столику, сияя улыбками, и уселись на свободные места.
Чему она радуется? — подумал Ричард, душа в себе приступ ярости. Неужели хочет, чтобы я «отвесил ей еще какой-нибудь комплимент»? Упрашивать меня не придется…
— Познакомься, Абби, это Артур, — тем временем представила Эвелин подруге излучающего дружелюбие молодого человека.
— Не тот ли самый, которого ты поселила в другой номер? — спросила Абигейл весело.
— Тот-тот, — смеясь, ответил за Эвелин Артур.
Какого черта он позвал их? — размышлял всеми игнорируемый Ричард. Я ведь популярно объяснил ему, что опять сцепился с этой девицей. Неужели его забавляют наши перепалки? Неужели радует перспектива увидеть продолжение шоу?
Он принялся оглядываться по сторонам, ища хотя бы еще один свободный столик, как будто это что- то могло изменить. Эвелин и Абби уже принесли меню, и они никуда не собирались уходить.
Эвелин, как назло, расположилась напротив него, но еще ни разу не посмотрела в его сторону. Вообще вела себя так, будто его тут нет.
Ричарду стало настолько не по себе, что он чуть было не поднялся и не ушел из ресторана. По сути, не стряслось бы никакой беды, если бы он именно так и поступил. С Артуром, каким бы тот ни был замечательным парнем, им все равно предстояло уже завтра расстаться, а на мнение обеих девиц ему было глубоко наплевать.
Нет, он лгал себе. Все обстояло гораздо сложнее. Его как будто кто-то удерживал за этим столиком — бесплотными руками невиданной силы, а мнение Эвелин по поводу всего вокруг где-то в глубине души ему ужасно хотелось узнать. Он не смотрел на нее, но ясно видел и ее глаза, и губы… В особенности эти чувственные, женственные губы…
Устремить на Эвелин недоуменный взгляд его заставил взрыв ее заливистого смеха.
— Вы что, решили сменить имидж? — спросила она, глядя на его волосы.
Ричард тут же сообразил, в чем дело. За ним такое давно водилось: в моменты сильного душевного волнения он взъерошивал свои короткие волосы и выглядел тогда, мягко говоря, уморительно.
— Это после разговора о любовании пупом? — безжалостно продолжала над ним издеваться Эвелин. Она уже не смеялась, но, казалось, была готова в любое мгновение закатиться вновь.
Ричард медленно перевел взгляд на сидящую рядом с Эвелин подругу. Та прятала лицо за раскрытым меню, наверняка тоже давясь от смеха. Потом посмотрел на Артура, который извинительно развел руками: прости, мол, старик, ты и впрямь смешон.
Проклятье! — подумал Ричард, не зная, что ему делать. Эта чертова жизнь скоро окончательно меня доконает! Хоть в монастырь уходи, там-то уж точно нет ни острых на язык девиц с проколотым пупком, ни жаждущих заграбастать как можно больше денег сестричек!
Вспомнив, что самый достойный выход из ситуации, в которой чувствуешь себя неловко, — это пошутить, Ричард величественным жестом пригладил волосы и с достоинством произнес:
— Это не новый имидж. А один из моих многочисленных образов. Для человека творческого это вполне естественно.
— Вы — человек творческий? — Эвелин изумленно распахнула глаза. — Не верю.
Их беседу на время прервал снова появившийся у стола официант. Сделав заказы, Ричард и Эвелин с вызовом уставились друг на друга.
— На творческого человека вы совсем не похожи, — пояснила девушка.
— Это почему же? — не сводя с нее глаз, спросил Ричард.
Ему начало казаться, что судьба свела его с этой девчонкой неспроста, решив столь изощренным образом лишить остатка сил, добить. Или, может, наоборот? Чтобы заставить над чем-то задуматься, что-то переменить во взглядах на жизнь… Он почему-то не сомневался, что сегодняшним ужином их история не закончится, и это предчувствие тревожило его и в то же время, как ни странно, дарило надежду.
— Сказать откровенно? — спросила Эвелин, повторяя произнесенные недавно Ричардом слова.
Она помнит о той нашей беседе, понял он. Явно не раз возвращалась к ней мысленно. Это видно по выражению ее глаз, по упрямо сжатым губам, по выступившему на щеках румянцу.
