пришел расквитаться.
Виконт вошел в зал, где обычно принимали гостей, нетвердой походкой светского гуляки, возвращающегося с вечеринки.
Гигант сидел на диванчике и явно нервничал, сжимая и разжимая пудовые кулаки. Словно ему не терпелось сделать что-нибудь такое, но начальство медлило с приказом.
– О! Здорово! – сказал вождь Прибеев. Вставал он долго – пока не кончился рост. Шлем рогатый Бородульф, конечно, снял, но все равно чуть не упирался лысой макушкой в потолок.
Талиесин приветственно икнул.
– Ну и горазд ты дрыхнуть, брат! – сказал бульклинг, улыбаясь. – Тут такие дела творятся! Как ты можешь?
– Что?
Вино успело встряхнуть мозги Талиесина, и сейчас они плавали в необъятном море интеллектуальной неопределенности.
– Спать, я говорю! Рыгус-Крок кипит как… похлебка, а ты…
Видя, что посол не врубается, а вместо этого с дурацкой ухмылкой пялит зенки, вождь махнул рукой:
– Слушай, у меня к тебе дело, брат! Я ведь могу обращаться к тебе по-простому? Да?
– Не проблема! – Талиесин расплылся в улыбке, сел на стул и вальяжно закинул ногу на ногу.
Бородульф вернулся на диванчик, натужно затрещавший под его китовым седалищем.
– Я здесь по просьбе Пнилла. Короче, ты ведь знаешь эту историю с Ужасом Диккарии?
– Да. Ужасно…
– Сегодня столицу просто наводнили беженцы. Земли севернее Кряжа Замерзших Затылков почти целиком и полностью разорены и находятся под властью Гренделя! Представляешь?
– Ага.
– Все, кто мог, кто уцелел, прибывают в город. Кланы в панике. Грендель жрет все и вся, и нет силы, способной его остановить, – Бородульф набычился. Его воинственной и гордой душе упрямые факты причиняли массу беспокойства. Позор для воина (и патриота) сидеть тут в безопасности, пока какая-то вонючая тварь бесчинствует и убивает твоих родичей.
– Так откуда этот монстр взялся? – спросил виконт. – Из воздуха?
– Кровожадный Чтец сказал, что из-под земли, где он спал много веков. И есть, по словам Говоруна, некая злая сила, которая сначала пробудила его, а сейчас направляет. Сила, стремящаяся уничтожить Диккарию. И нашего короля!
– Это безобразие, – кивнул Талиесин. – Надо принимать меры.
Утверждение было совершенно искренним.
– Точно! Молодец! Так Пнилл и решил! Прямо сейчас идет подготовка к военной экспедиции. Поплывем на трех драккарах, Бычье Сердце лично отбирает самых храбрых и сильных воинов из разных кланов. Мы пойдем на север, сквозь бури и опасности, и сокрушим монстра, чтоб вовек неповадно было…
– Кому? – спросил Талиесин.
– Что?
– Неповадно.
– Монстру, конечно.
– А. А я думал, тому, кто его направляет.
– В том-то и дело, что Говорун пока не вычислил злодея, иначе бы давно его башка украшала ворота королевского дворца!
– Я желаю вам удачи, – кивнул виконт со всей серьезностью подвыпившего. Теперь он мог разговаривать смело – раз он тут не при делах, то…
– Пнилл берет в экспедицию тебя!
– Что?!!
Мир рухнул, потом снова возродился. В том же виде. Виконт стоял как молнией пораженный, с открытым ртом, в глубине которого можно было разглядеть гланды.
– Ты чего? – поинтересовался обеспокоенный Бородульф.
– Повтори, что ты только что сказал…
Варвар послушался.
– Что?!!
В комнату для приемов заглянул не менее обеспокоенный Черныш. Когда так орет господин, любой слуга просто не в силах оставаться в стороне. Тем более что дроу все равно вернулся из своего вояжа по столице.
Вождь клана Прибей объяснил ему суть беседы.
– Нельзя такие новости обрушивать на неустойчивую психику, – сказал Черныш, бросив взгляд на громилу.
– По-моему, всякий великий герой просто мечтает о таком.
– О чем «таком»?
– О подвиге, который он может совершить, если, будучи упомянут в пророчестве, отправится с товарищами в битву.
Черныш сокрушенно покачал головой и вкратце разъяснил Бородульфу, что его господин лишь недавно научился сам одеваться и застегивать рубаху на нужные пуговицы. Что он вовсе не герой, а самый что ни на есть изнеженный и никчемный (с точки зрения дела военного) аристократ. И ни одной битвы, кстати, он в глаза не видел.
Дуэли не в счет.
– С ума сойти! – Варвар, который был, видимо, лучшего мнения о своем новом приятеле, поскреб череп у виска. – А как же он тогда пойдет в бой с Гренделем?
– Не знаю, – честно ответил Черныш. – Подозреваю, господин Сожру Живьем, что ваш чародей немного ошибся.
Не подающего признаки сознания виконта дроу усадил на стул.
– Быть не может! Вы не знаете Кровожадного Чтеца.
– Не знаю, вы правы. Но, тем не менее, мой господин – наименее подходящий для военной экспедиции кандидат! – твердо сказал Черныш.
– Гномы, кобольды и орки тоже поедут.
– Туда им и дорога… В смысле, они будут ценным приобретением для Пнилла. – Черныш обмахивал господина платком. – Прошу вас покорнейше оставить нас. Виконту дурно.
– Ладно, что ж делать… – пробормотал, смутившись, вождь и двинулся к выходу.
Черныш ни слова не сказал, когда он переворачивал по пути стулья, столы и комоды. Даже Фиенс проявил такт и продолжал отсиживаться в своей норе.
Бородульф бормотал неуклюжие извинения до самого выхода, пока не исчез с горизонта.
В тот же самый момент Талиесин открыл глаза.
– Мне приснился Бородульф… Он…
Дрянелла лакомилась запеченными в тесте пещерными жабами и запивала любимое блюдо морсом из волчьей ягоды, сваренным на болотной воде.
Тогда-то и вошел Хрясь. Точнее, ворвался.
– Получилось! Получилось! Король собирает войско и сам намерен возглавить его! – проревел вождь Водохлебов.
– Круто, – кивнула колдунья, продолжая жевать с большим аппетитом.
– Ты не понимаешь!
Большестрашный, не в силах совладать с триумфальными эмоциями, заметался по пещере.
– Пнилл уезжает, оставляет на троне свою жену! То есть, по сути, никакой власти не будет!..
Колдунья выплюнула хрящик, сделала щедрый глоток ядовитого морса, и тот потек у нее по подбородку, увлажняя бородавку с волосинкой в центре.
