Продолжает молчать.
— Не верит, — флегматично замечает молодчик у двери.
Боре добавляют.
— Теперь веришь?
— Не бейте… я даже фамилию не знаю, — задыхаясь, выговаривает он.
— Где товар получаешь?
— На Котельнической… рыбу ловит… зовут дядя Миша, — капитулирует Боря.
— Завтра в восемь подойдешь на то же место с этой сумкой. Будет новый дядя, понял? — Молодчики вручают Боре сумку с распространенной эмблемой авиакомпании и, сдернув красные повязки, исчезают.
Подросток в кабинке обнимает и гладит унитаз, говорит ему нежно: «Люся»…»
Стол Знаменского завален папками, он что-то пишет.
— Здравствуйте, товарищ полковник. Старший лейтенант Курков, — представляется вошедший молодой человек. — Направлен к вам.
— А-а, прошу, — указывает Пал Палыч на стул.
Курков садится, снимает фуражку.
— Чему намерены у меня учиться?
— До Академии МВД три года был следователем в области.
— В смысле сами с усами, — хмыкает Пал Палыч. — И как вам меня охарактеризовали?
— Направили. Говорят, вы умеете располагать к себе людей. Говорят, владеете тактикой допроса. И вообще.
— Мало ли что говорят. Старший лейтенант, не принимайте на веру чужих высказываний, — Пал Палычу смешна его ершистая поза.
— А вас я сумею расположить?
— Целиком зависит от мастерства.
Не чувствует Курков пиетета к старым кадрам и скрывает иронию лишь в пределах вежливости.
— Гриша, — говорит Знаменский в переговорное устройство, — кто там у тебя на очереди? — Некоторое время слушает. — А поинтересней нет? Мне надо показательный допрос провести, — он косится на лейтенанта. — Ну, давай Ивакина.
Кладет трубку и поясняет Куркову:
— Следственно-оперативная группа, которую мне поручено возглавлять, собрала разные дела по наркотикам. Сталкивались с наркоманами?
— Лично — нет.
— Схема такая: покупатели, розничные торговцы, оптовики, — Пал Палыч отмеряет в воздухе ладонью как бы ступеньки, — а те получают товар по своим каналам. Ивакин — рядовой потребитель. Полмесяца назад мы арестовали его «кормильца» — человека, который снабжал. Надо выяснить, от кого он получает зелье теперь. Тактика допроса будет такая: ни о чем не спрашивать.
— То есть? — поднимает брови стажер.
Входит Ивакин, небрежно бросает:
— Наше вам.
Без приглашения усаживается. На вид ему не больше двадцати, развязный, возбужденный, глаза колючие, делает массу ненужных непроизвольных движений.
— На вопросы не отвечаю! — заявляет он.
— Естественно, — и Пал Палыч притворяется, что испуган чем-то увиденным за его спиной.
Ивакин вскакивает, оборачивается, загораживаясь стулом… и обнаруживает, что позади пусто. Не сразу он оправляется от пережитой паники. Сообразив, что просто купили, злится.
Курков озадачен тем, насколько легко человек поддался воображаемому страху, что как раз характерно для наркоманов.
— Шалят нервишки, — замечает Пал Палыч.
— Это мое дело! Как хочу, так живу! — агрессивно выпаливает Ивакин и, пытаясь утолить двигательный зуд, качает за спинку стул, пристукивая на полу передними ножками; стук попадает в такт речи, и под его аккомпанемент он выкрикивает: — Седого посадили! Лучших сажаете! Лучших! Гады!
Он валится на стул, невнятно бормоча какое-то ругательство, отвернувшись от Знаменского.
— Разговаривал я с Седым, прохвост, как и все.
— Врете! Он был хороший мужик! Если кто на мели, даже в кредит давал!
Пал Палыч не верит:
— Да ну-у?
— Давал, я вам говорю! — снова вскакивает Ивакин.
