При неверном свете живого огня Дэнни выглядел еще лучше. Его правильные черты обрели глубину и загадочность. Само собой он оказался нахалом и бабником. Но это лишь добавляло ему очарования. А уж если говорить о сексуальности, так по десятибалльной шкале ему смело можно было дать десять с плюсом. Как раз такой мужик мне и нужен, чтобы исцелить разбитое сердце и раненое самолюбие. Пусть даже на одну ночь.
В ресторанчике, кроме нас, была еще только одна пара. Средних лет мужчина и женщина, несомненно, муж и жена, они уже добрались до десерта. Я вытянула шею, пытаясь разглядеть, что именно они едят. Как бы ни был хорош обед, я всегда найду местечко для десерта. Обожаю сладкое!
Сначала я удивилась, что народу в заведении так мало, а потом вспомнила, что ведь уже не сезон. Многие рестораны и кафе закрылись, а те, что продолжают работать, отнюдь не страдают от избытка клиентов.
Я как следует намылила голову шампунем и, промывая пряди волос, поняла, что память возвращается и я чувствую себя лучше. Не забыть накраситься перед выходом из ванной.
Прошлым вечером в пиццерии Дэнни заказал бутылку вина, а я не стала возражать. Официант принес вино, откупорил бутылку и налил немного в мой бокал. Ах, как все изысканно! Я пригубила вино и с милостивой улыбкой кивнула, чтобы он наполнил бокалы.
Мы чокнулись и выпили, и тут же пустой желудок отозвался недовольным урчанием. Пить надо медленнее!
Повисло молчание, и мы с Дэнни только неловко улыбались друг другу. У меня возникло странное чувство, словно я на первом свидании, вот только не было времени как следует к нему подготовиться. А потом я подумала, что это скорее похоже на сон. Словно все кругом — декорации, а мы с Дэнни в центре сцены…
— Разве это не здорово? — Я поторопилась возобновить разговор, чтобы стряхнуть это ощущение нереальности. — Мы работаем посменно и в основном в выходные, а потому вечера будней свободны. Мы можем развлекаться, пока все остальные слишком устали на работе.
— Да, но вот летом я просто умираю от зависти, потому что все люди отправляются в отпуска, а мы их перевозим, но сами-то при этом вкалываем!
— Есть и другие преимущества нашего распорядка! Подумай сам! В пик сезона цены на курортах выше, жара совершенно невыносима, порой здесь просто невозможно дышать. И еще очереди в рестораны. А сейчас в Испании прохладно и спокойно. И нет этой оравы шумных детей, которые вечно носятся повсюду.
— Ты не хочешь иметь детей?
— Не сию минуту, ладно? — Я отпила еще вина. — Они хороши в небольших дозах и через продолжительные промежутки времени.
— У тебя есть племянники или племянницы?
— О да! — Я почувствовала, как на лице моем появляется непроизвольная улыбка. — У меня есть племянник, и его зовут Бен. Ему четыре годика. И я его крестная мать, между просим. Он чудесный, совершенно необыкновенный ребенок, и вижусь я с ним довольно часто. А его мама… его мама… — У меня в легких вдруг кончился воздух, и я не смогла закончить. Просто невероятно, что я до сих пор не могу сдержать слез, вспоминая об Эмили.
Там, в ресторане, мне удалось взять себя в руки, и, смахнув случайно соскользнувшую с ресниц слезинку, я быстро спросила:
— А у тебя? Есть какие-нибудь малолетние родственники?
Все, что угодно, лишь бы перевести разговор и не рассказывать о смерти Эмили. Я не могу об этом говорить. Ни с кем. И уж конечно, не с Дэнни. Я не могу говорить об Эмили ни с родителями, ни с младшей сестрой. Может, когда меня нет, они обсуждают что-нибудь или просто вспоминают о ней. Я не знаю точно, потому что никогда их об этом не спрашивала. Годы прошли, но ощущение потери по-прежнему угнетает меня.
— Я единственный ребенок, — сокрушенно вздохнул Дэнни. Протянул мне салфетку и добавил:
— Так что только от меня зависит, будут ли у моей мамы внуки.
