Теперь все встало на свои места. Наверное, весь вчерашний вечер Дэнни флиртовал с этой Джейн. Да что там «наверное»! Наверняка будет точнее. Конечно, он с ней флиртовал! Да он просто не может иначе. Я с ним знакома не так уж давно, но уверена, он не терял времени, рассказывая ей о самолетах и глядя в стойку бара, как бывает с застенчивыми парнями.
— И Аттракта сразу подцепила Грега?
— Ну да.
— А где был Эммет?
— Он рано ушел домой. Съел на ужин что-то из морепродуктов, и ему стало нехорошо.
— Ах вот как! Значит, в клубе вы были вчетвером!
— Не считая пары сотен других посетителей.
— Не отговаривайся. — Я шутливо ткнула его в ребра локтем. — Ты же знаешь, что я имею в виду. Наверняка, получив приглашение на яхту, Джейн рассчитывала на продолжение вчерашней встречи в той же комбинации.
— Это ее проблемы. Я не умею читать мысли и не знаю, что она там себе навоображала.
Он выбросил сигарету, положил руки мне на плечи, и губы наши сблизились, Мы медленно и нежно целовались, приникнув друг к другу до тех пор, пока на палубе не появился Эммет.
— Простите, что прерываю вас, голубки, — сказал он, — но мне нужно малость подышать воздухом.
Он взял сигареты и принялся курить, медленно вдыхая и выдыхая дым.
— Как твой желудок? — сочувственно спросила я.
— Да вроде ничего. Надо было придерживаться золотою правила туриста — не есть морепродукты в чужой стране. Особенно если планируешь отправиться в плавание на следующий день. Но пиво помогает успокоить желудок, так что, думаю, я справлюсь. Эй, смотрите! Мне кажется, это уже скалы Гибралтара.
И правда! На горизонте из моря вздымаются огромные скалы. Они словно вонзаются в небо, нависая над всем окружающим миром. Выглядит это довольно угрожающе.
Вскоре к нам присоединились Грег, Аттракта и Джейн, и теперь мы все вместе вглядывались в приближающийся Иберийский полуостров. Джейн нырнула в свою сумку, извлекла оттуда цифровой фотоаппарат и протянула мне с милой улыбкой:
— Сфотографируй нас всех вместе, хорошо?
Мне ничего не оставалось, как взять фотоаппарат и щелкать, пока они позировали на фоне моря и скал. Я прекрасно видела, как белобрысая Джейн обняла Дэнни за талию. Какова нахалка, а? Она цеплялась за него все время, пока компания принимала разные позы, а я меняла ракурсы. Обнимала так, словно Дэнни принадлежит ей, и отпустила его, только когда я перестала снимать.
— Спасибо, Энни, — кисло сказала Джейн и быстренько убрала фотоаппарат обратно в свой мешок. И без слов было ясно, что она не жаждет иметь фото моей особы и что она меня вообще не рассчитывала гут встретить. Я пожала плечами и решила игнорировать ее и сконцентрироваться на том, чтобы получить удовольствие от прогулки на яхте.
Мальчики бросили якорь приблизительно в километре от берега, и вся компания отправилась на палубу загорать. Мы с Дэнни задержались в рубке.
— Мне бы хотелось, чтобы на яхте, кроме нас, никого не было, — прошептала я.
— О да, детка, это было бы чудесно! Ты возбуждаешь меня так, что скоро джинсы лопнут!
— Ты поросенок и врун.
Я обняла Дэнни, чтобы поцеловать, и мне пришлось поверить ему. Молния на джинсах, похоже, причиняет ему изрядные мучения.
— Пошли, я покажу тебе каюты, — предложил он.
— Мы ведь их уже осматривали…
— Пойдем взглянем еще разок. — Он обнял меня, и горячее дыхание согревало мне шею, а губы щекотали мочку уха. — Думаю, мы сможем найти что-нибудь интересное.
