первый продуктовый магазин в Краснодаре и понял, что на этом можно сделать хороший бизнес. В итоге «Магнит» стал лидером рынка по количеству магазинов и территории покрытия. В России у него работают 64 филиала, более 4000 магазинов формата «у дома». В 2010–2011 годах сеть «Магнит» открывает по 800 магазинов в год, в ней работают больше 120 тысяч сотрудников. Сергей несёт жизнь, цивилизацию в регионы, в глушь. Приводит туда конкуренцию, понимание бизнеса, коммерции, капитализма. «Магнит» стал и лидером в области private labels — брендов, принадлежащих торговым сетям. Уже больше 600 наименований товаров выпускаются под его частной маркой. Как дискаунтер работает и сеть «Пятёрочка», созданная Андреем Рогачёвым, но она не так заметна в российских регионах. В «Пятёрочке» около 1500 магазинов, а средняя выручка существенно выше, чем в «Магните». В целом же Х5 Retail Group пока опережает «Магнит» по выручке, так как включает несколько сетей. Помимо «Пятёрочки», это 303 супермаркета «Перекрёсток», 71 гипермаркет «Карусель» и 650 магазинов «Копейка». В 2010 году выручка Х5 Retail Group составила 11,3 миллиарда долларов, чистая прибыль — 271 миллион долларов. У «Магнита» выручка равна 7,8 миллиарда долларов при прибыли 334 миллиона долларов. Видите, «Магнит» прибыльнее. Сергей Галицкий оказался очень сильным конкурентом для Михаила Фридмана, возглавляющего «Альфа- Групп», основного акционера Х5. В ближайшие годы мы будем наблюдать битву этих гигантов, а в выигрыше от конкуренции всегда оказываются потребители. Никто не хочет уступать: в первом квартале 2011 года выручка «Магнита» выросла на 53 процента по сравнению с первым кварталом 2010 года, а у Х5 — на 48 процентов. Пока инвесторы больше верят в «Магнит»: он в 2010 году обогнал Х5 по капитализации и в мае 2011 года оценивался в 12 миллиардов долларов. В России есть бренды, несущие потребителям не только товар или услугу, но позитивные эмоции и добавленную стоимость, такие как зубные пасты «Сплат» или магазины «Азбука вкуса». Есть большие компании, такие как Procter & Gamble, Unilever, McDonalds, InBev, «Балтика». У них в портфеле много сильных, хорошо продаваемых брендов. Все они не сходят с экранов наших телевизоров: Lipton, Calve, Knorr, Ariel, Fairy, Head & Shoulders и т. д. При всём моём в целом позитивном отношении к этим брендам и компаниям, это всё равно продукты commodity, продукты массового потребления, массового спроса. Они слабо отличимы друг от друга, и я лично стараюсь ими не пользоваться. Почти их не потребляю. Разве что Gillette — здесь совершенная монополия и деваться некуда. Я люблю бренды частных предпринимателей, маленьких компаний, независимых производителей. Пока для нас это нехарактерно, но уже идёт в Россию. И русский потребитель скоро поймёт, что нужно поддержать местного, лучше поддержать рублём малый, начинающий бренд. У нашего населения нет пока ощущения, что его голос решает что-то. Как с точки зрения голосования в политике, так и на потребительском рынке. А это не так. Именно ваш рубль, ваш голос решает! Выскажите протест против огромных компаний — не покупайте их товары, и наоборот, поддержите маленькие, начинающие бренды, как делаю я. Я покупаю бренды, пусть и принадлежащие большим компаниям, но созданные и продвигаемые предпринимателями. Потому что они двигают прогресс, мир, вселенную. Меняют нашу жизнь. Несмотря на материальные выгоды, стимулы, мотивы, которые это может иметь под собой. Быть предпринимателем круто, это — великая миссия. И я хочу, чтобы именно ты стал предпринимателем, прочитав эту книгу. Именно ты бросил работу, поменял свой менталитет и стал придумывать, создавать что-то, делиться добавленной стоимостью с потребителем. Делать нашу жизнь лучше, счастливее, краше. Предприниматели победят во всём мире и даже у нас в стране, где отношение к ним неоднозначное.