— Мм?.. И что, твои родители так торопят тебя с этим? — спросила я, не в силах побороть дурацкое хихиканье.
— Да нет пока. Мне всего двадцать шесть. Двадцать шесть! На два года моложе меня. Ну и что? Между тем Дэнни продолжал:
— Ну вообще-то мои родители давно в разводе! И я уверен что моя мама пока не рвется примерить на себя роль бабушки. Иногда у меня такое впечатление, что она до сих пор не может смириться даже с тем фактом, что стала матерью. — Он вдруг посерьезнел и уткнулся в бокал с вином.
Мне стало понятно, что нужно как можно скорее поменять тему разговора. Быстро!
— И часто ты вот так уходишь в отрыв со своими приятелями?
Дэнни пару секунд таращился на меня, словно мой вопрос застал его врасплох, потом пожал плечами:
— Не то чтобы часто. Прежде я никогда не ездил в отпуск с ребятами, У меня всегда была девушка. Я, видишь ли, дурак с романтическими наклонностями. Люблю обеды при свечах, общество красивых женщин. Просыпаться, держа в объятиях красотку, гораздо приятнее, чем в одном номере с двумя храпящими, мужиками, которые здорово перебрали накануне.
Я опять почувствовала, как мои щеки заливаются краской. Ну, будем надеяться, Дэнни спишет это на то, что в ресторанчике жарковато. Иначе, видя, как часто я краснею, он решит, что я полная идиотка.
— А что же случилось в этот раз? — не отставала я. — Почему ты поехал с ребятами?
Он опять погрустнел.
— Я же говорю, это был не мой выбор. Так получилось, потому что она меня бросила. Этот отпуск был запланирован именно как романтическое путешествие для меня и моей подруги. Однако она встретила другого, а я об этом узнал слишком поздно… и тогда я уговорил приятелей поехать со мной, потому что уже оплатил номер в гостинице и мне не хотелось выбрасывать деньги на ветер. Не мог же я отправиться один!
— Конечно, не мог, — с готовностью закивала я.
Дэнни смотрел на меня пристально, и мне казалось, что я просто начинаю дымиться. Черт, что ж так жарко-то?
— Простите, — обратилась я к официанту, — принесите мне, пожалуйста, воды со льдом.
— И мне, — подхватил Дэнни. — Здесь жарко, да?
Ага, выходит, все дело действительно в температуре, а не во мне! И это хорошо. Но, вглядевшись в сидящего напротив мужчину, я поняла, что ему не жарко. Он даже ни чуточки не покраснел в отличие от меня! Или это не видно под загаром?
Мы заказали пиццу и картошку фри и побольше кетчупа (такое вот испанское блюдо, понимаете ли). Еда была выше всяких похвал. А Дэнни оказался приятным парнем, забавным и легким в общении. Как могла женщина бросить это сокровище? На кого же, интересно, она его променяла? Представить себе не могу. Таких, как Дэнни, сегодня нечасто встретишь. Вот интересно, она тоже стюардесса? Многие пилоты встречаются со стюардессами, хотя я взяла за правило этого не делать. Считаю, что лучше не смешивать бизнес и удовольствие. Да и не так уж это трудно, между прочим. Многие пилоты большие зануды и любят поговорить о самолетах. Десять минут подобной беседы способны любого нормального человека довести до комы.
Но Дэнни — совсем другое дело. Его разговор был содержателен и остроумен. Причем остроумие возрастало по мере того, как он пил. И он не старался скрывать свои чувства и мысли, а это, должна заметить, очень подкупает. Может, все дело в том, что он единственный ребенок в семье. Наверное, поэтому он всегда старался ездить куда-нибудь с подружкой. И теперь оказался в одиночестве чуть ли не впервые с подросткового возраста. Уверена, за ним бегали все девочки в школе. Да и сейчас, думаю, женщины буквально преследуют его. А я не такая, твердо сказала я себе, допивая вино и позволив Дэнни вновь наполнить мой бокал. У меня есть гордость. И еще я никогда не любила… пока не встретила Нилла. Я закусила губу и готова была сама себя стукнуть кулаком — как я позволила образу этого типа опять возникнуть в моей голове? Так, выкинуть его отсюда! Он — прошлое! А я живу настоящим. И сейчас я в отпуске. Adios.
