телепатически, мыслеформами, ничего похожего на клавиатуру там не существовало) и, как мне казалось, хорошее взаимопонимание, я иногда попадала в тупик. И тогда мне требовалась помощь настоящего сириусианца, вроде АО, который способен постичь суть аномалии в самом ее начале.
— Мне кажется, он тормозит на выходе из субпространства. Уже второй раз. Даже боюсь летать на дальние расстояния.
— Вот бояться как раз не надо. Это вредно для тебя и для него. Конечно, я с ним поговорю. Можно сейчас, я не слишком устал.
Мой серебристо-зеленый красавчик притулился в самом углу гигантского ангара Базы. Он был намного мельче многих кораблей, но я знала, что другие маги просто мечтали бы получить такой же. Но частотная специфика человеческого мозга, если, конечно, у тебя не душа сириусианца, не позволяет управлять «Странником». Модуль просто не слышит людских мыслей и не реагирует на них. Для нас с АО он выпустил длинную боковую дорожку, по которой мы взобрались в его овальное нутро. Как всегда, мне показалось, что матовые стены чуть колеблются, словно мое блюдце дышит. Разумеется, это была чистая иллюзия — никакого газообмена с окружающей средой у «Странников» нет. Тешт уже с порога включился в информационную сеть корабля и уселся на пол, прикрыв перламутровыми веками огромные глаза. Это могло продлиться долго, и я улеглась боком у стены, подперев голову рукой. На вкус многих, в салоне было пустовато. То есть ровным счетом ничего, кроме гладкой внутренней оболочки, практически одинаковой сверху донизу. «Странники» — адаптеры: чтобы сделать мебель, нужно ее представить и дать «заказ» в виде мыслеформы. Тогда из однородного материала моментально создается то, что ты представляешь. Если приказа нет, то вся поверхность целиком остается ровной. Я так привыкла сидеть и лежать на мягком и теплом полу своего любимца, что совершенно забывала про дополнительный рельеф. Наблюдать за АО было весьма интересно. У сириусианцев нет мимики в привычном нам смысле, но переменчивые бугры и впадины на коже тела и переливы ее окраски дают понять об их чувствах. Наконец, он (или теперь она? В «Страннике» гораздо жарче, чем на Базе, и по внешним признакам мой друг быстро сделался подругой) снова открыл глаза и посмотрел на меня… кажется, сердито:
— Макака, твой корабль в полном порядке. Я прочесала все его программы сверху донизу и сзади- наперед.
— Тогда в чем проблема?
— В тебе.
— То есть?
— Ты стала хуже концентрироваться и даешь нечеткие гоординаты. Он тратит дополнительное время на их уточнение.
— Не может быть!
— Я вру?
— Нет. Не думаю.
— Тогда проверься на фокусировку. С такими мозгами нельзя заниматься космонавигацией.
Что за чушь? Она меня расстроила. Меньше всего на свете мне хотелось бы быть списанной с Дальнего Космоса за несостоятельность.
— А отчего такое может быть, не знаешь?
— От всего. От самых разных вещей. Чем ты занималась последнее время?
— В основном изучала вымершую предкультуру с Хунт.
— А еще?
— Искала происхождение спутниковой сети возле Деу… Что с тобой?!
АО вздыбилась всеми своими щупальцами, что означало крайнюю степень возбуждения;
— Ты работала с Деу?!
— Не совсем. Там двое наших ребят, Нат и Лерни, пытаются остановить нашествие империи Гшамм. А я просто немного им помогаю…
— Тогда можешь не ломать свою скудную голову. Скажи спасибо, что просто сохранила рассудок.
— Послушай… Нет, ты по-настоящему меня испугала. Что такое в этой планете?
— Это самый опасный объект из всех, которые мы знаем на Сириусе.
— Опасный? Чем?
— А ты еще не поняла?
— Нет, извини.
— Это глобальный трансформатор по всему диапазону мозговых волн. Любой разумный объект, попадая в действие Трех Звезд, оказывается под их контролем и постепенно непроизвольно меняется. Конечно, ты скажешь, что все объекты во Вселенной излучают и влияют друг на друга, а звезды особенно — и будешь права. Но эта система выпадает из стандарта по необычайной силе и совершенной непредсказуемости эффекта. Некоторые теряют память и сознание за несколько дней.
— Кошмар. Но ведь Нат и Лерни там уже долго, и вроде как в полном порядке.
— Я сказала — некоторые. Действие Деу опасно тем, что совершенно непредсказуемо, не вписывается ни в какие законы.
— Ужасно. Но если СИНЛАР их туда послал…
— Значит, либо они иммунны по каким-то причинам, либо эти перемены им нужны. Но тебя же не посылали?
— Я чувствую себя полной идиоткой, АО.
— Не стоит. Хочешь, я и тебя протестирую?
— Давай. А то пока я дойду до медотсека, помру от огорчения.
… Это было даже приятно, вроде легкого щекотания по коже головы. Координация у Тешт такова, что ее прикосновения практически неощутимы. Она легко-легко пробежалась щупами по волосам, и меня немного повело. И все. Я поняла, что результаты тестирования удовлетворительны по тому, как ее кожа расцвела изумрудным:
— Успокойся. Банальная информационная перегрузка. Слишком много единиц мозга задействовано на решение задачи. Деу не одну тебя заставила потрудиться.
— А поподробнее нельзя?
— Поподробнее в СИНЛАРе, куда тебе больше?
— Ты права. Спасибо за «Странник». И за меня.
АО лениво махнула щупальцем:
— На здоровье. Надо же помогать младшим сестрам по разуму.
Дружба с сириусианцами интересна и полезна. Но только если ты способен терпеть их интеллектуальный расизм. Ибо они всегда тебе напомнят, кто тут представитель отсталой группы носителей разума с периферийной планетки Земля.
Тысячи кораблей, начиненных смертоносным грузом, выстроились возле Деу в боевом порядке, ожидая сигнала к атаке. Император Шенгуф внезапно задумался. Сначала он поджидал, пока появятся из субпространства все его крейсеры, теперь — сам не понимал, чего. Деу лежала перед ним, чистая и беззащитная, как девушка, а он все медлил с приказом. Возможно, дело было в том, что не имелось никаких предметных целей: поселений, городов, любых строений вообще. Наконец он распорядился:
— Пробный залп левым бортом. Из главных орудий. По ближайшей точке поверхности.
Здесь, на флагманском линкоре, его слова выполнялись точно и быстро. Всего несколько секунд потребовалось, чтобы в сторону матово-оранжевого шара нового мира ушли длинные треки ракет. Беззвучно, но очень наглядно они достигли какого-то уровня, еще до атмосферы, и вдруг резко обломились, точно листья у камыша, нырнули вниз, в сторону астероидного пояса и потерялись там среди каменных глыб. На экранах зажглись краткие и слабые разрывы… Мгновенно Повелитель отдал следующий приказ… С тем же результатом. И так снова, снова и снова.
Последующие бортовые сутки флотилия Гшамм проторчала возле незримого барьера, потеряв несколько автоматических и один управляемый катер вместе с экипажем. Невидимый барьер Деу оказался непробиваемым для всего, что у них имелось, включая лучевые и плазменные пушки.
