в виду гулов?
— Да, гулы. Кто они такие? Не расскажете?
— Это долго. — Андрей пытался сосредоточиться на дороге — все-таки выпитое вино давало о себе знать. — Да сейчас я и не в том состоянии, чтобы рассказывать.
На мгновение он посмотрел на Паолу и неожиданно предложил:
— Но вот показать я вам кое-что могу. Хотите?
— Что показать?
— У меня есть материал. Он пока сырой, но кое-что из него понять можно. Хотите взглянуть?
— Где он?
— У меня в номере.
Паола коротко взглянула на Андрея и повторила:
— У вас в номере? — Уголки ее губ дрогнули.
— Да, в гостинице… Нет, не подумайте только, что я вас соблазняю, — начал Андрей, — просто…
Паола улыбнулась. Она знала, что произойдет, если она согласится, и все слова Андрея вряд ли будут иметь хоть какое-то значение, если они окажутся в его номере, потому что, даже если он сдержит слово, то не выдержит она сама… Но не к этому ли она шла подсознательно с самого утра?
— Что это за материалы?
— Копии рукописей, выписки из книг… Они еще не совсем обработаны, но общее представление по ним можно составить.
— Это интересно? — Паола непроизвольно поправила лежащую на коленях сумочку.
— Я пишу книгу седьмой год, — ответил Андрей, — а занимаюсь этим больше десяти… Кроме того, я всегда берусь только за самое интересное. Так что можете делать выводы.
— Кстати, а куда мы сейчас едем?
— Что?
— Куда мы едем? Я ведь не сказала вам, где живу.
— Очевидно, я еду к себе. — Внезапно Андрей вспомнил, что Паола действительно не сказала ему своего адреса, и улыбнулся. — Извините!
Он остановил машину у тротуара и развернулся на сиденье вполоборота к девушке.
— Так куда вас везти?
Несколько секунд Паола смотрела в глубину глаз Андрея — сейчас в них плясали веселые огоньки, которые она уже видела сегодня днем, во время обеда, — потом сказала:
— Дайте слово, что вы просто покажете материалы.
— Даю, — ответил Андрей.
— Точно? — Она вдруг увидела, как лицо его двинулось в ее сторону и принялось наплывать с неотвратимостью айсберга, налетающего на «Титаник».
— Конечно.
— Ну, тогда… — Паола уже чувствовала на своем лице жар губ Андрея и понимала, что произойдет через какую-то секунду, — тогда, ладно…
В следующее мгновение его губы накрыли рот Паолы и растворили его в поцелуе…
Джей Адамс проснулась от громкого звука. Открыв глаза, какое-то время с недоумением смотрела перед собой — на светящийся экран телевизора, — потом с запозданием вспомнила, что только что по нему крутили «Колесо Фортуны». Сейчас же на экране шел фильм, а из динамика не раздавалось ни звука. Господи, неужели она заснула, подумала Джей. Сколько же сейчас времени?
Взглянув на горящий циферблат часов, стоящих на столике, она охнула — часы показывали пятнадцать минут двенадцатого!
В комнате было темно. Светился лишь экран телевизора, и горело электронное табло часов. В доме висела абсолютная тишина.
Внезапно Джей вспомнила, что перед тем, как уснуть, она удивлялась: куда делся Тревор?.. Наверное, он давно уже пришел. Но почему не разбудил ее? Или хотя бы не выключил телевизор?
— Трев? — крикнула Джей, поднимаясь в кресле и разворачиваясь в нем, чтобы посмотреть в коридор, ведущий в кабинет мужа.
Странную тишину дома по-прежнему нарушало лишь шипение телевизора,
Джей почувствовала все нарастающее беспокойство. Внезапно у нее появилась непонятная уверенность, что недавно в этом доме произошло что-то страшное. Она должна была это почувствовать, как только вошла в дом, но не почувствовала. Возможно, виной тому была ее усталость.
Резкий хлопок, раздавшийся от телевизора, заставил ее обернуться. На экране висела та же картинка, что и минуту назад: комната с огромным диваном, оббитым красным плюшем, парой кресел и журнальным столиком, стоящим у телевизора. Изображение не менялось. Лишь из динамика раздавались странные хлопки, словно кто-то за кадром колотил стулом об пол.
«Что за дерьмовый фильм?!» — подумала Джей. Она хотела отвести взгляд от экрана, чтобы встать и пойти позвонить Пинсонам. В этот момент до нее дошло, что это не фильм. Она вдруг узнала комнату на экране — это же их с Тревором гостиная!
Джей перевела взгляд на панель телевизора, на которой светились два индикатора: электропитания и работающего видеомагнитофона. Она подняла с пола пульт, щелкнула кнопкой и убедилась в том, что магнитофон прокручивает запись. «Тревор снял гостиную на пленку, — подумала она. — Но зачем?»
Электронный счетчик показывал, как в магнитофоне крутится лента. Картина на экране не менялась. Зачем Тревор снял их гостиную на пленку?
Она решила выключить запись и подняла пульт. В этот момент из динамика прошелестел тихий смех. Он был похож на шелест январского ветра в сухом тростнике.
Джей вздрогнула.
Точно так же дрогнула картинка на экране. Изображение гостиной медленно поплыло по кругу, словно тот кто снимал ее, начал крутиться на месте. Изображение дивана и телевизора сменилось быстро промелькнувшей стеной с акварельным рисунком, изображавшим обнаженную всадницу на белом коне, потом появилась дверь прихожей, торцевая стена гостиной и, наконец, проем коридора, ведущего в спальню. На секунду камера остановилась. Потом двинулась по коридору…
«Трев, мне совсем не нравятся твои идиотские шуточки!» — мысленно произнесла Джей, сжав зубы и чувствуя, как в животе завязывается тугой комок страха.
Камера двинулась в глубь коридора, проплыла мимо двери спальни, мимо рабочего кабинета Тревора и остановилась у двери маленькой кладовой. Дверь распахнулась, и камера наехала крупным планом на какой-то черный мешок. Картинка на экране вновь замерла.
Джей тупо уставилась на экран, стараясь понять, что это за мешок. Потом до нее дошло, что это — чехол от «Тоутэл Джима». Трев всегда убирал тренажер в кладовую, когда заканчивал заниматься.
Джей сглотнула. Что он хочет сказать ей, показывая этот дурацкий мешок?
