старика, одет он был в ярко-зеленую рубаху и светлые парусиновые штаны, в правой руке его виднелся охотничий нож.
В тот момент, когда затвор щелкнул и дуло «скорпио» уперлось в грудь Борзо, гигант в зеленой рубахе взмахнул рукой — огромный нож, просвистев в воздухе, воткнулся в шею коротковолосого, отчего рука того дернулась и очередь из автомата ушла вверх, отбивая с потолка известь. Франческо увидел, как, пронзив горло коротковолосого, лезвие ножа вышло под его подбородком и, словно корсетом, зафиксировало голову. На лице коротковолосого промелькнуло удивление, и он обернулся назад. В следующую секунду старик выбросил в его сторону руку с баллончиком, из последнего вырвалась беловатая струя газа и попала на лицо и грудь коротковолосого. В тот же миг гигант в зеленой рубахе пустил по коридору зажженную спичку, а через секунду человек с автоматом превратился в костер. Позабыв про Франческо, коротковолосый издал рев, заглушивший треск автоматных очередей на улице, и, размахивая оружием, двинулся к парочке.
Увиденное послужило для Франческо последней каплей, переполнившей его чашу терпения. Увидев, что путь наружу свободен, он бросился к переходу, краем глаза заметив, что в коридоре, ведущем из зала, появилась девушка, пробежал отделявшие его от прохода метры и оказался в коротком коридоре, в конце которого ярким прямоугольником сиял выход на улицу. На мгновение он услышал, как на площадке раздалась еще одна автоматная очередь, вслед за которой последовал крик. Но он уже не знал, кто кричал, и не видел, что там происходило, спеша поскорее оказаться на улице…
В начале одиннадцатого «ланча» Кавио Гольди двигалась по Рионе Нуово, направляясь к дому Джей Адамс. Сама Джей сидела на пассажирском сиденье рядом с комиссаром, скрестив на груди руки и устремив отрешенный взгляд в никуда. Гольди вел машину, сосредоточившись на дороге, в то же время большая часть его мозга была занята обдумыванием полученной за сегодняшнее утро информации.
Откровенно говоря, даже четверти из того, что ему стало известно, было достаточно, чтобы потерять спокойствие и начать верить в мистику. Однако дело усугублялось тем, что события продолжали развиваться и все время появлялись новые факты, один непонятнее другого. Даже простое их перечисление вызывало у Гольди ощущение нереальности — нечто похожее на «клаустрофобический сдвиг», возникающий при долгом разглядывании картин сюрреалистов… Начать с простой констатации факта смертей восьми человек — смертей, на первый взгляд, абсолютно друг с другом не связанных. Однако при внимательном рассмотрении нельзя не заметить, что кое-что общее у них есть, и это «кое-что» — странность. Чудовищность силы ударов, от которых умерли люди в виколо Гарибальди и настоятель Санта Марии Аквилонии, необъяснимость бойни на «складе», результатом которой явилась смерть вооруженных людей, даже не пытавшихся сопротивляться своему загадочному убийце… Дальше — идентификация останков человека, сгоревшего в виколо Гарибальди, и обугленных костей с «воском», найденных в заброшенном доме у чимитеро ди Джованни. Скала уверяет, что первые принадлежат человеку, застреленному два года назад и похороненному на кладбище. Если принять во внимание слова Пола Кирски, находящегося сейчас в одноместной палате с зарешеченными окнами и оббитыми поролоном стенами, поверить его рассказу о том, что ночью его пытался убить монстр, которого не берут пули, можно действительно начать верить в мистику. Можно даже составить отчет с красочным описанием того, как разложившийся покойник двухлетней давности гоняется по ночному городу за вооруженным человеком, не обращая внимания на посылаемые в его тело восьмимиллиметровые пули, и успокаивается только тогда, когда его сжигают с помощью тридцати литров бензина «супра». Впрочем, составление подобного отчета — прямая дорога к отставке.
