братец, он его убьет!
— Ты с ума сошла, при чем тут Эннеари?
— При том, что это он мой любовник! — выкрикнула Найра. От злости на непонятливость Амриса у нее даже слезы высохли.
— Не может быть. Эннеари —
Хрупкая леди Найравэль ударила кулаком по дубовой двери и в цветистых выражениях сообщила Амрису, что будь она мужчиной, она бы сумела защитить свою любовь, а не вела бы себя, как трусливый щенок.
— Это кто тебе здесь трусливый щенок? — заорал Амрис, вскакивая на ноги. — Я пойду к нему и все выясню!
Кипя от ярости, он барабанил кулаками в дверь комнаты эльфа до тех пор, пока ему не открыли. На пороге стоял его брат, бесстыдно и красноречиво одетый в одну лишь простыню на бедрах.
— Что здесь происходит? — прошипел Амрис, бледный от злости. — Отойди, я хочу с ним поговорить.
— Лорд Эннеари в некотором роде занят, — ухмыльнулся Амран, и не думая посторониться. Амрис попробовал ненавязчиво отодвинуть его плечом, но, принимая во внимание разницу в их телосложении и росте, потерпел закономерную неудачу.
— Что ты с ним сделал?!
— То, что следовало бы сделать с неверной женой и развратным братом. Выпорол.
— Самодур! Насильник! Он же наш гость, ты не имеешь права так поступать!
— Не жадничай, братец. Вы с моей женушкой уже попользовались, теперь моя очередь, — хладнокровно отрезал Амран и захлопнул дверь прямо перед носом Амриса.
Не в силах больше напиваться, Амрис ринулся на конюшню с целью оседлать жеребца и рвануть куда-нибудь в поля, как будто на быстроногом коне можно было обогнать преследующие его горестные размышления. Но конюхи, запинаясь и отводя глаза, объяснили, что лорд Амран запретил конные прогулки. Амрис, конечно, не оценил предусмотрительности брата и не подумал, что в своем теперешнем состоянии легко мог бы свернуть себе шею. Ему пришлось отправиться на прогулку пешком. Он долго бродил в одиночестве по берегу реки, топча пожухлую траву, покрытую инеем, и изредка утирал слезы. Обвинения Найры все еще звучали в его ушах. Он чувствовал себя беспомощным, подло обманутым, потерявшим опору под ногами. Лорд Эннеари, конечно, вел себя вероломно и развратно. Подумать только, спал и с ним, и с его невесткой! Но молодой человек вынужден был признать, что Эннеари никогда ему не лгал и даже о любви прямо не говорил. А его собственная связь с эльфом-мужчиной с морально-этических позиций выглядит не лучше, чем супружеская измена Найры. Пусть они все трое кругом виноваты, пусть даже Эннеари виноват еще больше, чем они, все равно он не заслужил того, что приготовил ему Амран. А уж жестокая фантазия старшего брата Амрису была хорошо известна. В этом он был, в сущности, истинный сын своего отца.
Почти всю ночь Амрис провел без сна, лихорадочно думая, что предпринять. На следующий день он почувствовал настоятельную необходимость посоветоваться с Найрой. Как ни тяжело было это признавать, но из них двоих она обладала куда более яростным и неукротимым духом. Амрис выкрал ключ у горничной, носившей Найре еду, выпустил ее из супружеской спальни и спрятал в своей комнате.
Первое, что сделала Найра, оказавшись с ним наедине — размахнулась и дала ему звонкую пощечину.
— За что? — возмутился он.
— Как ты мог совратить чистого и невинного эльфа! — сверкнула она глазами.
— Твой чистый и невинный эльф сам меня совратил! — выкрикнул в запальчивости Амрис. — Если хочешь знать, у него опыт в этом деле еще побольше моего!
Найра чуть было не вцепилась ему ногтями в физиономию, однако он успел сунуть ей в руки стакан с водой, которую она немедленно выпила. Еще немного поссорившись, они решили, что сейчас важнее освободить эльфа из лап хозяина замка, а уж вопрос, кто кого и зачем совратил, они выяснят позже. Зато в подробностях и окончательно.
Полагаться им приходилось только на себя. Слуги в замке, конечно, их любили и уважали, но вассальный долг заставлял их повиноваться лорду Амрану. Даже если упомянутый лорд захочет вывесить шкуру гостя на воротах.
— Я даже драться не умею! — в отчаянии выкрикнул Амрис.
— Вот лучше бы этому учился, чем бегать за мужиками! — заявила безжалостная Найра, и они снова поссорились.
В конце концов они решили, что пойдут вдвоем, и если дело обернется плохо, Найра будет звать на помощь и кричать, что хозяин замка сошел с ума и хочет всех поубивать. Может, и сработает.
Норт, одетый только в расстегнутые штаны, как раз занимался тем, что раскладывал на голом животике Гилморна кусочки фруктов, собирал их губами и запивал красным вином. Гилморн, привязанный за руки к спинке кровати, облизывал губы, корчил умоляющую мордашку и получал дольку яблока с ладони или глоток вина с поцелуем. Говорить словами о том, чего ему хочется, было запрещено.
В дверь начали ломиться.
— Тебя спасать идут, — прокомментировал Норт. — Открыть?
Гилморн отчаянно замотал головой. Норт усмехнулся и пошел открывать.
Распахнув дверь, в комнату ворвался Амрис, выставив перед собой обнаженный меч.
— Ты немедленно отпустишь нашего гостя, Амран! — заявил он, подкрепляя свои слова угрожающим жестом.
— Брось игрушку, братец. Порежешься ненароком, — хамским тоном высказался эргелионский лорд, сел в кресло и налил себе вина.
— Смотри, как бы я тебя не порезал! — раздувая ноздри, в ярости крикнул Амрис. — Найра, освободи Эннеари.
— Амрис, мой тебе совет: лучше уйди и закрой дверь. Для твоей же пользы.
— Ты мне угрожаешь?
— По-моему, угрожаешь мне ты. А я всего лишь хочу уберечь тебя от того, что тебе вовсе не хотелось бы слышать. И вас тоже, моя дражайшая супруга, — он умудрился изобразить светский поклон, не вставая с кресла. — Всей правды вы не знаете, и лучше вам никогда ее не узнать.
Не обращая внимания на его слова, Найра подбежала к кровати и принялась резать ремешок, связывающий руки Гилморна. Бедный эльф чувствовал себя, как на сковородке.
— Вот что с людями делает любовь, — пожаловался Норт в пространство. — Нет, чтобы поговорить, разобраться.
— О чем тут разговаривать? Он же весь в синяках!
— Красавчик любит жесткий секс, только и всего. Спросите его сами, если хотите.
— Да в таком состоянии он признается в чем угодно!
— Лучше не злите меня, детки. У меня на этого эльфа больше прав, чем у любого из вас.
Покраснев до ушей, Гилморн натянул простыню до подбородка и мечтал только об одном: стать невидимым. Но мечте его не суждено было сбыться. Норт встал с кресла и гаркнул:
— Эй, блондинчик, ты язык проглотил??? А полчаса назад, когда ты сосал мой член, с языком у тебя было все в порядке!
— Лорд Амрис, леди Найравэль, заверяю вас, что все происходило по моей просьбе и согласию, — проговорил эльф деревянным голосом, опустив глаза.
Теперь ярость Амриса обратилась на него.
— Я хочу знать правду, и ты мне ее расскажешь! — прорычал он. Мягкого ласкового юношу было не узнать.
Гилморн понял, что ему не выкрутиться. Эру, с чего же начать? Он вздохнул и повернулся спиной.
