Хоровод останавливается. Дети и Дэниел сияя смотрят в нашу сторону.
— Он к вам не хочет! — сверкая улыбкой до ушей, заявляет Лаура.
Качаю головой. Надо что-нибудь придумать. Пускать в ход строгость не хочется — Лаура чувствует себя хозяйкой бала и имеет на это полное право. Подхожу к хихикающему кружку и строго смотрю на дочь.
— А ты спросила у него, хочет он к нам или не хочет?
Лаура бросает на Дэниела быстрый взгляд, почему-то хохочет и восклицает:
— Нет! Но сама знаю, что ему интереснее с нами!
Дэниел поднимает руки.
— Мне интересно и с вами, и со взрослыми.
Дети, как по команде, кривят губы и издают недовольные возгласы.
— Может, немного позднее Дэниел снова присоединится к вам, — хитрю я.
— А когда это — немного позднее? — задирая голову, спрашивает четырехгодовалый очаровашка Сэнди, младший сын моей тридцатидвухлетней подруги Кэрол, которая замужем уже третий раз.
— «Немного позднее» значит не сейчас, — выкручиваюсь я. — А когда Дэниел отдохнет. И то, если он к вам захочет.
На мордашке Сэнди отражается разочарование. Дэниел смеясь выходит из круга.
— Зато я смогу наблюдать за вами! — бодро восклицает он. — Тому, кто будет веселиться больше всех, — но, конечно, не безобразничать! — обещаю вручить приз.
Сэнди ликующе выбрасывает вверх загорелую ручку. Кое-кто из детей подпрыгивает на месте. Лаура хлопает в ладоши. И незатейливая игра продолжается.
Дэниел прикасается к моему локтю.
— В таком виде мне будет неловко садиться за стол. Может, вы начнете без меня, а я пока умоюсь, заправлю рубашку, стряхну траву с джинсов… — Он наклоняет голову и критически смотрит на себя. — А… И еще этот приз. Раз я пообещал, надо будет что-нибудь им вручить. Съезжу до ближайшего супермаркета, накуплю каких-нибудь сладостей.
— Всем?
— Разумеется, всем. Одинаковых, а кому-то одному, победителю, подарю что-нибудь другое.
Машу рукой.
— Перестань. Отрежем этому кому-то самый большой кусок торта — это и будет приз.
Дэниел уверенно качает головой.
— Нет, так не пойдет. Открыто они, может, и не возмутятся, но про себя подумают: обманщик! — Он кивает на взрослый стол. — Надеюсь, меня простят.
— Хорошо, — соглашаюсь я. — Умойся на первом этаже, чистое полотенце возьми в белом шкафчике.
Дэниел кивает и торопливо огибает дом. Я иду к столу, размышляя о том, что поговорить с Роузмари лучше до его возвращения.
— Куда же он убежал? — спрашивает моя мама. — Мы думали, сейчас любимец Лауры повеселит и нас.
— Нас он вряд ли станет веселить, — беспечным тоном отвечаю я. — Впрочем, не знаю. Ему надо ненадолго отлучиться. Не будем его ждать.
— Очень приятный молодой человек, — будто между прочим, замечает мама.
— Ага! — подхватывает Кэрол. — И очень ладит с детьми. Свои у него есть?
— Нет, — говорю я, расстилая на коленях салфетку. — Прошу, угощайтесь!
— Может, все-таки подождем его? — спрашивает Брэд. Они переглядываются с папой, наверное уже успели втайне от меня пошептаться о нас с Дэниелом. Но сейчас оба выглядят так, будто наши дела их не касаются и не особенно заботят.
— Не стоит его ждать, — говорю я. Впрочем, было бы неплохо оказать Дэниелу такую честь, но я не желаю, чтобы на нем сосредотачивали столько внимания. Еще неизвестно, чем закончатся наши отношения. Я до сих пор раздумываю, нужны ли они нам…
Впрочем, хоть конкретного разговора у нас еще не было, назад, скорее всего, уже не повернешь. Теперь невозможно представить себе вечера, наш дом, выходные без Дэниела. Лаура от него без ума. А я чувствую, что чем сильнее к нему привязываюсь, тем радужнее становится жизнь вокруг.
— Для Лауры он сегодня почетный гость, — замечает Джералд. — Даже бабушки с дедушками ее не очень-то интересуют. — Усмехается. — Признаться, я скоро начну ревновать. Как его зовут? — спрашивает он, с прищуром глядя на меня. — Дэнис? Помню, ты нам его представляла, но у меня вылетело из головы…
— Дэниел, — говорю я, поднимаясь и наполняя бокалы. — Давайте же выпьем за нашу Лауру!
Когда немного разгоряченные вином гости принимаются за еду и заводят разговоры, я подхожу к Роузмари, легонько хлопаю ее по плечу и шепчу ей на ухо:
— Можно тебя на минутку?
Мы отходим в глубь сада, я становлюсь к ней лицом и беру ее за худые руки.
— Послушай, ты наверняка думаешь…
Роузмари быстро качает головой.
— Ничего я не думаю.
— Да нет же, я прекрасно понимаю, что все это выглядит странно. Но, поверь, я вовсе не рассчитывала… — Слегка краснею, вспоминая, что странными чувствами к Дэниелу воспылала чуть ли не с первого дня. — Все получилось само собой, может больше из-за Лауры.
Роузмари улыбается улыбкой заботливой матери. По сути, она мне и есть вторая мать. И всегда ею будет, как бы там ни сложилось.
— Вот и хорошо. Знаешь, я за вас с Лаурой очень рада.
Кручу головой.
— Не загадывай так далеко вперед. Еще ничего не ясно.
— А по-моему, все уже ясно, — просто и без глупого притворства говорит Роузмари. — Хотя, конечно, тебе виднее. Может, правда не стоит спешить с выводами. Однако…
— Потому что я очень-очень скоро пойду в школу! — перекрикивая всех и вся, заявляет Лаура кому-то из друзей. — В настоящую шко-олу!
Мы с Роузмари смотрим на нее сквозь зеленую листву. На Лауре новое оранжевое платье, подаренное Брэдом (он выбрал одежку, естественно, с моей помощью), поэтому она выделяется ярким пятном на фоне других детей и всего, что их окружает. Наши физиономии расплываются в улыбках.
Роузмари покачивает головой.
— Шесть лет! Просто не верится… Не успеешь оглянуться, как выскочит замуж!
Киваю и озабоченно прижимаю к щеке ладонь.
— Только бы не за Джеймса! У него, несмотря на всю его пламенную любовь к Лауре, хулиганские замашки…
Роузмари покатывается со смеху.
— Таких джеймсов у нее будет еще дюжина!
— Ты так считаешь? — спрашиваю я. Мне почему-то совсем не до смеха. В задумчивости прикусываю губу. — Их детсадовский роман длится вот уже чуть ли не полгода. Это настораживает…
— Успокойтесь, мамаша! — Роузмари смеясь похлопывает меня по плечу. — Через месяц детский сад для Лауры останется в прошлом, про своего Джеймса она благополучно забудет и закрутит новый, школьный роман.
Вздыхаю.
— Бог его знает с кем…
— Надеюсь, дети тебя не слишком измучили? — спрашиваю я.
Мы с Дэниелом на кухне, я мою посуду, а он вытирает ее и ставит по местам. Лаура, десять раз повторив, что теперь ей шесть и что школа начнется совсем-совсем скоро, наконец улеглась в кровать и, по-моему, спит.
