старательно нарисованной физиономией веселого клоуна, с подарочными коробками и блестящими шариками в руках, мальчик залился счастливым смехом и захлопал в ладоши.
– Кто это, Джонни? – притворяясь изумленной, спросила подошедшая к сыну Лайза.
Джон покрутил головой с песочно-желтыми пушистыми, почти как шерсть Берти, волосами.
– Не знаю. Еще один клоун. Приехал меня поздравить. Как тебя зовут, клоун? – Он устремил на Синтию взгляд горящих глаз.
– Меня зовут Син! – воскликнула Синтия, покачивая головой так, что блестящая кисточка на колпаке запрыгала и засверкала в солнечном свете.
Джон снова засмеялся, потом вдруг резко замолчал, нахмурил бровки и принялся сосредоточенно рассматривать «тойоту» Синтии.
– А почему ты на этой машине? Это же машина Синтии… – Он подошел к гостье вплотную, вгляделся в ее лицо и вдруг счастливо закричал: – А-а-а! Ты Синтия! Синтия-клоун!
Она опустила на землю коробки, взяла в одну руку узкие ленточки шариков, второй подхватила Джонни и закружила с ним на месте.
– Правильно! Молодец! Сегодня я Синтия-клоун! Приехала к тебе, чтобы отпраздновать твой день рождения!
В эту минуту зазвонил ее сотовый. Она вручила шарики Джонни, опустила его на землю, попросила Лайзу открыть вместе с сыном коробки, взяла с переднего сиденья сумочку и достала телефон.
– Алло? – произнесла она, тяжело дыша.
– Синтия? – послышался из трубки голос, от которого у нее пошла кругом голова.
– Энтони?
Она видела и не видела, как резко повернула голову Лайза, слышала и не слышала восторженный крик Джонни: «Вертолет! Почти настоящий!» Очертания людей, дома, деревьев вокруг вдруг размазались, краски слились в ярко-пестрое пятно.
– Как всегда, работаешь? – спросил Энтони.
– Гм… нет.
– Может, встретимся? Я свободен целый день.
Встретимся? Сегодня судьба баловала чудесами не только одного Джонни.
– Я бы с удовольствием, но… не могу. У сына Лайзы день рождения… Я…
– Это Тони? Энтони Бридж? – громким шепотом спросила Лайза, роняя подарочную коробку.
Синтия лишь растерянно на нее посмотрела.
– Дай-ка на минутку, – не дожидаясь ответа, проговорила Лайза. – У меня есть отличная мысль. – Она взяла из руки Синтии мобильник. – Привет, Энтони! Это Лайза. Послушай, у нас тут грандиозный праздник. Для полного счастья не хватает только тебя.
Синтия услышала, как Энтони засмеялся, и от прилива волнительных чувств поежилась.
– Серьезно-серьезно! – щебетала Лайза. – Не приедешь и не поможешь – мы пропадем и новорожденный тоже. Придется нам всем дружно лопнуть от мороженого и пирожных. Выручай!
Синтия стояла, не понимая, где она. В голове гремело: только бы согласился! Только бы…
– Отлично! – Лицо Лайзы расплылось в улыбке. – Тебе до нас рукой подать. Доедешь минут за десять, если не быстрее. В общем, ждем! – Она нажала на кнопку отключения и, вся сияя, протянула телефон Синтии. – Сейчас будет. Готова поспорить, если бы здесь не было тебя, он бы отказался.
Синтия без слов убрала трубку в карман брюк. Лайза подозрительно бурно радовалась. Будто не помнила ни о негласном уговоре между родственниками не приставать к Синтии со сводническими затеями, ни о том, что их бывший однокурсник почти женат. В любой другой день, если бы речь шла о ком угодно, не об Энтони, Синтия дала бы понять, что не желает быть втянутой в подобные игры. Теперь же лишь растерянно заглянула в глаза сестре. Та обняла ее.
– Эх, как же все здорово складывается!
– Что? – спросила Синтия.
Лайза засмеялась.
