напугана.
— Ты в порядке? — снова спросил Курт, легонько похлопывая ее по щеке, чтобы привести в чувство. — У тебя ничего не болит?
Нэнси, продолжая смотреть на груду строительного мусора, медленно покачала головой.
Убедившись в том, что она жива и здорова, Курт облегченно перевел дыхание. Столь колоссального напряжения ему еще никогда не приходилось испытывать.
— Зачем ты поднялась сюда, глупенькая? — пробормотал он, усаживаясь на пол перед Нэнси и привлекая ее к себе. — Мы ведь договорились, что эти комнаты оставим такими, какие они есть.
Молодая женщина ничего не ответила. Она мелко дрожала от потрясения и прижималась к Курту, как доверчивый ребенок к отцу.
— Да, я помню, ты настаивала на том, чтобы мы обследовали эту часть замка тщательнее, — сказал он. — Но в этом нет особой нужды. Помещения для слуг обычно не видоизменяются на протяжении веков.
— Из каждого правила есть исключение, — прошептала Нэнси едва слышно.
Курт посмотрел сначала на нее, потом на кучу обломков и нахмурился. Ослепленный страхом за любимую женщину и радостью Осознания, что она невредима, он в первое мгновение даже не обратил внимания на попадающиеся там обломки кирпичей, которые никак не могли быть датированы четырнадцатым веком. И к кровле тоже не имели никакого отношения. Падая, балки перекрытия разрушили часть стены, отделяющей эта комнату от соседнего помещения.
— Исключения, говоришь? — переспросил он, наклоняясь вперед и всматриваясь в ближайший кирпичный обломок. На нем виднелось ясно различимое клеймо мастера, известного на всю Шотландию в начале девятнадцатого века. — А ведь ты права…
— Я сразу заподозрила, что здесь не всегда было помещение для слуг, — тихо сказала Нэнси.
Курт вопросительно взглянул на нее.
— Разбирая документы в библиотеке, я в первый же день обратила внимание на упоминание о какой- то «черной комнате», — начала объяснять она. — Насколько я поняла, туда сажали провинившихся. Я долго ломала голову, где же располагалась эта самая комната и что собой представляла, потому и хотела осмотреть эту часть замка более внимательно.
— Почему ты не поделилась своими соображениями со мной? — спросил Курт, досадуя, что допустил такую оплошность.
— Я несколько раз заговаривала с тобой на эту тему, но ты, как правило, отмахивался от нее, — прошептала Нэнси. — Вот я и решила провести расследование самостоятельно.
Курт крепче прижал ее к себе, уткнулся носом в ее висок и закрыл глаза.
— Какой же я болван! Никогда не прощу себе этого.
— Перестань, — ласково пробормотала Нэнси.
— Если бы кровля рухнула на тебя, не знаю, что бы я делал…
— К счастью, я отделалась легким испугом.
Курт открыл глаза, немного подался назад и встревоженно вгляделся в ее лицо.
— По-моему, не легким. Ты бледная как полотно. И до сих пор дрожишь.
Нэнси слабо улыбнулась.
— Если честно, услышав треск и грохот, я испугалась не на шутку.
— Еще бы! — В порыве благодарности судьбе, решившей не лишать Нэнси жизни, Курт наклонился к молодой женщине, прижался лбом к ее лбу и обхватил ее лицо ладонями. — Нэнси, Нэнси, Нэнси… если бы с тобой случилось что-то страшное, я бы, наверное, тронулся умом…
Она не пыталась вырваться. Лишь как-то странно смотрела на него широко распахнутыми глазами — будто тоже благодарила Всевышнего за то, что он не отнял у нее жизнь и они с Куртом вновь могут видеть друг друга, общаться. Было в ее взгляде и еще что-то — светлая чистая нежность, любовная теплота. Курту казалось, что этот взгляд ему только снится.
