словам ученых, это случилось на полуострове Юкатан в Мексике. Сила удара была настолько велика, что образовался кратер диаметром в двести километров. Его края можно увидеть и в наши дни. Кроме этого, от удара в небо поднялась пыль, заслонившая собой солнечный свет. Такое затмение повлекло за собой глобальное похолодание на несколько градусов. Для ящеров и других видов животных это означало гибель. К сожалению, они не смогли быстро приспособиться к изменениям. Эпоха ящеров подошла к концу.
Сара, как бы случайно, погладила меня по колену.
— Пришло наше время.
Я отхлебнул немного абсента и улыбнулся.
— Правда, есть теории, согласно которым все-таки удалось выжить одному виду ящеров. Это маленькие, хищные, теплокровные ящеры, которые обзавелись оперением.
Сара посмотрела на меня с недоумением.
— Я не понимаю…
— Птицы. Эти милые щебечущие существа в наших садах — никто иные, как потомки мелких варваров — ящеров. Если ты когда-нибудь видела страуса, несущегося галопом, то с легкостью можешь такое вообразить.
Сара усмехнулась:
— Откуда ты все это знаешь, если даже не можешь составить для себя список покупок?
— Так про это сказано в моей подшивке «Плейбоя», — тем же тоном ответил я. — Ну, ты же знаешь, есть разделы, которые читают после того, как закончатся глянцевые фотографии и статьи о дорогих автомобилях…
Она подняла руки, сдаваясь, и рассмеялась:
— Лучше бы я не спрашивала! Тем не менее, как ты думаешь, что общего в этих астероидных атаках? Наверняка тебе что-то пришло в голову, но ты просто не хочешь говорить.
— Все это слишком сомнительно. Чересчур ненаучно. Идея такова: что, если один метеорит был в состоянии уничтожить всех ящеров, а другой смог воскресить к жизни, по крайней мере, одну маленькую группу. Понимаешь?
— Не совсем.
Я лишь вздохнул и посмотрел на часы. Стрелки уже перевалили за двенадцать.
— Вообще-то я тоже. Знаю только то, что устал, как собака, а завтра без четверти семь мне нужно уже быть в самолете. Если я прямо сейчас поеду домой, то у меня останется еще четыре часа на сон.
— Тогда оставайся у меня. — Сара выключила компьютер и посмотрела мне в глаза, я устоял перед ее взглядом, но вдруг снова заметил это зеленое мерцание.
— Не знаю, удобно ли…
— Ты все равно не уснешь. Абсент действует как возбуждающее средство.
— Да, я уже заметил.
— А поспать сможешь и в самолете.
С этими словами она начала расстегивать молнию на платье. Очень медленно. Лямки сползли с ее плеч и обнажили грудь. Я почувствовал, как сила сопротивления постепенно покидает меня. А когда Сара поцеловала меня и положила мою руку на обнаженное тело, я понял, что эта битва проиграна мною вчистую.
Глава 12
Молния и гром, раскатившиеся по небу, были страшнее всего, что только видел Эгомо в своей жизни. Начался дождь, похожий на игру света и тени из преисподней. В ужасе пигмей прислонился к стволу каучукового дерева. Он не хотел поверить в то, что эта непогода настигла именно его и именно в таком месте. Следующая молния поразила все джунгли сверху донизу и осветила округу яркой вспышкой. Не прошло и секунды, как над лесом пронесся оглушительный раскат грома. Дикий треск, который Эгомо еще ни разу не слышан, пролетел по зарослям и эхом возвратился назад. Холодный пот струился по спине охотника. На своем веку он не раз видывал грозу, но эта была совсем непохожей на остальные. Шум стоял такой, будто в небе что-то разорвалось.