— Значит, ваш Седой был исключением. А вообще-то все торговцы наркотиками — лютые волки, — Знаменский вынимает фотографии и по одной кладет на стол лицом к Ивакину, — что этот, что этот…
При виде третьей фотографии Ивакин повторяет:
— На вопросы не отвечаю!
— Я и не задаю. Идите обратно в восемьдесят пятую комнату.
Ивакин, не прощаясь, выходит.
— Гриша, — сообщает Знаменский в переговорник, — Ивакина возвращаю. Знаешь, на кого он среагировал? На этого рыбака, на дядю Мишу. Но дядя Миша оптовый торговец. Видно, взял Ивакина низовым сбытчиком.
Закончив разговор, Знаменский вспоминает о стажере. Тот отмалчивается.
— Вы бы допрашивали иначе, — ухмыляется Пал Палыч, похлопывая фотографией дяди Миши по столу.
— Я бы допрашивал, — нажимает голосом Курков.
— Наркоманы своих поставщиков редко выдают. И с ними невозможны психологические поединки. Они как студень, им все равно.
Курков перебирает стопочку фотографий на столе, интересуется:
— Арестованы?
— До этого далеко. А вот на дядю Мишу нацелились. Ему везут партию наркотиков, будем брать вместе с поставщиком.
Толстощекий мужчина средних лет ранним утром одиноко стоит с удочкой на набережной.
Приближается зябкая фигура, ненадолго задерживается — отдать деньги, сунуть за пазуху сверток — и торопится прочь.
Не успевает он отойти, как подкатывает «рафик» с надписью «Скорая психиатрическая помощь». Из нее выпрыгивает та троица, что орудовала в туалете дискотеки. Когда уже нет сомнений, что нацелились на него, мужчина пытается отбиваться удочкой.
— Э! — вскрикивает он. — Я нормальный! Это вы не в своем уме!.. Караул!
— Дядя Миша, не разводи гласность! — И молодчики в белых халатах волокут его в машину.
— Бандиты! — в отчаянии вопит дядя Миша. — Помогите же!
В сторонке стоит побитый Боря из дискотеки, философски наблюдает происходящее: н-да, такова жизнь.
Те же молодчики — уже на обычной «Волге» — подъезжают к небольшому двухэтажному, стоящему особняком дому с вывеской, на которой значится какое-то «КСИБЗ-6». Выходят, соблюдая синхронность движений, как в парном катании.
Обмениваются приветственными жестами с вахтером в форме военизированной охраны, поднимаются по ведущей на второй этаж лестнице с ковровой дорожкой, прихваченной медными прутьями.
Стучатся в дверь с цифрой «2».
Это кабинет Хомутовой, где, кроме положенного минимума обстановки, стоят в ряд три сейфа и холодильник. На стене — увеличенная фотография то ли мальчика, то ли юноши со странным одутловатым лицом.
— Сделано, Любовь Николавна, — докладывают ей по-свойски, но уважительно.
Хомутова раздергивает шторки, скрывающие черно-белую схему Москвы и области, на которой выделяются десятка два красных кружков.
— Котельническая, да? — переспрашивает она и жирно перечеркивает крест-накрест соответствующий кружок, с удовлетворением приговаривая: — Основной поставщик дискотек… И где он?
— По справедливости в Москву-реку на корм рыбам пошел.
— Чистый несчастный случай.
— Спасибо, мальчики, отдыхайте, — ласково улыбается она, вынимает для них три пачки купюр из сейфа, раздает. — Кто у нас следующий? — прикинув по схеме, опускает палец на кружок в районе ВДНХ. — Пусть будет вот этот, который обслуживает гостиницы.
Томин экзаменует своего стажера Всеволода Сажина.
— Как называется пойло из мака?
— Кокнар.
— Курьеры, которые возят наркотики?
— Мулы, верблюды.
— Цена килограмма гашиша?
— Тысяча рублей.
— Опия?
— Тридцать тысяч. Дорожает с увеличением расстояния от места сбора.