Глава 21. Россия и предпринимательство
Ричард Брэнсон мне как-то говорит: «Олег, ты аккуратно там, в России!» Я говорю: «Почему?» А он: «Так у вас все предприниматели в тюрьме. В Лондоне как покажут по телевизору Russian entrepreneur, то обязательно за решёткой». К предпринимателям в стране относятся плохо как на уровне власти, так и на уровне населения. Причём народу абсолютно не важно: кто ты — Роман Абрамович, Олег Тиньков или дядя Вазген, держащий торговую палатку «на районе». Бизнесмен — значит наживаешься на простом народе. Народ возмущается: сволочи, всё разграбили, у нас всё было, а теперь ничего нет. А что у них было? Я себя вспоминаю в 1980-х годах — да ни хуя не было. Ни материального достатка, ни свободы. У этого отношения культурные, социальные, религиозные корни. И обвинять власть в таком отношении я бы не стал, потому что она — отражение общества. У меня самого ужасное отношение к олигархам. Они доразворовали страну, это факт. Но нельзя всех под одну гребенку: некоторые олигархи и созидали тоже. А есть предприниматели, которые вообще в приватизации не участвовали, а сами всего добивались своим потом, кровью, трудом с утра до вечера. А есть те, кто паразитирует на построенном в советское время; просто выкачивает ресурсы, а там хоть трава не расти. Я их вижу иногда на безумных мероприятиях где-нибудь в Ницце или Италии, когда вечеринка может стоить 3 миллиона евро. Деньги на это в России зарабатываются, а люди здесь в нищете находятся. Далеко ходить не надо — «Норильский никель». Я был в Норильске — просто шок. Люди-зомби, все грязные, выжженная земля. И Потанин на личном самолёте по НТВ рассказывает, как нужно жить и как правильно он бизнесом занимается. Ты свой Норильск почисти сначала! У «Норильского никеля» 5 миллиардов чистой прибыли в год! Подумайте об этой цифре! А город находится в таком состоянии. Потом мы удивляемся, почему это предпринимателей не любят. Почему предпринимательство в России находится там, где оно находится? Есть мнение, что во многом из-за того, что страна — православная. И якобы наша вера мешает русскому человеку заниматься бизнесом. Наверное, только отчасти это так. Пытались сравнивать православные и католические страны с протестантскими — такими как США, Великобритания, Швейцария. В протестантских странах нет давления веры, религии, что способствует развитию бизнеса. Зарабатывать деньги там — хорошо. А с точки зрения православия, католицизма это не очень правильное и благоверное занятие. Но мы не видим давления нашей церкви в этом вопросе. Напротив, церковь всё время награждает предпринимателей за то, что они делают пожертвования. Возможно, в XVIII–XIX веках и было какое-то давление, но сейчас отношение православной церкви к бизнесу толерантное. Я сам — православный, но занимаюсь бизнесом. Крестился в 20 лет, в Никольской церкви в Петербурге. Поскольку много путешествую, тяготею к святому Николаю Чудотворцу, он — покровитель путешественников. Можно сказать, что это — мой святой. Я даже был в Бари, где захоронены его мощи. Однако факты говорят сами за себя: в протестантских странах, а также в иудейской религии, где культом является золотой телец, люди более организованные, предприимчивые и финансово успешные. Обстановка для предпринимателя там более благоприятная, надо это признать. Но и сказать, что в России есть давление, хотя бы немного сопоставимое с тем, что происходит на Востоке, — нельзя. Там даже кредиты завуалированы так, будто это не кредиты. Наша общая задача — сделать так, чтобы отношение к предпринимательству в России изменилось, стало хоть немного более позитивным. Чтобы люди понимали: предприниматель создаёт рабочие места и конкуренцию на рынке. Если есть новые рабочие места, значит, конкуренция на рынке труда повышается, зарплаты будут расти. А если есть новый товар или услуга, то конкуренция тоже растёт. В итоге и товары можно купить дешевле. Вот в чём польза предпринимательства для общества. А если никто ничего не делает, то никто и не зарабатывает. Все сидят в заднице. Я уже несколько лет активно пропагандирую предпринимательство у нас в стране. Вместе с Олегом Анисимовым мы с октября 2009 года ведём передачу «Бизнес-секреты», совершенно безвозмездно. Я трачу личное время, но мне это важно. Россия заслуживает большего. У меня трое детей, и я хочу, чтобы они хотя бы попытались здесь остаться. Больших шансов, конечно, не вижу. Но я что-то предпринимаю в этом смысле. Посмотрите, какое отношение к предпринимателю в нормальном обществе? Сняли про Марка Цукерберга фильм, сделали героем. «Социальная сеть» получила несколько «Оскаров». В фильме есть противоречия, в том числе сам Цукерберг не выглядит однозначно, но всем очевидно, что такие предприимчивые люди двигают мир вперёд. Посмотрите, как в фильме живёт общество, как живут студенты в университете: всё заточено на бизнес, all about business. Они хотят богатеть, создавать, предпринимать, зарабатывать. Фильм и музыка Трента Резнора и Аттикуса Росса к нему — своеобразный гимн предпринимательству. У нас же предприниматель — «ворюга» и «гад». Обидно. И когда в день приходят одно-два письма со словами «Мы посмотрели вашу передачу и стали делать» — это очень приятно. В этом, если хотите, моя социальная миссия. Мой филантропический проект. Хочется, чтобы предпринимательство в нашей стране было возведено в культ. Чтобы на предпринимателей смотрели как на нормальных людей. И видели их не только в телевизоре через решётку. Чтобы поменьше было предпринимателей-клоунов. А побольше людей, берущих