– Да все! В том числе и наш праздник. Погода как по заказу, Джон безумно рад. Столько гостей! Джонни! – окликнула она сына, который с увлечением демонстрировал игрушечный вертолет девочке лет трех с круглыми голубыми глазами и вьющимися, будто кукольными, волосами.
– Что-о? – отозвался Джон звонким голоском.
– Ты не сказал Синтии спасибо! И не посмотрел, что в других коробках. Скорее беги сюда!
Джонни вприпрыжку подбежал к Синтии и матери.
– Спасибо! – Он протянул руки, Синтия наклонилась, и они обнялись.
– Желаю тебе много-много таких вот праздников. И всяких-всяких чудес, – пробормотала она ему в ухо.
– Чудес? – переспросил мальчик, заинтересованно глядя ей в глаза и трогая клоунский нос.
– Ну да, чудес. Какие бывают в сказках. – Синтия разговаривала с Джонни, а сама все гадала: сколько прошло минут? Пять? Восемь? Приедет ли он? Или найдет дела поважнее? Может, семейные? Нет, раз сказал, значит, приедет. Значит, Эрнестин планирует провести день без него или куда-то уехала… Эрнестин… Какое некрасивое имя! Нет, мне это только кажется, потому что она с Энтони. Почему Лайза так ликует? И на что намекнула?
Они принялись смотреть другие подарки. Конструктор, как оказалось, Джону уже подарили сегодня. Совсем другой, но мальчик даже не стал заглядывать в коробку.
– Просто у него море впечатлений, – шепнула Синтии Лайза. – Потом рассмотрит получше – и будет не оттянуть.
Синтия, которая и не думала расстраиваться, с улыбкой кивнула.
Больше всего, как ни удивительно, Джона обрадовали книги. Оставив все прочие подарки, он тотчас стал рассматривать картинки и называть буквы, которые уже знал. Потом приехали другие гости, и пятилетний хозяин побежал их встречать.
– Что-то долго его нет, – пробормотала Лайза, взглянув на часы. – Прошло уже минут двадцать.
Не посмотрев на Синтию, она последовала за сыном приветствовать гостей. Синтия осталась у своей машины – растерянная, подавленная.
Неужели не приедет? – подумала она, глядя на выходящих из автомобиля людей и никого не видя. Неужели все-таки был вынужден переключиться на что-то более важное? Что? Нечто, связанное с Эрнестин?
Зачем он позвонил? Еще полчаса назад я и думать не думала о встрече, пыталась радоваться общению с ребенком, старалась изо всех сил не омрачать праздник дурацкой тоской. Теперь же… Старайся не старайся, а в мыслях одно. И уже не развеселиться, как ни заставляй себя…
Джонни сосредоточенно разворачивал блестящий сверток в яркий горошек, взрослые стояли вокруг с улыбками на губах. Погода выдалась будто по просьбе Лайзы и Патрика: солнце щедро одаривало теплом и светом. Поэтому рассматривать подарки и встречать гостей мальчику позволили прямо в украшенном гирляндами и шариками ухоженном дворе.
Синтия смотрела на Джонни, наверное впервые в жизни, без отрадного чувства в груди. Ей казалось, что, если Энтони не появится с минуты на минуту, она не совладает с собой, сядет за руль, без объяснений уедет домой и разрыдается, как потерявшая любимую куклу дошкольница.
– Посмотри, Синтия! – Джон бросился к ней со всех ног, обнимая огромного зайца в вязаной майке.
– Какой смешной. – Синтия вымучила улыбку.
– А как его зовут, ты случайно не знаешь? – с серьезным видом спросил Джон.
Синтия засмеялась. Тугой узел в груди немного ослабел, и желание сбежать от столь очаровательного виновника торжества показалось преступлением.
– Думаю, его еще никак не зовут. Имя должен выбрать ты, ведь теперь это твой заяц.
Джонни задумался.
– Можно выбрать любое-прелюбое имя? – спросил он с хитринкой в глазах.
Синтия снова рассмеялась. Ребенок буквально ее спасал.
– Конечно, любое-прелюбое.
– А «Гарвард» можно?
