— Как отдыхаете? — радостно спросил её доктор Джонсон.
— Вряд ли это можно назвать отдыхом…
— Неужели, отдых не удался?
— Слава богу, почти два месяца все было в полном порядке. Но напоследок Европа приготовила нам неожиданный сюрприз… Вы ничего не слышали об Уолтере Вайсмане?
— Если я не ошибаюсь, с ним всё в порядке… Он спокойно трудится в своей загородной лаборатории.
— А вы знаете, над чем он 'трудится'? — критично спросила Лиз.
— Наверное, занимается своими обычными зоологическими опытами… Или у вас есть какая-то конкретная информация?
— Уолтер не занимается зоологическими экспериментами. Он продолжает работу, связанную с нашим экспериментом!
— С тем самым экспериментом, который…
— Да, с тем самым экспериментом, который плохо закончился! И Уолтер продолжает эту работу.
— Я, откровенно говоря, ничего об этом не слышал…
— Зато, об этом осведомлены в Европе. На следующей неделе в Лондонском научном издании 'World news' выходит странная статья. В ней сказано, что Уолтер, по его собственным словам, собрался восстать против 'ограниченных в широте и остроте восприятия', чиновников. Он также призывает всех уважающих себя учёных, во что бы то ни стало, использовать любые шансы для продолжения научных разработках, не заботясь об их возможных результатах! Мне кажется, что необходимо с ним поговорить…
— Вас так серьёзно это беспокоит?
— А разве вас это не беспокоит? Вы ведь не забыли о том, как закончился наш эксперимент?
— Причина была в том, что наш прибор был неисправен, а у Уолтера, как вы и сами знаете, с прибором все в полном порядке.
— Меня беспокоит то, что, как сам он откровенно заявляет, что будут представлены невероятные и неожиданные результаты его работы! Я представляю, что это может быть…
— Я думаю, что Уолтер не способен ни на что страшное. Он, конечно, большой фантазер, но не злодей… Так, что, на мой взгляд, вы напрасно волнуетесь.
— И вот я снова сталкиваюсь с непониманием, доктор Джонсон… Если вы помните, такое уже было. И я, увы, оказалась права…
— Когда вы возвращаетесь в Нью-Йорк?
— Через три дня.
— Вот и хорошо. Я постараюсь связаться с Уолтером за это время, и когда вы приедете, мы всё это обсудим с вами вместе.
— Хорошо, увидимся в Нью-Йорке…
Лиз положила трубку, но, как это постоянно было в последнее время, но облегчения не почувствовала.
'Опять никто не хочет меня понять! — подумала она. — Ну, что же, дай бог, чтобы мой опасения оказались беспочвенными, и то, что Вайсман всем нам готовит, действительно, не несло в себе ничего опасного. А мне только остаётся ждать того, что произойдет теперь…'
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ 'САЛЬВАДОР'
Глава 35
Общеизвестно, что каждый из нас легко привыкает ко всему хорошему и с трудом от него отвыкает.
Чувство необъяснимой боли в груди, возникающее в момент расставания с чем-то приятным, светлым, возвышенным, хорошо знакомо каждому из нас.
Оттого легко представить нам то горькое чувство расставания с двумя беззаботными, полными добрых эмоций, месяцами путешествия по Европе, охватившее наших друзей, когда они, уладив все заключительные формальности, поднимались на борт самолета, которому досталась самая печальная миссия — оторвать их от чудесной сказки и перенести в повседневный, обыденный, полный привычных житейских проблем, мир…
Следующим неотъемлемым эпизодом подобной ситуации является рассеянное отрешенное блуждание по дому, в поисках смысла жизни, непременно возникающее сразу по возвращении из аэропорта, и продолжающееся, как правило, от одного дня до недели, в прямой зависимости от длительности удавшегося путешествия.
Именно это чувство опустошенности и охватило всех наших друзей.
Всех, за исключением Лиз.
К возвращению домой она была готова ещё несколько дней назад. Поэтому, в отличие от своих несчастных друзей, ещё в самолете знала, чем займется по возвращении. План дальнейших действий был для неё абсолютно ясен. Первое, что она решила сделать, это позвонить доктору Джонсону и поинтересоваться у него результатами разговора с Уолтером Вайсманом.
Однако ей не пришлось идти к Джонсону. По прибытии домой она обнаружила, что её ждет письмо от Вайсмана следующего содержания:
'Лиз, дорогая! Зачем тебе нужно было разводить шумиху из-за такого незначительного события и вовлекать в него Джонсона. Я и без того собирался тебе всё рассказать. Просто, не хотел забивать тебе голову всякой ерундой перед твоей поездкой. Надеюсь, что ты хорошо отдохнула. Как захочешь, приезжай ко мне. Увидишь всё сама… Уолтер!'
'Да, уж…, — подумала Лиз. — Рассказал бы ты мне по своей воле, если бы я сама не подняла эту тему…'
Пообедав и немного отдохнув, Лиз отправилась к Уолтеру.
