решил сначала, что это украшение, но метла замахала руками и показала мне на картинки, прибитые к стене гвоздями. На первой тощий человечек заходит в загончик, на второй он стоит под струями воды, которые льются из штуки на потолке, на третьей этот же доходяга вытирается полотенцем.
Засмотревшись на изобразительное искусство, я простоял у стены не меньше получаса, пока метла едва не сломалась пополам в попытках привлечь мое внимание. Еще бы немного – и она отправилась бы к своим праметлам. Из ее панической жестикуляции я понял, что мне надо сделать.
Никогда в жизни не
И тут на меня, голого, полилась ледяная вода. Тролли – народ крепкий и не особенно восприимчивый к водяным сюрпризам, но тут я почему-то отреагировал, словно изнеженный теплом принц.
Фплиф дернулся от неожиданности, и боковая стенка загончика свалилась набок. Пытаясь ее поднять, я ткнулся задом в угол, и вся постройка затрещала. Потом пришел черед полок с принадлежностями для гигиены, скамеек и шкафчиков. Все, что я пытался удержать и сберечь от разрушения, наоборот, разрушалось на глазах. В конце концов, словно бы в наказание за то, что я такой бессовестный увалень, моя нога наступила на мыло. От моего столкновения с полом произошло небольшое землетрясение – всего баллов на шесть по меркам научной общественности, – и в башке моей вспыхнули звезды. По некой закономерности она встретилась со стеной, и это было бы рядовым явлением, вот только дом волшебника едва не развалился в ту же секунду. Сами его основы подверглись основательному встряхиванию.
Когда я проморгался, лежа кверху пузом, то увидел целую делегацию на юг от себя. Они стояли, вернее, жались на входе и, выпучив глаза, смотрели на мое поверженное тело. Поверженное тело было без одежды, но в тот миг я этого не понимал. Меня охватило чувство глубокого раскаяния. Не будь я таким здоровенным и неуклюжим, то дому не угрожала бы столь великая опасность.
– Никогда не думала, – проговорила принцесса. (Кстати, я был рад, что она проснулась от наведенного Чиквасором заклинания.) – Никогда не думала, – повторила она медленно. – Что это так„. так… о-о-о-о… магистр Мухомор, он всегда такой здоровенный? Я никогда в книгах ничего подобного не видела…
Рофиррик закашлялся.
– Стоматит и коклюш! – добавила Бьянка, держась за стену. – Я ж вообще никогда не видела, не то что этаких масштабов!
Королевский писарь вдруг сделался красным, словно ему довелось только что свалиться в чан, где варили томатный соус. Он встал перед принцессой, но она оттолкнула его с воплем: «Дай посмотреть, а то у меня больше такой возможности может и не быть!»
О чем это они, собственно? Чиквасор сделал несколько шагов в мою сторону.
– Хм… с точки зрения науки, – скрипнул он. – С точки зрения науки… это очень даже интересно… анатомия и физиология некоторых существ нашего мира… она, как бы сказать, весьма
– Ваше вы… словом… кхе… госпожа, давайте не будем смущать этого достойного мужа своим присутствием, – сказал Рофиррик, по-прежнему вклиниваясь между мной и принцессой. – В бане такие вещи случаются. В особенности, когда места мало…
– Да. Места действительно не хватает, – ответила Бьянка, качая головой. Кажется, ее глаза прочно прописались на лбу. Неужели ее так ошеломили причиненные мной разрушения? Впрочем, может быть. Ведь я – что там ни говори – ее жених.
Но самое плохое, кажется, позади. Дом магистра устоял. Когда приду в себя, обязательно извинюсь, а то нехорошо как-то получается.
В голове моей звучали молоты невидимой кузницы. Стоило мне потрогать затылок, как под моими пальцами вспухла приличная шишка. Огорченный этим обстоятельством, я сел.
– Тролль, – сказал мне Рофиррик, – ты это… того… вон, рядом с тобой полотенце!..
