— Будут еще какие-нибудь пожелания? — на всякий случай спрашивает консультантка.
Снова приоткрываю рот, но не знаю, что говорить.
— Пока не будет, — твердо произносит Мелани.
Стою перед зеркалом восторженная и вместе с тем смущенная. Таких открытых платьев я не носила сто лет, хоть когда-то обожала похвастать красивой узкой спиной и изяществом плеч.
В самом начале наших отношений Себастьяна восхищала моя «раскованность, не выходящая за разумные пределы». Потом он стал говорить, что не хотел бы ни с кем делить права любоваться моим телом, даже отдельными его частями, и намекать на то, что ему гораздо больше нравится мое лицо, когда оно без макияжа. Я не изменила свой стиль и до сих пор крашу глаза и губы и ношу одежду по фигуре, но стала во всем куда более сдержанна. А теперь вдруг задумываюсь о том, что позиция Себастьяна эгоистичная, и стою, совершенно растерянная.
— Просто блеск! — восклицает Мелани.
— Так и кажется, что платье сшили именно для вас, — поддакивает консультантка.
— Покупай не раздумывая, — советует мне Мелани. — Ничего лучшего мы не найдем, готова поспорить. Да и времени почти не остается.
Я в нерешительности провожу пальцем по тонкой черной бретели и качаю головой.
— Послушай… я, наверное, разучилась носить такие вещи. Лучше выбрать что-нибудь поскромнее.
Мелани и консультантка изумленно переглядываются.
— Такие способности невозможно утратить, — настойчиво произносит Мелани, подталкивая меня к примерочной. Я не двигаюсь с места и кривлю губы.
— Себастьяну бы это… не понравилось.
— А где он, твой Себастьян?! — запальчиво спрашивает Мелани. — Его нет в Лондоне, вообще в Англии и даже в Европе! Это во-первых! А во-вторых, если он заставляет тебя прятать такую фигуру, значит, я его совершенно не понимаю!
— Не то чтобы заставляет прятать… — начинаю я и умолкаю.
Консультантка едва заметно кивает, подтверждая слова Мелани. Я до сих пор не знаю, как мне быть, но по моей груди уже разливается пьянящее чувство — ожидание праздника и чего-то такого, что переменит жизнь.
Мелани берет мою руку и пожимает ее.
— Сделай это ради меня, Джой. Мне невыносимо видеть тебя такой печальной.
Снова взглядываю на себя в зеркало.
— Я что, очень печальная? — Широко улыбаюсь. — Так лучше?
— Да, намного. Улыбка к этому наряду подходит гораздо больше. — Она секунду-другую смотрит на меня с мольбой. — Ну хочешь, половину суммы заплачу я?
Усмехаюсь.
— Да ты что! Спасибо тебе, но проблема не в деньгах, — говорю я, уже направляясь к примерочной.
— А в чем? — ласково, словно боясь неверным словом или даже интонацией разрушить свой план, спрашивает Мелани.
— Сложно объяснить. — Вхожу в примерочную. Подруга услужливо задергивает за мной шторку.
— А ты попробуй.
Я переодеваюсь в свою юбку и водолазку. Мелани с минуту ждет ответа и, не получая его, добавляет:
— А лучше ничего не объясняй, просто купи это все, и точка.
Порой она бывает несколько навязчивой. Зато в ней нет ни капли того присущего большинству женщин почти неподконтрольного стремления выставить соперницу в невыгодном свете. Мы с ней, конечно, никакие не соперницы. Ее раздражает мой Себастьян, а я вижу в Остине лишь мужа своей подруги. Но некоторым дамочкам очень важно затмевать всех вокруг. В противном случае они по-настоящему страдают.
Отодвигаю шторку и отдаю платье, туфли с открытыми носками и крошечную черную сумочку, расшитую бисером, ожидающей неподалеку консультантке.
— Твоя взяла, — говорю Мелани. — Но учти: если я почувствую себя неловко, уедем оттуда на пару!
Она обнимает меня и чмокает в щеку.
— Не на пару. Возьмем еще и Остина. А то будет там глазеть на девочек. Бог его знает, что выйдет из такой благотворительности!
4
Зря я так тряслась. Мелани оказалась права: мои способности расхаживать среди целой толпы в весьма откровенном наряде никуда не девались, просто дремали в укромном уголке, ожидая своего часа. Более того, ловить на себе заинтересованные взгляды мужчин, как и, впрочем, женщин, мне даже приятно.
Мелани и Остина я нахожу первыми. Они стоят возле фонтана и рассматривают диковинное украшение из цветов и стеклянных спиралей, что поблескивает и источает дивный аромат у боковой стены.
— Привет! — говорю им я, осторожно всматриваясь в лица людей вокруг.
— А! Вот и наша Джой! — вскрикивает Мелани, чуть не расплескивая вино из бокала. — Видишь, какое платье? — Она легонько толкает мужа локтем. — Правда прелесть? И как сидит на Ней!
Остин, забавляясь непосредственностью жены, кивает и дружески похлопывает меня по плечу.
— Да, Джой! Молодец, что послушала ее. Выглядишь на все сто.
— Спасибо, — говорю я, только теперь замечая, что и они оба тоже неотразимы. Мелани, по-моему, надела корсет, или это у нее такое платье с какой-нибудь утягивающей пластиной-вставкой. Меня подобные вещи ужасают (это же вредно для здоровья!), а она ими с удовольствием пользуется. Так или иначе, ее полненькая фигура смотрится в узком длинном темно-зеленом платье с глубоким вырезом почти шикарно. — Вы сегодня тоже просто красавцы. Здорово смотритесь вместе.
Остин и Мелани обмениваются довольными взглядами, но тут улыбка сбегает с ее губ, а брови сдвигаются.
— Послушай-ка, Джой! Остин спрашивает меня, на что пойдут собранные средства, а я понятия не имею.
Смеюсь.
— Трехсот фунтов на билеты не пожалела, наряда купила аж два, а самого главного не запомнила!
Мелани пожимает округлыми плечами.
— Да просто мне все равно, больным детям помогать или вымирающим животным. Точнее, — спешит поправиться она, — доброе дело в любом случае похвально. Я имею в виду, помощь…
— Да ладно тебе, не оправдывайся, — беззлобно ворчу я, беря с подноса у проходящего мимо официанта бокал с шампанским. — Джоуи Хиддер — глава благотворительного фонда по защите окружающей среды и сохранению природных богатств. Беатриса, его жена, тоже работает в этой организации. Я же тебе не раз говорила.
Мелани растерянно кивает.
— Ну да, теперь я что-то припоминаю. Заботиться об окружающей среде тоже важно! — с чувством восклицает она. — Правда ведь, Остин?
