– Ы! – сказал Хрясь, уже сейчас готовый взвалить на себя бремя власти.
– А ну, на место сядь! Живо! – рявкнула Дрянелла, когда сообразила, что скоро громила начнет натыкаться на обстановку и крушить ее почем зря.
Порядком выдрессированный, Хрясь остановился.
– Я все знаю, – сказала колдунья. – Все вижу. Держу руку на пульсе. Поэтому хватит пыль поднимать!
– Понял! Так точно! – Хрясь, откровенно говоря, чем дальше, тем сильнее боялся Дрянеллы. Убедившись в том, что она по-настоящему сильная колдунья, варвар счел за благо не слишком показывать перед ней свою удаль.
Колдунья долго, по своему обыкновению, разглядывала его желтым глазом. Ну, словно прикидывала, так ли уж ей нужен вождь Водохлебов.
В целом, пока пользы от него немало. Но там видно будет.
Последняя жаба в тесте отправилась в ее отвратительный рот и захрустела.
– Итог подведем, – сказала колдунья, облизав пальцы и погружаясь в кресло-качалку возле камина. – Король уходит из Рыгус-Крока. Благородство не позволит ему усидеть дома, к тому же столь важное дело Пнилл не хочет доверять никому. Этот пункт нашего плана блестяще удался.
– Видела бы ты Бычье Сердце на заседании Совета…
– Цыц! – Колдунья плюнула в камин. Пламя взметнулось и загудело, а Хрясь покрылся ледяным потом. – Плюсом несомненным является и то, что с Пниллом в поход отправляется и его цепной пес – Говорун Кровожадный Чтец.
– Он – чокнулся! – прохрюкал Хрясь.
– Знаю! Это я его чокнула…
– Ты?
Колдунья сложила тонкие губы в какой-то иероглиф.
– Как бы тебе объяснить-то попроще?.. Предполагала я, что Говорун прибегнет к силам потусторонним. Откуда же еще получать сведения? Для мага это только провидение, прорицание, хождение незримыми тропами за границами бытия…
– Ого, – вырвалось у чморлинга, но он тут же закрыл рот ладонью.
– Вот именно. В общем, Говорун воспользоваться моментом не замедлил. Я не стала ему препятствовать и лишь немного скорректировала его маршрут – я-то посильнее в делах колдовских. Он проскочил мимо меня, зная притом, что Гренделя все-таки кто-то направляет. Мне же лучше в тени оставаться… Так вот. Чтобы Говорун не слишком-то задирал нос, я напустила на него одно старое заклинание, основу которого составляет из спорыньи вытяжка. Результат видел ты.
– Ага. Он прямо совсем с катушек съехал, – подтвердил вождь Водохлебов.
– Это на некоторое время собьет наших противников с толку. Дезориентирует.
– Но Говорун стал молоть всякую чушь!
Дрянелла фыркнула:
– Хочешь сказать, раньше было иначе?
– Чтец произнес пророчество.
– Что? Серьезно? И какое?
Хрясь усиленно вспоминал и вспомнил следующее:
– Победить Гренделя может типа только сплоченная дружина лучших… Но так будет, если ее уравновесят чужаки, чья судьба сплетена с судьбой Диккарии.
Колдунья вылетела из кресла-качалки.
– Что это еще за ахинея?
– Не знаю… Так Говорун сказал. После этого Пнилл велел позвать послов: Арбара, Рээша Кальмара, Шонвайна Утрехта и Талиесина Эпралиона, новенького, из Тиндарии.
– Да он рехнулся! – выкрикнула Дрянелла и тут же спохватилась. – Ну да, мы это знаем. Но все равно! При чем тут эти выскочки?
– Не знаю, – признался Хрясь.
Колдунье понадобилось время на размышление.
– С Диккарией судьба чужаков сплетена… Предопределенность? Не пойму. Придется взглянуть в Зеркало Стижжа! А вдруг Говорун и правда узрел важное нечто, что от меня ускользнуло?
Варвар переминался с ноги на ногу. Он всегда чувствовал себя неуютно, когда колдунья принималась рассуждать о вещах, в которых он не смыслил.
Вот если бы она завела разговор о подземных туннелях и камнях, то…
– Ты здесь еще? – спросила Дрянелла, нацелив на Хряся свой острый кривой коготь.
– Но мы должны решить, что делать дальше!
– Что Пнилл поручил тебе? Он ведь поручение дал?
– Ага. Ко мне в распоряжение поступает городская стража и дружина, которая охраняет дворец.
– Смотри-ка ты…
– Ага! Я буду патрулировать улицы и следить за порядком. Здорово?! – Ожидая одобрения, словно ребенок, совершивший благовидный поступок, Большестрашный уставился на колдунью чистыми, как слеза младенца, глазами.
– Ты просто невозможен, вождь клана, – покачала головой Дрянелла. – Но удача на стороне твоей.
– Я молодец?
– Да, молодец!.. Чтоб тебя лихоманка взяла, вождь! На нервы не капай мне!
– Все, не буду!
– К обязанностям приступай своим новым и не высовывайся. Пока Пнилл и его компашка не покинут Рыгус-Крок, ты будешь тем, кем тебя все знают: не слишком далеким главарем чморлингов. Тебя я вызову, когда понадобишься. А теперь отсюда уматывай. У меня куча дел. Магия… магия… не терпит суеты…
Последние слова прозвучали подчеркнуто зловеще.
Хрясь ощутил дрожь в коленках и начал бочком продвигаться к выходу. Там он пнул спящего у порога Стучака.
Недомерок вскочил, готовый исполнить свой долг, в чем бы он ни заключался.
– Валим, – сказал вождь Водохлебов. – Пока нас лихоманка не взяла.
– Это решительно невозможно! Решительно! Об этом я готов кричать на каждом перекрестке!..
Талиесин, красный, словно помидор, метался по комнате.
Черныш, полный такта, сидел на табуретке возле окна, заняв место вдали от траектории движения виконта.
– Да как Пниллу вообще такое в голову пришло? – Остановившись, посол посмотрел на слугу.
– Речь шла не о короле. Насколько я понял, Кровожадный Чтец изрек пророчество. В поход с королем должны отправиться и чужаки… То есть, в частности, и вы, господин.
Талиесин вцепился себе в волосы.
– А варвары верят пророчествам?
– Ну… мы знаем, что они довольно суеверны. И всякое племя перед лицом опасности становится раз в двадцать суевернее, когда речь идет ни много ни мало о выживании.
– Так что мне делать? О! Я напишу Пниллу письмо, где извинюсь, подробно объясню ситуацию… Да не могу я ехать! У меня морская болезнь! На море смотреть могу еще, даже на берегу стоять, но на корабле?!. Увольте!
– Успокойтесь, – сказал Черныш. – Давайте подумаем.
– Не хочу думать! Пусть Грендель и думает. Наверное, голова-то у него побольше моей будет.
– Это факт, скорее всего, не подлежит сомнению.
– А я о чем? Пускай сами варвары и разбираются…
– Дело деликатное, господин, – произнес Черныш негромко, покосившись на дверь. Он давно подозревал, что и Фиенс, и слуги посольства подслушивают виконтовы разговоры, но пока не изобрел способа это проверить. – Пока вы лежали в бессознательно состоянии, я размышлял над проблемой.