— Конечно, откровенно, — продолжая смотреть ей в глаза, спокойно ответил Ричард тоже ее же словами.
— Вы относитесь к тому типу людей, которые судят обо всем с технарской категоричностью, которым не дано видеть прекрасное, а соответственно, и творить. Вы вечно чем-нибудь недовольны, постоянно отыскиваете вокруг что-то, что не вписывается в столь обожаемые вами правила. — Эвелин говорила хладнокровнее и решительнее, чем в «Меркури». Наверное, чувствовала себя здесь, за этим столиком, свободнее и увереннее, нежели за стойкой администратора.
Ричарда больно кольнули ее слова. Неужели она и в самом деле о нем такого мнения? Принимает за черствого педанта, за бездушного приверженца порядка? Может, он действительно производит теперь на людей такое впечатление? Может, запутавшись в своих бедах и в тщетных потугах в них разобраться, превратился из некогда веселого, остроумного парня в отталкивающего и пугающего своей мрачностью типа?
Принесли вино. Ричард тут же схватил свой бокал и поднес к губам. Но не успел сделать и глотка, как его остановил Артур:
— Подожди, у меня есть тост. За чудесный вечер и понимание!
Уголок рта Ричарда дрогнул в ироничной усмешке. Понимание! Его-то как раз не в состоянии понять ни единая живая душа. Тем более девица, что сидит напротив и буравит его взглядом, верно считая, что одержала над ним победу, и радуясь этому.
Рано веселишься, подумал он, снова поднося к губам бокал.
Когда хмельная жидкость потекла по горлу, приятно согревая, Ричард немного успокоился.
— Кстати, предлагаю всем перейти на «ты», — сказал Артур. — А то как-то скованно себя чувствуешь с этими «вы».
— Точно! — подхватила Эвелин. — Так и кажется, будто уже начался учебный год и ты в окружении постоянно что-то с тебя требующих профессоров. — Она смешно наморщила нос и пожала плечами, на которых красовались лишь тонкие кружевные бретельки топа.
Ричард только сейчас обратил на ее плечи внимание. Они у нее были женственные, изящные, покрытые легким ровным загаром. Так и хотелось протянуть руку и нежно провести по ним подушечками пальцев. Ему вспомнился период ухаживания за Амандой — свое восхищение ею, ее прелестями, — и он насторожился, напоминая себе, как обманчива и опасна эта дорожка.
— Вы обе учитесь в университете? — спросил Артур подруг.
— Да, в Калифорнийском, — ответила Абигейл. — На актерском отделении.
Пораженный Ричард сделал еще глоток вина.
Ну и ну! Быть студенткой одного из престижнейших вузов Штатов — это тебе не шуточки. М-да, назвав ее пустышкой, он явно погорячился. Мозги, по-видимому, у нее далеко не куриные.
— Очень интересно, — произнес Артур оживленно. — Расскажите что-нибудь о своей учебе.
— Что именно? — спросила Абби.
— Ну, к примеру, какие надо сдать экзамены, чтобы поступить на ваше отделение. Или кто из знаменитостей обучает вас актерским премудростям.
Абигейл принялась рассказывать, а Ричард погрузился в безрадостные думы. Ему почему-то начинали действовать на нервы дружелюбие и общительность Артура. С появлением девушек тот стал особенно улыбчивым, слишком оживился. Ричарда даже посетила черная мысль: не решил ли этот добряк разок изменить своей обожаемой Мейси? Все равно об этой шалости ей никто никогда не расскажет…
В своей задумчивости он не заметил, как опять принялся теребить волосы. Осознал это, лишь поймав на себе взгляд Эвелин. Она следила за его рукой, которой он привычными движениями наводил на голове художественный беспорядок, и широко улыбалась.
— Кстати, насчет технарской категоричности вы… то есть ты сильно ошибаешься, — произнес Ричард, удивляя самого себя. Еще секунду назад у него и в мыслях не было разуверять ее в чем бы то ни было.
— Серьезно? — Эвелин вскинула бровь и чуть склонила голову набок.
Ричард кивнул, приглаживая волосы. В глазах девушки промелькнуло вдруг какое-то странное