Антонио, улыбчивый официант, возник возле нашего столика и поинтересовался, все ли у нас в порядке и не желаем ли мы еще чего-нибудь.
— Все прекрасно, — сказала я, и Дэнни меня поддержал.
— Вы здесь надолго? — Спросил официант.
— На неделю, — ответили мы хором.
— А где остановились?
— Недалеко отсюда, — сказал Дэнни, называя мой отель.
— О, прекрасный отель, — закивал Антонио. — Ну что ж, надеюсь, вам здесь понравится.
— Мы уверены, что так и будет!
Я опять уставилась в тарелку, чувствуя, что краснею. Официант тоже решил, что мы парочка, как и администратор в отеле. Это заставляет меня чувствовать неловкость и смущаться.
Мы ели в молчании, и я заметила, что официант включил негромкую легкую музыку. Может, он пытается намекнуть, что нам пора? Наверное, ему ужасно хочется домой, подумала я, и мне стало жалко Антонио.
— Вкусно, — сказала я, отправляя в рот последний кусочек ниццы и вытирая рот салфеткой. — Я наконец-то сыта. А ты?
— Думаю, десерт влезет. — Дэнни похлопал себя по животу и принялся искать глазами официанта.
«Что ж, отличный признак», — решила я. Это своего рода поворотный момент для любого свидания. Если человек заказывает десерт, то тебя ждут продолжение и какие-то перспективы. Если он просит счет и не хочет ни кофе, ни сладкого, это значит, что через пять минут он поймает такси и навсегда исчезнет из твоей жизни.
— А ты не думаешь, что этот человек ужасно хочет, чтобы мы побыстрее доели и ушли? — шепотом спросила я. — Вдруг его кто-то ждет дома, а он тут, мучается с нами. Антонио — достойный парень. Он не начал поднимать стулья и ставить их на столы, как делают в некоторых заведениях, давая понять, что пора закрываться. Ненавижу, когда так поступают.
— Да с чего ты взяла? — Дэнни взглянул на часы. — Еще нет и девяти. Испанцы ужинают поздно.
Тут как раз в дверях появилась компания из шести человек, и официант бросился к ним, предлагая столик у окна и расточая улыбки.
— Ну вот, что я говорил? В это время года они рады любым посетителям. Уверен, этому сеньору нужно кормить семью, и мы — его заработок.
Я откинулась на спинку стула и смогла наконец расслабиться. Действительно, что это я напридумывала? Хорошо, что пришли еще посетители. Их громкий разговор на английском разрядил атмосферу, и мы с Дэнни снова заулыбались друг другу.
— Ну как, влезет десерт в твой плоский маленький животик?
— Ах, мистер Очаровашка, ты просто не можешь без комплиментов, да?
— Ну нет, я не скуплюсь на похвалы только в том случае, если леди их действительно заслуживает. Так, вот смотри, тут такая вкуснятина… я буду ванильное мороженое с горячим шоколадом. Хочешь, попрошу принести вторую, ложку?
Я колебалась. Не знаю, стоит ли так поддаваться слабостям. Пояс юбки и так тесноват.
— Давай, живем один раз, — подначивал Дэнни.
И несмотря на все благие намерения, я согласилась. Как же можно отказаться от такого количества шоколада? А кроме того, мне очень хотелось разделить с Дэнни его десерт. Есть что-то очень интимное в том, что люди едят из одной тарелки. Ведь обычно так делают семейные пары ил и любовники. Ну, только мне не нравится, когда некоторые энтузиасты еще начинают кормить друг друга с ложечки. Это уж чересчур! Надеюсь, Дэнни до этого не дойдет.
Пока мы ждали официанта с мороженым, я спросила Дэнни, не беспокоится ли он о своих приятелях. Похоже, они даже и не звонили. Неужели так ударились в загул, что напрочь забыли о потерявшемся друге? А может, они не так внешне привлекательны, как Дэнни и рады на время избавиться от его общества, чтобы избежать конкуренции.