Глядя на проплывающую мимо улицу, Гольди думал и о других странностях этого дела, складывающихся, подобно частичкам гигантской мозаики, в единое целое и образующих законченную картину. Единственное, что беспокоило комиссара, — он не мог охватить эту картину единым взглядом, и сколько ни пытался, за раз мог увидеть только часть мозаики, которая, на первый взгляд, никак не стыковалась с соседними. Сюда относились странный «воск», обнаруженный Скалой на руках трех бродяг, на обугленных костях и кусках плоти, вытащенной ими вчера из могил чимитеро Нуово, поразительный рассказ смотрителя кладбища о людях, похитивших его жену и вытащивших из могил больше двух десятков покойников, непонятное сообщение Ризо о том, что покойный отец Винченцо взял вчера копию закона об уничтожении собак из архива муниципалитета, и о том, что кто-то из полицейского управления заинтересовался этим фактом всего через полчаса после случившегося. Наконец сюда же можно было причислить непонятное поведение начальника полиции — его странные недомолвки и ухмылки, откровенное пренебрежение всем случившимся этой ночью и сообщение о похищенных из оружейного магазина Террено тридцати автоматах… Гольди чувствовал, что все это каким-то образом связано друг с другом, но не мог понять каким именно. К тому же он не мог избавиться от собственных ощущений, возникавших у него на протяжении последних суток не раз, — ему казалось, что город стоит на пороге невиданной, чудовищной катастрофы, и только слепец может не заметить ее приближения…
Но больше всего ему не давали покоя слова Джей Адамс о том, что светловолосый душитель, сбитый вчера утром покойным Тревором, способен читать мысли людей. Он прослужил в полиции двадцать лет и по опыту знал, когда человек лжет. Джей не лгала. А это могло означать только одно из двух: либо светловолосый действительно мог читать человеческие мысли, и тогда вся эта история приобретала некий зловещий оттенок, либо он этого делать не мог, но каким-то образом внушил Джей, что такая способность у него есть. И чем больше Гольди думал об этом сейчас, сопоставляя слова Джей с тем, что произошло за последние сутки, тем больше склонялся к тому, что начинает верить в первое.
Он свернул на короткую улочку с парой десятков домов и собирался спросить что-то у Джей Адамс, когда сработала рация. Комиссар щелкнул клавишей приема и услышал громкий голос диспетчера, повторяющий одну лишь фразу: «…Код В, категория один, заброшенный монастырь. Всем машинам немедленно прибыть на место происшествия…»
Несколько секунд он в недоумении смотрел на рацию, пытаясь убедить себя, что сообщение о происшествии высшей категории важности ему не послышалось, затем, выслушав диспетчера еще раз, нажал педаль тормоза и вывернул руль, разворачивая машину.
Сидящая рядом Джей Адамс невольно вскрикнула. От столкновения с приборной панелью ее спас лишь заблаговременно пристегнутый ремень безопасности, и все-таки ее швырнуло вперед, отчего ремень больно впился ей в грудь, Джей выругалась. Гольди, понимавший по-английски, не обратил внимания на ее ругательства. Он щелкнул клавишей на приборной доске, и в открытое окно «ланчи» ворвались звуки сирены. Рацию комиссар выключать не стал, поэтому слышно было, как одна за другой докладываются машины, в этот самый момент разворачивающиеся на узких улочках Террено и направляющиеся к месту происшествия.
Гольди попытался стряхнуть с себя легкий налет оцепенения, овладевшего им, когда он услышал голос диспетчера, и начал прикидывать, как лучше всего добраться до монастыря. Сейчас они находились в северо-западном районе Террено. Для того чтобы выбраться на шоссе, ведущее к монастырю, ему нужно пересечь город и оказаться у реки. Сделать это можно, если, вернувшись на корсо Чентрале, проехать по нему до пьяцца дель Фуоко и по одной из улиц восточного района добраться до северной окраины города. Однако такой путь займет много времени. До выезда на шоссе можно добраться и по объездной дороге, идущей мимо аэропорта вдоль северной оконечности Террено. К тому же такой путь сэкономит минимум минуты три. В том, что сейчас счет шел на секунды, Гольди не сомневался, поэтому решил, что и никакого выбора у него нет.
Он вывернул руль, и «ланча» помчалась на север, двигаясь со все возрастающей скоростью между домами служащих «Аризонас Майнс Фэктори». Сейчас большинство хозяев этих домов были на работе, их жены смотрели утренний сериал, а дети играли возле телевизоров под присмотром матерей, поэтому улицы «американского» квартала были девственно пусты, если не считать нескольких автомобилей, припаркованных на обочине, и почтальонов, катящих по велосипедным дорожкам на своих темно-синих велосипедах. Последнее было на руку Гольди — его «ланча» все наращивала скорость, и скоро машина мчалась по пустой улице со скоростью, в два раза превышающей допустимый предел в городе, похожая на серебристое копье.