Если вы никогда прежде не занимались любовью на лодке, которая покачивается на волнах, поверьте мне на слово — это стоит попробовать. Никогда в жизни я не испытывала ничего подобного. Само собой не последнюю роль в моем экстазе сыграло то, что партнером моим по преступному соитию на чужой яхте был Дэнни — красивый и нежный. Я даже не планировала заниматься с ним сексом, потому что мне это казалось несколько преждевременным. Сначала мы просто лежали, обнявшись и покачиваясь вместе с лодкой, и болтали о чем- то. Потом опять стали целоваться. Потом я сняла костюм, чтобы он не измялся, а Дэнни сказал, что он тоже не хочет, чтобы его джинсы выглядели мятыми, и снял их. И как-то все само собой получилось…
Ах вот еще что — шампанское! Шампанское, конечно, сыграло свою роль, но в тот момент не было ничего на свете более естественного и желанного, чем заняться любовью с Дэнни. Он оказался нежным и щедрым любовником, ни с кем прежде мне не было так хорошо. Ну, если уж у вас возникли вопросы, то любовников у меня было не так уж много, возможно, потому что я всегда придерживаюсь правила трех месяцев. То есть никогда не ложусь в постель с человеком, с которым знакома меньше трех месяцев. В данном случае два месяца и двадцать семь дней отправились к черту, и я ни минуты об этом не пожалела. Вы бы тоже не смогли устоять — настолько хорош был Дэнни.
Наверное, мы заснули, потому что когда я снова открыла глаза, кругом было темно. Выглянула в иллюминатор и увидела черное море и цепочку сияющих огней на берегу — Костадель-Соль.
Яхта уже не дрейфовала, а двигалась вдоль берега на хорошей скорости.
— О чем думаешь, детка? — спросил Дэнни, приоткрыв глаза и увидев, что я сижу подле иллюминатора.
— Размышляю, что сказать остальным и как объяснить наше длительное отсутствие, — отозвалась я. — Они решат, что мы намеренно избегаем их общества! Бог знает, сколько часов мы провели здесь, внизу!
— Они взрослые люди, — спокойно сказал Дэнни, вставая с кровати и выуживая свои боксеры из-под моего лифчика. — Вот пусть сами и развлекаются. Главное, что нам не было скучно. Тебе было скучно?
— О нет! Мне было хорошо! — Сидя на кровати, я обнимаю его за талию и утыкаюсь лицом в его мускулистый живот. Он пахнет морем.
Дэнни смеется, гладит меня по голове и говорит:
— Пошли, докажем остальным, что мы еще живы.
Мы оделись, и я торопливо подкрасилась. Вот волосы расчесать оказалось непросто, но я сделала, что смогла. Потом мы поднялись на палубу, где расположилась остальная компания. Все натянули что-нибудь теплое, потому что с заходом солнца стало намного прохладнее. Поднялся ветер, и темные волны бьют в борта яхты.
Насколько я могу разобрать, мы направляемся к Пуэрто-Банус и сейчас проходим Эстепону.
К счастью, никто ничего не сказал по поводу нашего длительного отсутствия, а Джейн демонстративно игнорирует нас. Грег принес всем теплого виски, а еще пакетики с чипсами и орешками на закуску. Мы с энтузиазмом присоединяемся к угощению.
— И как ты планируешь провести остаток отпуска, Энни? — спрашивает меня Аттракта. — Есть интересные мысли?
— Не особо. Просто буду отдыхать, — говорю я, чувствуя себя немножко неловко, потому что все они сморят на меня, словно их действительно интересуют мои планы. Но что можно придумать круче, чем сегодняшняя прогулка на яхте? У меня нет шансов превзойти это развлечение. — Когда я вернусь на работу, мне вряд ли удастся получить еще один отпуск в ближайшем будущем. Не успеешь оглянуться, как наступят рождественские праздники, а это абсолютный аврал для всех авиаперевозчиков. Можете себе представить, как нам приходится вкалывать в это время.
— Наверное, у вас действительно много работы в это время. Ведь все куда-нибудь уезжают. Я и моя семья всегда ездим на Барбадос. Подгадываем так, чтобы улететь в День святого Стефана, а возвращаемся уже после Нового года. У моделей в отличие от стюардесс на Рождество бывает очень мало работы. Ну, только если переодеться в костюм Санты и раздавать флайеры где-нибудь на Крофтон-стрит. Эй, Джейн, помнишь, ты как-то перед. Рождеством там работала?
