обдумал, потом дал рекомендации, как нам лучше поступить. Ну а ты, отец, как всегда, поможешь нам добрым советом.
Он пристально посмотрел на отца. Слова, которые только что произнес Бекмарс, казалось, канули в пустоту. Это была одна из особенностей Хана: если он не хотел о чем-то говорить, то попросту игнорировал поднятую собеседником тему. Применимо к этому конкретному случаю молчание старика можно было истолковать двояко: либо Хан не хочет, чтобы его помощник присутствовал на переговорах с людьми из «Халлибертон», либо Абдулла сейчас занят какими-то важными делами, и старик не считает нужным отвлекать его от этих занятий.
– Скажи мне, Бекмарс, – неожиданно сказал старик, остро посмотрев на него из-под кустистых седых бровей. – Что вы затеяли с братом?
– О чем ты говоришь, отец?
– Ильдас вчера с кем-то из своих людей выехал на Северный Кавказ.
Зачем?
– Мы ищем деньги Руслана, отец, – хмуро ответил Бекмарс. – Это наши семейные капиталы, и мы не собираемся их никому дарить!
– Послушай, что я тебе скажу, Бекмарс, – медленно, делая паузы между словами, сказал старик. – Не делайте с братом ничего такого, о чем вам пришлось бы потом пожалеть.
Хорхоев-младший встал на ноги.
– Спасибо за совет, отец. Увидимся завтра, в офисе, ну а сейчас я должен идти. …Хорхоев-старший дождался звонка от Абдуллы лишь в полдень. Тимур принес сотовый телефон в беседку. Слышимость была настолько хорошей, будто собеседники находились рядышком, а не в тысяче с лишним километров друг от друга.
– Несколько минут назад мы выехали из Лондона и сейчас направляемся в Саутгемптон, – сообщил по телефону Абдулла. – Мы проверили несколько мест, и выяснилось, что перед нами там побывали двое людей, которых я знаю как сотрудников Ильдаса… Я почти уверен, Учитель, что ваша догадка верна. Сегодня я надеюсь получить еще более веские доказательства…
– Когда ты планируешь вернуться, Абдулла?
– Вылетаю завтра, из аэропорта Хитроу, в два пополудни. И у меня есть предчувствия, что приеду я не с пустыми руками.
Глава 10
Тамару неудержимо клонило в сон… Сколько времени она уже находится в этом помещении, где ее держат взаперти? Часов десять… максимум двенадцать. Или все же больше?
Она поднесла к глазам руку – часики, кстати, у нее не отобрали, – но не смогла сфокусировать взгляд на циферблате наручных часов «Картье».
В помещении, смахивающем на обычную комнату средних размеров, вдобавок царил полумрак, подсиненный тусклым светом помещенного над входной дверью светильника. Все это время, оказывается, она лежала на кушетке одетая – с нее только сняли туфли и пиджачок и укрыли сверху пледом.
Похоже, у нее возникли серьезные проблемы… В голове царил совершенный сумбур, поэтому соображала она с большим трудом. Куда это ее угораздило вляпаться? Все происходящее с нею сильно смахивает на классический случай киднепинга.
Ей захотелось в туалет. Она с трудом поднялась с кушетки, и, пошатываясь, направилась к двери. Подергала за ручку – заперто.
Постучалась в нее кулачком и даже попыталась подать голос, но из пересохшего горла вырвались лишь какие-то хриплые звуки, будто ворона прокаркала…
К счастью, обнаружилась еще одна дверь, а за ней оказалась туалетная комната. Белый кафель, голубой унитаз, душевая кабинка, сразу два банных полотенца, а на полочке перед зеркалом флаконы с шампунем, жидким мылом и даже зубная щетка в фабричной упаковке… Прямо тебе апартаменты в отеле «Хилтон»…
Дальше – больше. Ополоснувшись и сделав еще кое-какие свои делишки, она вернулась в комнату. Когда отдернула занавеси, увидела окно…
Частая металлическая решетка, армированное стекло, которое, наверное, пулей не прошибить, да еще с наружной стороны окно наглухо закрыто ставнями.
На столе она нашла блюдо с бутербродами, белую пластиковую вазу с фруктами и пластиковую же бутыль с минеральной водой. Из-под стола выглядывал бок дорожной сумки – это был один из тех двух баулов, что она взяла с собой в эту поездку, решив не обременять себя слишком большим багажом. А вот дамской сумочки, где хранились ее документы, кредитные карточки и остаток долларовой наличности, она не нашла…
Все это, вместе взятое, навело ее на определенные мысли… Она находится в этом незнакомом ей месте не по собственной воле. Кто и зачем держит ее здесь взаперти? Рано или поздно она узнает ответ на этот вопрос…
Но она, слава богу, сидит не в зиндане, не в какой-то вонючей тюремной камере, а в человеческих, если так можно сказать, условиях. Похоже на то, что содержание в этом «хилтоне» обойдется ей ох как недешево…
Порывшись в сумке, она нашла джинсы и клетчатую рубаху. Переоделась.
Затем присела на край кушетки и, обхватив голову руками, крепко задумалась.
То, что произошло с ними на дороге, сам момент нападения, она помнила смутно. Надышалась какой-то дрянью, до сих пор мутит… Получается, Ахмад был прав? Когда предупреждал ее, причем неоднократно, что она слишком рискует в последнее время. И что ей вообще не следовало приезжать на Кавказ и делать то, что она считает нужным.
Тамара встрепенулась… Ну и эгоистка же она! Только сейчас вспомнила про Ахмада Бадуева… Все ли с ним благополучно? Что с Григорием? А с Александром? Вот же дура… Подставила человека ни за что ни про что.
Но кто мог знать, что все так плачевно закончится? Она даже в мыслях не держала, что с ней, молодой женщиной, которая никого не обидела и действует исключительно в благородных целях, может случиться нечто подобное…
Ход ее печальных мыслей был нарушен какими-то посторонними звуками. Кто-то снаружи провернул ключ в замочной скважине… Когда дверь распахнулась, на пороге возник какой-то субъект, одетый в темные брюки и рыжую кожанку. Лицо его скрывала черная маска с прорезями для глаз и рта, а в правой руке, продев пальцы под дужку крепления, он держал компактную видеокамеру «Сони».
– Вижу, проснулись? Хорошо… Как вы себя чувствуете?
Тамара поднялась на ноги и, уперев руки в боки, поинтересовалась:
– Кто вы такие, черт вас побери?! И что вам от меня нужно?!
Субъект с камерой прошел внутрь. В дверном проеме показался его сообщник, этот тоже был в маске – но он так и остался стоять на пороге.
– Спокойно, дэвушка, – сказал «видеооператор». – Вопросы здесь буду задавать я.
Хотя он говорил по-русски довольно чисто, все же в его речи проскальзывал характерный для кавказцев акцент.
В помещении вспыхнул верхний свет. Бандит включил камеру и навел ее на застывшую посреди комнаты девушку.
– Как тебя за-авут?
Тамара едва сдержала себя, чтобы не послать этого типа куда подальше.
Она знала, что в таких случаях следует проявлять выдержку, дабы не спровоцировать злоумышленников на какие-нибудь агрессивные действия.