Я проследил за его пальцем и обнаружил, на какой фрагмент моего тела он направлен. Писарь краснел, корчил какие-то странные гримасы и извивался всем телом. Я, впрочем, не стал разбираться, в чем дело, ибо в тот же миг до моей сотрясенной головы дошло, какой случился конфуз. Жизненная мудрость и тролльский здравый смысл подсказывают, что в таких положениях мужчина обязан поступить только одним образом. И я поступил, как всякий добропорядочный субъект. Взял полотенце и закрыл «центральную часть тролля», по выражению одного бывалого свиновода в Вороньем Глазу.
– Ну вот, – сказала принцесса с вызовом всему миру и ткнула кулачки в бока. – На самом интересном месте! Фплиф! А ну…
– Не надо! – взмолился Рофиррик. – Давайте не будем! Помните, дом едва не развалился, когда он поехал на мыле! Представьте, что будет, если тролль смутится до самых крайних пределов?
– А что случится? – рявкнула моя невеста.
– Стеснительные существа, к которым он, несомненно, принадлежит, любят в таких случаях убегать подальше, причем на большой скорости, и где-нибудь в уголке переживать свои чувства. Вообразите, если Фплиф захочет убежать прямо отсюда! Найдется ли в доме хотя бы одна стена, что будет ему помехой? – пытаясь удержать взбесившуюся принцессу, Рофиррик возопил: – Магистр Чиквасор, ну скажите вы ей!
– А? Что? – прекратив издавать похожие на храп звуки, старикан встрепенулся и закрутил головой.
– Магистр! Ну скажите ей, что на голых мужиков глазеть неприлично! – взревел писарь, сражаясь с фурией.
– А где тут голые мужики? – спросил Чиквасор, заинтересованно озираясь.
Вот примерно так они и разговаривали в полуразгромленной бане. Часть всего сказанного я не понял – как всегда – из-за быстроты артикуляции, другая часть привела меня в неописуемое смущение. Я залился краской, да так, что вроде бы даже уши раскалились. Уши были мокрые, и по комнате пополз пар.
Я сидел на полу и думал, что же теперь делать, и думал, видимо, долго, пока не обнаружил, что остался один. Бывает, знаете ли, вы уже заметили. Если я начинаю буксовать, как похоронные дроги в весенней грязи, то всегда пропускаю важные моменты.
Крики моей невесты стихли вдали, хотя и не сразу. Остался только звук льющейся воды. Поняв, что сидеть дальше бессмысленно, я поднялся на ноги и решил продолжить принятие душа. Магистру не нравятся грязные тролли, и против этого я нисколько не возражаю. Чистота есть чистота. Некоторые люди думают, что все мы грязнули и засранцы, как говаривала мамаша Глибба. Хорошо бы развеять этот миф раз и навсегда.
Немного успокоившись после своих злоключений, я смог добиться от штуки под потолком, чтобы она обеспечила меня горячей водой, и без труда намылился и поскреб свои ландшафты ветошкой. Скрести пришлось порядком, ибо грязюки накопилось много. Промычав от удовольствия несколько тролльских песен, тех, что обычно у нас исполняются за столом в большой компании с пивом, я ополоснулся и взял полотенце.
И тут мне под ногу что-то попало. Твердое. Я наклонился и поднял интересную вещицу с мыльного мокрого пола. Ба! Я совсем забыл про Амулет, который мне подарил старик тролль при нашей единственной недолгой встрече. Что он там говорил про этот зуб дракона? Что-то про силу и всяческие предназначения, которые должны меня настигнуть. А когда настигнут, этого он, по-моему, не сказал. На мою память полагаться целиком нельзя. При попытке вспомнить в деталях нашу странную мистическую беседу в пещере она затрещала по швам. Нет, лучше оставить это опасное занятие.
Оказалось, упал Амулет потому, что каким-то образом порвался крепкий сыромятный ремешок. Прежде чем вернуть подарок на место, я решил почистить его, ибо на вид он был грязнее меня немытого. Однако тут случилась новая неприятность. Стоило потереть драконий зуб, как на мою многострадальную черепушку сбросили с огромной высоты телегу с камнями. Я рухнул на пол и услышал громкий треск.
Никогда меня еще не окружала такая густая двусмысленная темнота. Не темнота – темнотища. Продолжительное время невозможно было определить пространственные координаты. Лишь придя в себя, я