Через минуту взвизгнули тормоза — машина подъехала к объездной дороге, и комиссар повернул резко вправо. Когда автомобиль выровнял ход и слева мелькнула длиннющая — насколько хватало глаз — металлическая изгородь городского аэропорта с дюжиной самолетов, замерших на взлетных полосах, Гольди взялся за рацию. У него было две минуты до того, как он выедет на шоссе, чтобы связаться со своими людьми.
Первым делом он попытался вызвать Эстебане. Несколько секунд из динамика рации раздавалось непонятное потрескивание, перемежаемое завыванием сирен, потом в салон «ланчи» ворвался громкий голос инспектора:
— Машина семнадцать, Эстебане.
— Санти, это я, — быстро проговорил Гольди. — Где ты находишься?
— Мы на шоссе, комиссар! — почему-то прокричал Эстебане. — Боже, здесь такое творится! Вы слышите?
Внезапно непонятный треск в динамике резко усилился. На мгновение Гольди подумал, что этот треск может быть вызван одновременно стреляющей дюжиной автоматов. В его мозгу моментально всплыли слова Плацци о похищенном из оружейного магазина оружии. Впрочем, он тут же попытался убедить себя в том, что это не так: кто станет стрелять из автоматов в километре от города? Да еще из такого количества сразу?..
— Комиссар, где вы находитесь? — прокричал Эстебане.
— Еду к монастырю.
— Боже, там такое творится! — повторил инспектор и нервно добавил, обращаясь к кому-то невидимому для Гольди: — Роберто, доставай оружие!..
Комиссар отключил канал, решив на Санти время больше не тратить, и принялся вызывать Ризо. После десяти секунд бесплодных попыток связаться с инспектором, он понял, что Тони в машине нет. Наверняка он разговаривает со священником в одной из церквей, понял Гольди и выругался. Сколько раз говорил он ему купить пейджер: неудобств от него практически никаких, а пользы — на все сто. Сейчас бы он мог запросто послать ему сообщение с требованием связаться с диспетчерской комиссариата, и Ризо был бы в курсе происходящих событий. Гольди еще раз чертыхнулся, включил рацию на прием, отчего в салон опять ворвался голос диспетчера, повторяющего одну лишь фразу, и сосредоточился на дороге.
Слева от машины проносились кукурузные поля. При той скорости, на которой двигалась «ланча», зеленые початки, достигавшие высоты человеческого колена, сливались в нечто, напоминающее стремительно накатывающееся на машину море. С правой стороны, за деревьями, проносились здания и фонарные столбы городской окраины. Гольди прикинул, что до шоссе на Морте-Коллине остается не больше минуты езды. Пора было подумать о Джей Адамс.
Не отрывая глаз от дороги, он протянул:
— Джей, сейчас мы подъедем к повороту на шоссе. Там есть небольшая пиццерия, возле которой я вас высажу. Оттуда вы сможете добраться до дома или, если хотите, до комиссариата. Вы все поняли?
— Нет, — неожиданно Джей Адамс мотнула головой, — из машины я не вылезу.
— Джей, не дурите. — Гольди постучал пальцем по динамику рации. — Код «В один» — это не шутки. Вы запросто можете схлопотать там пулю.
— Я не вылезу из машины, — повторила Джей. На этот раз Гольди оторвал глаза от дороги и взглянул на женщину.
— Дьявол!.. Да вы совсем голову потеряли с этим светловолосым!.. Поймите, что в монастыре стреляют! Код «В один» — открытое неповиновение властям с применением оружия. Вы понимаете это?
— Да, но из машины не вылезу.
Гольди почувствовал закипающее в груди бешенство.
— Вы хотите, чтобы я остановил машину и силой вытаскивал вас на улицу?
— У вас из этого ничего не получится, — ответила Джей, — только потеряете время… — Внезапно она повернулась к Гольди и произнесла почти умоляюще: — Комиссар не надо так! Я нигде не буду чувствовать себя безопасно, кроме этой машины!
— Безопасно? — выпалил Гольди и открыл рот, словно хотел что-то добавить, но ничего не сказал. Пару секунд смотрел на глядящую на него с мольбой женщину, а потом перевел взгляд на дорогу и, неожиданно для себя, кивнул:
— Черт с вами… Оставайтесь! Если вы хотите приключений на свою задницу, вы их получите!
— Что? — спросила Джей, не понявшая последних слов Гольди — про задницу.
— Ничего. Будете в точности выполнять мои распоряжения. Ясно?
— Да, — на этот раз Джей поняла все.
— Хорошо, — пробормотал комиссар и добавил еще несколько слов, которых Джей опять-таки не поняла.
