работающих над раскрытием серии убийств, прокатившейся в самый канун выборов в Москве и Подмосковье. Председательствовал на нем первый зам генпрокурора, он же подробно проинструктировал своих сотрудников. Уже далеко за полночь состоялось еще одно заседание, в более узком кругу, на этот раз на Большой Дмитровке. Проводил его сам Генеральный. Из простых исполнителей туда был допущен лишь один человек – следователь по особо важным делам Генпрокуратуры Павел Парфенов, возглавивший следствие по «делу Качина». Ранним утром он позвонил на Петровку своему давнему приятелю Андрею Бадаеву и вкратце поведал ему, о чем шла речь на «тайней вечере» в Генпрокуратуре, а заодно и обрисовал общую ситуацию. Она была предельно проста: прокуратура по-прежнему стремилась соблюдать нейтралитет, Генеральный приказал до понедельника никаких решительных мер не предпринимать. Муровец без промедления переправил ценную информацию Лианозову и Шальневу, им предстояло скорректировать свои действия.
Поздно вечером в Белом доме и здании московской мэрии прошли заседания штабов и комиссий, призванных обеспечить соблюдение введенных в российской столице чрезвычайных мер. Генерал- полковнику Переверзеву по роду службы пришлось принять в них участие, поэтому на Лубянку он вернулся далеко за полночь. В приемной его дожидался начальник отдела КРО Московского УФСБ Шеховцов. После недолгого разговора за закрытыми дверями своего служебного кабинета Переверзев отправил Шеховцова выполнять данные ему поручения, а сам позвонил директору и попросил принять его по неотложному делу.
– Как у тебя оказалась эта запись?
На протяжении всего времени, пока крутилась пленка, директор ФСБ генерал Коновалов сидел с каменным лицом, лишь изредка цедя сквозь зубы ругательства.
– О, это целая история, – вымученно улыбнулся Переверзев. За эти последние дни он смертельно устал. Да и у его шефа был вид человека, который не спал несколько суток. – История эта имеет крутой сюжет и неожиданную развязку.
Он покивал головой, затем, не соглашаясь сам с собой, неожиданно добавил:
– Впрочем, до развязки еще далеко. Не спрашивай меня, Александр Николаич, где я взял эту кассету. Ей-богу, пока не могу сказать. Подробности сообщу тебе позже. А кассету я тебе оставлю, у меня имеется копия. Если получится, то завтра мы будем иметь видеопленку.
– А почему не сейчас? – угрюмо спросил Коновалов. – Может, хватит морочить мне голову? Надеюсь, меня-то ты не подозреваешь в причастности ко всем этим делам?
Он кивком показал на портативный магнитофон, который стоял на краю стола.
– Нет, конечно. Иначе бы я к тебе не пришел.
– А что, если это подделка? Хотя, если честно, голоса этих двух мерзавцев я сразу узнал.
– Исключено, – твердо заявил Переверзев. – Независимо друг от друга пленку проверили два эксперта.
Заметив облачко недовольства на лице начальника, он тут же внес ясность:
– Люди надежные, я за них головой отвечаю.
Они надолго замолчали. Коновалов ждал, когда наконец Переверзев раскроет все свои карты, а тот, в свою очередь, дожидался, пока директор переварит информацию, содержащуюся на этой кассете.
– Этот человек здорово рискует, – негромко сказал Переверзев. – Они достанут его в любую минуту, и никто из нас двоих не сможет им воспрепятствовать… К тому же я связан словом. Но сейчас для нас главное не это. Важно не то, кто и каким образом сделал запись, важно другое – что в ней содержится. Ты со мной согласен, Александр Николаич?
Коновалов молча кивнул.
– Теперь ты представляешь, что это за люди, Урванцев и его банда?
Коновалов вытер платком струившийся по лицу пот и ответил лишь после длительной паузы:
– Саныч, ты же знаешь, в отношении Урванцева я никогда не заблуждался. Я прекрасно знаю его еще по Второму главку. Интриган, каких поискать… Беспринципная тварь. Так что я в курсе, можешь не сомневаться. И дела его…
Он осекся и раздраженно махнул рукой.
– Да что тут долго говорить! Знаешь, кто его опекает?
На лице Переверзева появилась мрачная улыбка.
– Догадываюсь.
– То-то же. Если бы не заступники, я уже давно вышвырнул бы его вон.
Они опять погрузились в размышления. Коновалов в задумчивости барабанил костяшками пальцев по поверхности стола, а Переверзеву не оставалось ничего иного, как дожидаться, когда его начальник наконец обретет способность критически оценивать ситуацию. Наконец Коновалов пришел к определенному решению.
– Прикажи своим людям отработать этот след.
– По поводу недавних взрывов? Уже приказал.
– А как тебе понравился пассаж о неких взрывах, которые должны были прогреметь в этот вторник? Да еще какие-то чеченцы тут припутаны…
– Я так думаю, что нынешний тарарам на руку одному Урванцеву. Уверен, что чеченцы здесь ни при чем. У нас с диаспорой твердый уговор, нарушать они его не будут. Исполнителей мы не найдем, могу утверждать со стопроцентной гарантией. Что касается организатора, то мы оба догадываемся, кто это может быть.
– Так что ты предлагаешь?! – неожиданно взорвался Коновалов. – Арестовать Скопина и Мелентьева?
Он быстро остыл и уже гораздо спокойнее продолжил:
– Ну, арестуем мы их, и что дальше? Все равно ничего толком доказать не сможем. Нам не позволят раскрутить это дело. Представляешь новость: генералы ФСБ являются организаторами террористических акций на улицах Москвы?!
Из его груди вырвался мрачный смешок.
– Я лично такое даже в дурном сне себе представить не могу. Если мы их заметем, то в тот же день наши кресла займут другие люди.
– Возьми себя в руки, Александр Николаич, – спокойным тоном сказал Переверзев. – Обрати внимание, я не прошу у тебя санкцию на их арест.
– Да?
Не скрывая своего удивления, Коновалов уставился на коллегу.
– Так чего ты от меня тогда хочешь?
– Только одного, – сказал Переверзев, поднимаясь из-за стола. – Только одного – чтобы ты по- прежнему соблюдал нейтралитет. А об остальном я сам позабочусь.
Переверзев собрался уходить, но в этот момент Коновалов попросил его на минуту остаться.
– Можно надеяться, что завтра я получу кассету и снимки?
– Стопроцентной гарантии нет. Но я очень надеюсь, что мне удастся их заполучить.
Коновалов потер в задумчивости подбородок, затем остро посмотрел на Переверзева.
– Знаешь, Саныч, что мне пришло в голову? Есть разные способы решения проблемы. Не стоит трепать доброе имя нашей конторы.
– Ты прав, Александр Николаич, – с мрачной улыбкой заметил тот. – Не будем выносить сор из избы. Разберемся по-семейному, в узком кругу.
ГЛАВА 56
– Я только одного не понимаю…
Урванцев вынужден был выдержать паузу, чтобы справиться с очередным приступом гнева.