У Джейн на щеках вспыхнули яркие красные пятна, и выглядит она взбешенной и несчастной одновременно — словно вместо чипсов нашла в пакетике бритвенные лезвия. Я кусаю губы, чтобы не расхохотаться. Вот бы мне сейчас ее фотоаппарат, уж я бы постаралась запечатлеть выражение ее лица!
— Аттракта! — начинает Джейн, но потом просто вздыхает и ничего больше не говорит, словно не желая унижать себя комментариями. А затем, вместо того чтобы придумать достойный ответ своей подружке, которая намеренно оскорбляет ее, она поворачивается ко мне и принимается доставать меня!
— Значит ты, Энни, завтра встречаешься со своими друзьями? — спрашивает она. — Пойдете, наверное, куда-нибудь веселиться?
— Думаю, мы так и сделаем, — осторожно соглашаюсь я.
— Куда, интересно, можно пойти в Фуэнхироле? Это такая дыра! Там только мерзкие кафешки, пропахшие рыбой, и всякие магазины, где продаются лопаты и ведра. Я не могу припомнить там ни одного нормального бара.
— А мне Фуэнхирола нравится, — говорю я, решив не спускать этой бледнохвостой крыске. — Пляж просто потрясающий, и городок очень чистенький и спокойный. Нет всяких выскочек, приезжающих выпендриваться. И к тому же я считаю, что в этой жизни есть много интересных вещей и совершенно не обязательно каждый вечер заканчивать в баре и напиваться до чертиков.
— Энни остановилась в потрясающем пятизвездочнике, — говорит Дэнни. — Отменный отель, даже лучше нашего. Кстати, девочки, а вы где живете?
— А у Джейн тут дом, — радостно сообщает Аттракта, — на Золотой миле. Там живут все самые богатые и знаменитые люди, когда приезжают в эти места. Нутам Антонио Бандерас, Мелани Гриффит или Шон Коннери. Даже у короля Фадха есть здесь летняя резиденция. А вон, кстати, ее видно!
Все поворачивают головы и с восхищением взирают на здание, похожее на Белый дом и озаренное серебряными и золотыми огнями. Оно сияет и переливается, как драгоценность, коей, собственно, и является, и мы молчим, отдавая должное красоте и богатству.
— Потрясающее здание, — говорю я, а про себя думаю: «Сколько же денег надо иметь, чтобы отгрохать такой дворец!»
— Дом Джейн, конечно, не такой большой, — продолжает щебетать Аттракта, — но и не маленький. Ой, милая, я забыла, сколько у тебя там спален? Пять или шесть?
— Семь. И дом, само собой, принадлежит не мне, а предку.
— Было бы здорово там погулять, — говорит Дэнни, разливая по стаканам очередную порцию виски.
— Хорошо, — отвечает Джейн, глядя на него с недвусмысленной улыбкой. — Это можно устроить.
Я буквально потеряла дар речи. Вот ведь дрянь какая! Подумать только, эта шлюшка флиртует с моим парнем прямо у меня на глазах! Меня такое зло взяло — так бы и оттаскала ее хорошенько за этот глупый конский хвост. Тут Джейн поворачивается ко мне и с торжествующей улыбкой говорит:
— Жаль, конечно, что ты уже договорилась встретиться со своими друзьями, потому что на завтра я планирую пригласить всех к себе. Уверена, ребята, вам понравится, — обратилась она к остальным. — У нас есть большой бассейн с подогревом и подсветкой и забитый под завязку бар. Это особенно по твоей части, Дэнни.
Меня просто перекашивает, но этого никто не замечает.
— Какое искушение, — медленно говорит Дэнни, — но завтра рано утром мне нужно быть в аэропорту Малаги. Сегодня позвонили из офиса, у них не хватает людей, так что завтра вечером я лечу в Эдинбург. У меня едва не останавливается сердце. Почему Дэнни ничего не сказал мне о том, что планы его изменились? И когда ему позвонили из офиса? И почему он не сказал мне об этом раньше? Зачем объявлять вот так, перед всеми? А может, он лжет? Просто пытается сбежать, после того как получил от меня что хотел? Он и не думает о возможном продолжении отношений, потому что я ему не понравилась? Может, я недостаточно худая на его вкус? Неожиданно я чувствую себя никому не нужной и несчастной.
