наличные силы он бросил на розыски Бекаса и Стрелка.
– Дэймон, как это прикажешь понимать? – возмущенно спросил у Тофлера Гартнер. За спиной охранника стояли два рослых сотрудника ЦРУ.
Тофлер с любопытством посмотрел по сторонам, затем уставился на резидента.
– Джордж, скажите правду, русские зачислили вас в свой штат? В какой валюте они будут платить вам зарплату, в рублях или долларах?
– Хватит паясничать, Тофлер! – прикрикнул на него взбешенный наглым поведением своего соотечественника и бывшего коллеги Гартнер. – Где они?! Почему вы с Маховски не придерживаетесь данных вам наставлений?!
– А вы неплохо устроились, парни, – продолжал валять дурака Тофлер. Он махнул рукой в сторону прозрачной стены, за которой виднелись компьютерные терминалы. – Джо, что-то я не помню, чтобы в вашем инструктаже содержался хоть маленький намек на подобные вещи…
Он подошел к столу, взял с подноса бутерброд и откусил от него приличный кусок. Еще не прожевав его как следует, продолжил:
– Я сам их потерял. Черт, как же называется это место?..
Он поднял глаза к потолку, словно надеялся обнаружить там вылетевшее из головы название.
– Нет, не помню. У этих русских очень трудные названия.
– Ты еще долго будешь валять дурака?! – процедил Гартнер. – Напомнить тебе, какие неприятности тебя ожидают?
– Не стоит, – спокойным тоном сказал Тофлер. – С сегодняшнего дня я не работаю в МАТ. Я частное лицо, и мне наплевать на ваши грязные игры. Решайте свои проблемы без меня.
К нему тут же придвинулись накачанные молодцы Гартнера.
– Эй, полегче, полегче, парни, – предостерег их Тофлер. – Лучше не злите меня. В то время как вы сосали титьку, я уже был крутым мужиком. Так что сдайте назад, если не хотите, конечно, неприятностей.
Гартнер взмахом руки отослал своих сотрудников на место.
– Джо, ты можешь распилить меня на мелкие куски, но я все равно не знаю, куда они подевались. Ты, конечно, не веришь мне, но это святая правда.
– Как насчет их дальнейших планов? – почти не разжимая губ, спросил Гартнер.
– Понятия не имею. Они о чем-то шушукались пару раз без меня, так что, может, о чем-то и договорились. Джо, я чист как слеза младенца. Ваши наблюдатели должны быть в курсе, что вчера при их разговоре я не присутствовал, а сегодня ничего подозрительного я не слышал.
Гартнер вопросительно посмотрел на Владимирского. Тот лишь в ответ развел руками. Вполне может быть и так, что этот Тофлер не врет.
– Уберите его с глаз долой, – распорядился Гартнер. – Отвезите в Спасо-хауз. И чтобы ни шагу из посольства.
Когда их оставили вдвоем, Гартнер покачал головой:
– Не нравится мне эта история.
– Джо, не стоит волноваться, – спокойно произнес полковник. – Ничего страшного пока не случилось. Мы же предполагали с вами, что они попытаются оторваться от наблюдения. Единственное, чего мы не ожидали, так это того, что им удастся это сделать. Я уверен, что в десять вечера он позвонит нам и сообщит свои новые условия. Как только он наберет номер Первушина, мы сразу же определим его координаты и восстановим контроль над ситуацией.
Владимирский оказался прав. Брэдли позвонил в оговоренный ранее срок и заявил Первушину, что его планы претерпели некоторые изменения. Адрес он назвал новый, тот самый, на Ордынке, время контакта остается прежним.
Не успел он еще положить трубку, как «Гидра» уже выдала точные координаты автомата, из которого он звонил. Несколько находящихся поблизости машин тут же ринулись к «Новокузнецкой», первая из них была на месте менее чем через три минуты. Но к этому времени Брэдли уже и след простыл. Опрос прохожих ничего не дал: ничего не видели, ничего не знаем, обычная картинка.
– Внимание, контакт состоится на Ордынке, – скомандовал в микрофон Владимирский.
– Вот сукин сын! – с невольным восхищением произнес Гартнер. – Ему почти что удалось нас надуть!
– Ничего, недолго им осталось бегать, – с кривой ухмылкой заметил Владимирский.
С Ордынки стали поступать многочисленные доклады. В целом они были неутешительными. Брэдли и Маховски по известному адресу пока не появлялись, да и поблизости их нигде не было.
Гартнер бросил обеспокоенный взгляд на часы. 22.20. Внутри у него зародились недобрые предчувствия. Но как выяснилось, именно в этот момент Брэдли вновь вышел на связь.
На этот раз журналист в целях экономии времени пренебрег обычной процедурой и шпарил по телефону открытым текстом:
– Андрей, еще одно изменение. Записывай адрес: переулок Последний… Да, именно так, с заглавной… Последний, дом восемь, квартира семь… Записал? Время без изменений. Если до одиннадцати не появятся, я ухожу.
Владимирский неторопливо щелкал пальцами, дожидаясь, когда ему назовут координаты. По правде говоря, он и Гартнер в эти секунды попросту потеряли дар речи, настолько неожиданным для них было это сообщение.
– Ну что, отследили звонок?
– Да. Звонили со Сретенки, из автомата. Только что туда выехала машина.
– Что за чертовщина?! – выругался в сердцах Гартнер. – Полковник, у вас имеются сведения о других «лежках» Брэдли? Если даже не точные сведения, то хотя бы какие-то предположения.
– Нам ничего об этом не известно, – обернулся к нему Владимирский. Затем он вновь занялся своим делом: выдал в микрофон серию новых приказов.
– Думаете, он там, на Сретенке? – с сомнением в голосе произнес Гартнер.
– А где же ему быть, черт бы его побрал! – вспылил обычно невозмутимый Владимирский.
Словно в подтверждение его слов в динамиках зашелестели голоса операторов:
– Есть перехват!
После слов оператора раздалось легкое шуршание, затем послышались незнакомые голоса:
– Где вы его потеряли?
– На Колхозной. Вышлите подкрепление.
– Высылаем. Не упустите только Маховски.
– Связь осуществлялась посредством мобильных телефонов, – доложил оператор. – Оба номера принадлежат сотрудникам агентства «Росинпол».
– Перехват! – вмешался другой оператор. – Включаю запись.
В динамиках опять послышалось шуршание, затем голоса:
– Похоже, мы упустили Брэдли.
– Когда и в каком месте это произошло?
– Минут пятнадцать назад. На Колхозной.
– Это голос Захарова, – прошептал Владимирский.
– А что «коллеги»?
– Похоже, что они потеряли их еще раньше.
– Восстановите контроль в полном объеме, – распорядился Захаров, и в динамиках послышались гудки отбоя.
– Центр, мы засекли место, откуда он звонил. Это на Сретенке, в самом начале улицы. Его запомнили прохожие. Говорят, что он был один.
– Вот сукин сын! – повторил ругательство Гартнер. – Похоже, он и Маховски наколол.
Владимирский выслушал доклады и с радостью констатировал очевидный факт:
– Он там, на Сретенке. Теперь ему не уйти.