Наконец Нэнси смутилась, осторожно убрала со своего лица его руки, опять устало улыбнулась и, дабы скрасить неловкость момента, вновь заговорила о расследовании, которое провела:
— По-моему, эта «черная комната» находилась до девятнадцатого века именно здесь, а слуги жили в остальных. Стены между этими двумя соседними помещениями не было, окна появились в них только лет двести назад. Судя по всему, сюда сажали кого-то из слуг, а может, и своенравных родственников. В то время как пленных англичан держали в дальней башне. Солуэи пришли на Юг с сурового Севера и нравом обладали далеко не кротким.
Курт еще раз оглядел проломы в крыше и стене, потом посмотрел на Нэнси с нескрываемым восхищением.
— Какая же ты умница, — шепотом произнес он, напоминая себе о решении спасти ее. — Я должен о многом тебе рассказать и кое-что предложить. На этот раз, умоляю, выслушай меня не перебивая. О боже!.. — спохватился он. — Какой же я кретин! Собрался произнести серьезную речь, совсем не подумав о том, в чем ты нуждаешься в первую очередь. Прости…
Нэнси с удивлением проследила, как он быстро встал с пола, наклонился и с легкостью поднял ее на руки.
— Сначала окончательно приди в себя, поговорим после.
У подножия лестницы стояли Вилли и два молодых паркетчика, которым он, по-видимому, тоже успел сообщить о «привидении». Курт прошел мимо них молча, неся свою драгоценную ношу крайне бережно.
— Ну что там? — крикнул ему вдогонку изумленный Вилли. — Это оно напугало Нэнси?
Молодая женщина, хоть ей было вовсе не до веселья, рассмеялась, услышав вопрос Вилли. Судя по всему, под «оно» бедняга подразумевал привидение, наткнуться на которое опасался с самого начала работ.
От пережитого испуга ее до сих пор слегка колотило, а в голове после очередной бессонной ночи стоял туман. Но на руках у Курта она чувствовала себя настолько хорошо и уютно, что почти не обращала внимания на дрожь и головокружение.
От этого мужчины веяло надежностью и силой. Нэнси хотелось верить, что он не отпустит ее никогда, что ей не придется уезжать из Солуэя, отказываться от работы, превращаться в собственность Тома. Замечтавшись, она не заметила, как Курт принес ее в комнату. Очнулась, лишь когда он осторожно опустил ее на кровать и, сказав «я сейчас, постарайся расслабиться и ни о чем не думать», торопливо вышел.
Вообще-то она была в состоянии тут же подняться и продолжить заниматься делами, но не устояла перед соблазном ощутить себя нуждающейся в заботе, его заботе… Вытянулась на кровати и закрыла глаза.
Странно, размышляла она, чуть заметно улыбаясь. Я едва не лишилась жизни, а чувствую себя на седьмом небе от счастья. Это из-за Курта. Потому что он так внезапно прибежал за мной, принес сюда на руках… Но очень скоро мы расстанемся. Навсегда…
Ей вдруг стало настолько тошно, что захотелось навзрыд расплакаться. Она сжала кулаки и стиснула зубы, стараясь взять себя в руки.
Курт вскоре вернулся.
— Выпей, — велел он, протягивая кружку. — Фиона сказала, что при стрессах это незаменимое средство.
В кружке оказался какой-то сладкий напиток — с медом и с чем-то еще. Нэнси послушно выпил и снова легла. Курт присел на край кровати ласково потрепал свою подопечную по нежной щеке.
— Как же ты меня напугала! Когда я вбежал в ту комнату и увидел, что ты жива, чуть не закричал от радости.
Он улыбнулся, и Нэнси отметила, что каждый раз, когда видит эту улыбку, возгорается страстным желанием поцеловать его в губы или хотя бы провести по ним подушечками пальцев.
— Я и сама напугалась, — призналась она, одновременно стыдя себя за запретные мысли. — Ноги у меня мгновенно сделались ватными, потому я и села на пол.
Курт взял ее за руку, и его тепло разлилось по ее ослабевшему телу живительными ручейками. Она с ужасом осознала, что даже не пытается сопротивляться, что с удовольствием притянула бы его к себе,