Внезапно он вспомнил все предостерегающие приметы, какие встретил на своем пути пять дней назад, когда покидал деревню. Вспомнил дикий крик, сон про духов предков и опустошение озера… Казалось, все его путешествие находится под злым роком, оно проклято. Знаки были повсюду, только он не хотел их воспринимать. Из-за своего ослепления не пожелал признать, что боги плохо настроены по отношению к нему. Если бы не насмешки и издевки соплеменников, он давно бы вернулся домой. Но каждый раз, когда он уже был готов отступить, Эгомо вспоминал лица оставшихся в деревне. Самым невыносимым стало бы разочарование в глазах Калемы. До сих пор ему хватало лишь одной мысли об ее красоте, — и он был готов пережить абсолютно все. Но теперь с этим покончено. Грозы оказалось вполне достаточно. На свете нет ничего, что могло бы показаться еще худшим. Ни неуважение, ни злорадство, ни даже язвительность не идут в сравнение с этим кошмаром. В конце концов, он сможет сделать вторую попытку. Когда-нибудь — когда боги снова успокоятся.
Но Эгомо понял, что обманывает сам себя. Не могло быть никакой второй попытки. Стоит только отказаться один раз, и уже не остановишься. Получится ли у него во второй раз собрать волю в кулак, чтобы отважиться на такое путешествие? Охотник посмотрел вверх, в темноту лиственного покрова, где верхушки деревьев смотрели на него сверху вниз, как безбожные создания темного мира. Он прижал оружие к груди и разрыдался — так сильно им овладел стыд.
«Что за жалкий воин? Никчемный трус! — ругал он себя. — Как же теперь, после всего этого, вернуться домой с высоко поднятой головой?!»
В этот момент вторая вспышка пронзила темноту леса и осветила все таинственным белым светом. И сейчас он увидел его — прямо у своих ног, на расстоянии нескольких шагов. Это оказался отпечаток ноги. Вода, скопившаяся в нем, отразила на мгновение яркое небо. Последовавший раскат грома Эгомо уже не слышал, настолько сильно он был удивлен и шокирован величиной отпечатка. Громадный, невероятный след! Длинные полосы от трех пальцев впереди и одного сзади. Отпечаток был больше Эгомо, даже если бы тот растянулся на земле. Ужасная мысль пробежала в голове охотника — не вопрос или подозрение, а твердая уверенность.
Это — мокеле-мбембе. Ни одно другое существо не могло оставить таких следов.
Он обследовал отпечаток. Следу не было и четырех часов, иначе бы дождь уже сделал его неопознаваемым. Почва в этом месте была глинистая, поэтому след получился особенно четким.
Эгомо поднялся. Видимо, оно действительно существует — овеянное легендами таинственное существо. Значит, все эти истории и легенды — правда.
Тяжело дыша, Эгомо попытался собраться с мыслями. Это существо проходило здесь. Здесь, всего в нескольких шагах от того места, где он сейчас стоит! Одно только предположение, что чудовище могло задержаться или, чего доброго, и до сих пор находится здесь, привело пигмея в состояние наивысшей готовности. Все сомнения и страхи словно ветром сдуло. Остались лишь древний инстинкт охотника и желание выжить.
Эгомо пригнулся, слился с землей тропического леса и стал невидимым для глаз врагов. Двумя-тремя проворными движениями он подтянул лук и последовал туда, куда вели отпечатки. Это было нелегко, потому что дождь сильно размыл их. Но пигмей — слишком хороший следопыт, чтобы потерять след. Эгомо смотрел за тем, чтобы не просто плестись за отпечатками, как это делали белые, а продвигаться вперед на небольшом расстоянии от них. От кустарника к кустарнику, от дерева к дереву — так, как он делал это с детства. К тому же, Эгомо не забывал смотреть по сторонам. Некоторые хищники, прежде всего, леопарды, имеют привычку прерывать цепочку своих следов и устраивать слева или справа от них засаду. Отпечатки уводили все дальше от озера, вдоль канавы с водой, которая, извиваясь, как змея, уходила на юг — в
