Медленно качаю головой.
— Студентки для него — глупые дети. А вот… — Умолкаю, пугаясь хода своих мыслей.
Мел останавливается и несколько мгновений пристально смотрит на меня.
— Что?
Безрадостно хихикаю.
— Наверное, это бред… Уил всегда говорил, что она не в его вкусе. Но… — Поджимаю губы.
— Кто? — требовательно спрашивает Мел.
Нервным движением вскидываю руку.
— Одна… всадница, любительница лошадей. Селена. Они вместе ездят на ипподром.
Мел прищуривается.
— Что-то припоминаю. По-моему, ты мне о ней рассказывала.
— Я никогда в жизни не думала, что между ними… возможно что-то серьезное, — глядя в пространство перед собой, говорю я. — Меня забавляли рассказы Уила о том, как Селена отчаянно строит ему глазки и как он над ней подшучивает. Я всегда была уверена, что у него к ней нет никаких чувств, что их и не может быть. А теперь вдруг подумала… — Мой голос обрывается.
Мел какое-то время ждет продолжения, подходит ко мне, садится на диван и пошлепывает меня по плечу, словно будя.
— Что подумала?
Медленно поворачиваю голову и смотрю на нее широко распахнутыми глазами.
— Если симпатичная женщина настойчиво добивается сближения с мужчиной, то рано или поздно его это заинтригует. Хотя бы на время. Ты так не считаешь?
Мел кривит губы и пожимает плечами.
— Ты с ней знакома?
— Нет.
— Видела ее хотя бы издалека или на фотографии?
Качаю головой.
— Никогда.
— Тогда с чего взяла, что она симпатичная? — с полуулыбкой спрашивает Мел.
— Гм… в любой женщине, если она не явная уродина, можно найти что-нибудь привлекательное. Бывает, например, выразительные глаза преображают даже несимпатичное лицо. А у Селены, должно быть, хорошая фигура, раз она так давно и фанатично увлечена конным спортом.
Мел кривится.
— Наверняка у нее кривые ноги.
— Глупости.
— И от нее, наверное, воняет навозом.
— Я серьезно, Мел, — немного сердясь, говорю я. — Почему никогда прежде меня не посещали такие мысли? Почему всегда казалось, что Уил… нечто вроде моей собственности?
Мел машет рукой.
— С Селеной он или нет — это еще неизвестно. Возьми и выясни.
Усмехаюсь.
— Каким образом?
— Съезди на ипподром, — просто говорит Мел.
— Просто так? Ни с того ни с сего?
— Найди предлог.
Шлепаю себя по колену.
— Это будет смешно!
Мел бросает на меня косой взгляд.
— Будет смешнее, если вы с Уилфредом оставите все как есть и обречете себя на вечные страдания. — Она решительно поднимается с дивана. — Все, пошли бай-бай. Тебе надо выспаться, да и мне не помешает набраться сил.
Изменится ли что-нибудь, если я высплюсь? — печально раздумываю я, вставая и плетясь за подругой. Вряд ли…
6
Утром Мел приносит мне чашку чая и спрашивает, буду ли я есть бутерброды или яичницу с беконом. Отказываюсь от всего, потому что у меня совсем нет аппетита. Плохой знак.
— Я в мастерскую, — говорит Мел. — Чувствуй себя как дома. То есть ты и есть дома. — Она улыбается и подмигивает. — И не грусти. Все наладится.
— Ага, — говорю я, глядя мимо нее.
Мел уходит. Мне того и нужно. Хочется лежать и лежать наедине со своими мыслями и не видеть никого, даже ее.
Рядом со мной на подушке темнеет сотовый. Я в таком напряжении жду, что он зазвонит, что мне уже кажется, будто это живое существо. Но звонка все нет и нет. Уил благополучно привыкает к новой жизни…
Под вечер меня охватывает настоящая паника. Стало быть, наше расставание не игра и не совершенная сгоряча ошибка. Мы разошлись по-настоящему и с каждым часом, с каждым мгновением становимся друг для друга все более чужими. При этой мысли мои руки покрываются мурашками, а душа беспомощно замирает. Жизнь без Уила?.. Для чего она?
Когда я в очередной раз с головой забираюсь под одеяло и сжимаюсь в комок, скрипит дверь и звучат легкие шаги Мелиссы. Она останавливается у кроватной спинки, какое-то время молчит и негромко зовет:
— Джуди? Джуди, ты спишь?
— Нет, — тихо отвечаю я, не меняя положения.
Мел садится на край кровати и легонько пошлепывает меня по плечу.
— Ты что, теперь вообще не будешь вставать? — медленно спрашивает она.
Молчу.
— Нет, подружка, так не пойдет, — нараспев произносит Мел.
Странное у нее настроение. Задумчиво-лирическое. Впрочем, не исключено, что через пять минут она вскочит и примется нетерпеливо ходить из угла в угол.
— Что-что, а потерять интерес к жизни, извини, я тебе не позволю, — так же спокойно говорит она. — Завтра как миленькая встанешь и поедешь в библиотеку. И так учишься бог знает сколько. Пора покончить с этим делом и начинать работать.
Не отвечаю.
— Поверь: как только ты воспрянешь духом, нормализуется и все остальное.
Неслышно вздыхаю, очень сомневаясь, что вместе с рабочим местом в какой-нибудь конторе я снова обрету Уилфреда.
— Не звонил? — спрашивает Мел, очевидно замечая телефон на моей подушке.
Высовываюсь из-под одеяла и смотрю на подругу исполненными скорби глазами.
— Нет.
Мел ободряюще улыбается, в самом деле живо вскакивает с кровати и говорит быстрее и громче:
— Но ведь прошло слишком мало времени! Еще позвонит!
Я снова прячусь. А следующим утром просыпаюсь раньше Мел и вдруг понимаю, что стыдно это — жить под чужой крышей да еще и целыми днями валяться в постели. С трудом поднимаюсь, будто пораженная тяжкой болезнью, шлепаю в ванную и, чувствуя себя самым несчастным человеком во вселенной, битый час сижу под струями душа.