По дороге она перебирала в памяти статью лондонской журналистки о Вайсмане. Особенно ей не давала покоя фраза: '…доктор Вайсман представит обществу невероятный и совершенно неожиданный результат своих исследований, чем убедит его в бесконечности развития современной науки…'. Лиз думала и усиленно пыталась представить себе, что это может быть за результат. Почему Вайсман считает его совершенно неожиданным. Больше всего ей было интересно узнать, насколько скоро лично она ознакомится с этим результатом. Произойдет ли это в этот же день или ей придется ждать ещё долгое время… В конце концов, она почувствовала, что её досада, злость, возмущение, обида на Уолтера переросли в обыкновенное любопытство.
Как всегда, Лиз нашла Уолтера в его химической лаборатории.
— Приехала, бунтарка? — весело поприветствовал её Уолтер. — Ты не представляешь, как меня отчитывал доктор Джонсон после того, как ты ему на меня пожаловалась. Я снова почувствовал себя провинившимся учеником в кабинете директора. В определенный момент мне даже стало стыдно…
— Интересно, было ли стыдно создателям ядерной бомбы за их открытие? — критично заметила Лиз.
— Начинается… В кабинете у директора я уже был. Теперь меня отчитывает классная дама! Покорно благодарю…
— Ты, ведь сам во всем виноват, Уолтер. Что это за секретность… Но где-то ты молчишь, а где-то так откровенен… Почему в Европе знают о том, о чем не знаем мы?
— Если во всем разобраться по существу, в разработке доктора Джонсона нет ничего опасного, и запрещенного, между прочим, дорогая Лиз. Так, что не вижу причин, почему я должен был перед кем-то отчитываться, или, наоборот, — от кого-то что-то скрывать. В конце концов, откуда мне было знать, что тебя так интересует то, чем я занимаюсь. Тем более, я уж точно не думал, что тебе может быть интересен факт продолжения разработки доктора Джонсона. Мне казалось, что ты и слышать об этом не хотела после того, что произошло с Джери.
— Не делай вид, что ты глупее, чем кажешься, Вайсман! Именно из-за неудачного опыта моего мужа мне особенно интересно, чтобы об этом проекте забыли! И, вдруг, такой сюрприз!
— Чаю хочешь? — неожиданно предложил Уолтер.
— Не уходи в сторону, Уолтер, — строго сказала Лиз. — Не забывай, что ты ещё должен представить мне 'неожиданный результат' своих исследований…
— Все в свое время, дорогая Лиз. Обещаю, сегодня ты узнаешь всё!
— Разве мы не будем пить чай, как обычно, в твоем кабинете? — удивленно спросила Лиз, когда Уолтер повел её совсем в другую сторону.
— Сегодня мы будем пить чай в другом месте! И в расширенной компании…
— Кто-то к нам присоединится?
— Да, в этом отношении я приготовил тебе сюрприз. Но, это маленький секрет!
— Какая таинственность… А куда мы идем?
— В сад. Кажется, его ты ещё не видела?
— Нет, не видела. Но я и не знала, что у тебя есть сад.
— Правильно, этот сад я разбил сравнительно недавно. Около пяти лет назад. А ты и была у меня пять лет назад, не так ли?
— Да, как раз после нашей презентации. Я приезжала к тебе за советом. Интересно, я никогда не догадывалась, что у тебя за домом так много места…
— Ну, как тебе, нравится? — с гордостью спросил Вайсман, по-хозяйски окидывая взглядом огромный ухоженный сад с множеством деревьев, кустарников, цветов.
— Даже птицы поют… — отметила Лиз, остановившись на минуту и осматриваясь по-детски. — Оказывается, ты ещё и большой романтик, Уолтер! Я чрезвычайно удивлена.
— Тебе понравилось?
— Конечно…
— Честно говоря, я никогда не думал, что тебя может восхищать природа.
— Я, безусловно, не знаток садоводства, Уолтер, но мне здесь очень нравится, — ответила Лиз, глядя на аккуратно оформленные аллеи…
— Сейчас мы свернем на другую аллею. Там у меня растет виноград. Тебе понравится, я уверен.
Лиз молча следовала за Уолтером. Глядя на него в тот момент, она уже не чувствовала обиды на него. Было так трогательно видеть, как аккуратно Уолтер раздвигал листья роскошных кустарников и цветов, пропуская Лиз.
— Как тебе все это удалось, Уолтер? Ты, оказывается, ещё более таинственная личность, чем мне это казалось раньше! Всю жизнь ты занимался зоологией, психологией, медициной, химией и, вдруг, оказываешься создателем такого грандиозного сада. Я бы даже сказала, что это не просто сад, а лес какой-то.
— Откровенно говоря, я давно мечтал о таком саде… А вот и беседка.
И в самом деле, довольно скоро в глубине сада Лиз увидела изящную беседку, густо увитую виноградом.
— Здесь мы и будем пить чай, — прокомментировал Уолтер. — Но, я вижу, здесь еще не все готово…
Он позвонил в маленький колокольчик.
