Здесь мало что изменилось, и дело не только в варварах и их уровне развития.
– Хочешь сказать, что чудовища, устраивающие массовые убийства мирного населения, – это нормально?
– В общем. Я описываю это явление в своих очерках. Очень интересно будет проследить эволюцию такого феномена. По моим прогнозам, в скором времени должен появиться герой, который предложит королю свои услуги. Кем бы он ни был, он пойдет и уничтожит монстра, принеся жителям королевства избавление от ужаса…
Талиесин взирал на слугу с нескрываемым удивлением. С каждой минутой дроу раскрывал перед ним все новые и новые грани своего могучего интеллекта. И как это раньше Черныш его прятал? Впрочем, в Тиндарии он не раз выручал господина из щекотливых ситуаций, подкидывал идейку-другую – как раз в тот момент, когда Талиесину нужно было унести ноги.
Новая обстановка вскрыла новые, богатейшие слои дарований Черныша.
Не у каждого благородного тиндарийца, что ни говори, слуга, чистящий башмаки, даст фору любому дипломированному интеллектуалу.
– Что ж, – сказал виконт, разливая кларет по бокалам. – Выпьем за то, чтобы монстра побыстрее прикончили. Ибо в конечном итоге его безобразия могут серьезно повредить нашему проекту!
– Лучше не скажешь, господин!
Глава 10
Утро пришло в Рыгус-Крок по расписанию. В этот раз обошлось без туманов и иного рода странных и тревожащих явлений. Однако и прежнего горючего для слухов было достаточно, тем более что ближе к полудню во фьорд стали один за другим прибывать драккары, под завязку набитые людьми. Иногда случались и целые караваны, сопровождаемые до зубов вооруженными бульклингами. Охраняли они женщин и детей и были готовы порвать кого угодно.
Прошло не так много времени – и порт превратился в островок хаоса в море относительной стабильности.
Беженцы орали, рычали, дрались за свободное место. Бульклинги, что и вовсе было сенсацией, привозили с собой и чморлингов – у бедолаг оставался единственный шанс уйти от разъяренного Гренделя: по морю. Собравшись вместе в Бормо-фьорде, кланы начали грызню. Обиды всплыли на поверхность, и затрещали кости. Стража во главе с бургомистром еле справлялась, но ситуация почти вышла из-под контроля. Беженцы, требующие от короля ответа на поставленный ребром вопрос, хлынули в город и направились ко дворцу. Напуганные и возмущенные «бездействием» властей, к ним присоединились и горожане.
Вскоре пестрая грохочущая толпа подкатила к воротам дворца. Те оказались наглухо запертыми, и дружинники, вооруженные на всякий случай по всей форме, недвусмысленно заявили, что готовы к осаде.
Беженцы, среди которых было много вожаков средней и мелкой руки кланов, быстренько сформировали делегацию и потребовали встречи с Пниллом.
Дружинники обещали дать ответ. Прошло полчаса, и только тогда старший, уполномоченный руководством, передал делегатам, что в данный момент продолжается заседание Королевского Совета. Как только оно закончится – а на нем принимается самое важное решение для Диккарии, – к людям выйдет сам Пнилл.
– Хорошо бы так и было, – сказал глава делегации, здоровенный воин, вождь клана, наполовину сожранного Гренделем. Он покрутил над головой большим шестопером. – Иначе мы разнесем ваш дворец по бревнышку! Правда, народ?
Народ отреагировал громовым ревом.
Дружинники, охраняющие дворец, молчали. И так было ясно, что, пойди эта масса разъяренных бугаев на приступ, удержать ее будет невозможно.
Стали ждать. На площади перед дворцом разожгли костры, состряпали нехитрый обед.
Рыгус-Крок ожидал решения, но принять его оказалось не так-то просто.
Пнилл Бычье Сердце был в ярости.
Вот уж не думал он, что вожди кланов, облеченные правом заседать в Королевском Совете, проявят такую солидарную тупость. Под солидарной тупостью король понимал упорное нежелание некоторых персон марать свои нежные лапки.
– В общем, так! Предупреждаю! Я могу воспользоваться правом единоличного решения! – прорычал Пнилл. Он стоял на возвышении и своим ростом и шлемом с гипертрофированными рогами напоминал Гренделя, который нынче был у всех на устах.
Вожаки кланов – шесть чморлингов, шесть бульклингов – сидели за длинным столом перед ним и хмурили лбы.
– Но мне хочется, чтобы вы вспомнили, кто вы! Герои! Воины! И кто вообще, свинья вас сожри, такой варвар! Забыли? А! Знаю – боитесь! Говорить о том, что порвать монстра мы можем на раз, это да, но вот кто будет это делать? Желающих не находится…
– Находится, Пнилл, – прервал обличительную речь короля Бородульф. – Не перегибай палку. Я не отказывался! Хоть сейчас мои драккары двинутся в путь!
– Да, ты не отказывался, однако, сдается мне, тебе одному придется бросать вызов Гренделю…
– А откуда мы вообще знаем, что это Грендель? – спросил Перхун Длинный Язык, вождь клана Вырой Могилу. – Это говорит твой жрец! Но ты посмотри на него! Разве можно доверять сумасшедшему?..
На Говоруна, сидевшего в углу на скамейке, посмотрели все.
Ночь эта для Кровожадного Чтеца была тяжелой. Можно сказать, она выпила из него все соки и швырнула беднягу на обочину, не заботясь о дальнейшей его судьбе. Никто не знал, сколько усилий приложил вонючий, чтобы пробить незримые границы потустороннего и заставить нужных ему духов- провидцев говорить правду. Нет, Перхуну и иным скептикам это было невдомек. И все-таки Говорун добыл нужные сведения – и даже сумел передать их Пниллу, как было оговорено накануне, но, увы, некие важные шарики в голове жреца сдвинулись, а некоторые вовсе потерялись.
На заседании Говорун присутствовал скорее номинально. Его разум пребывал где-то в другом месте и, судя по всему, в ближайшее время возвращаться не планировал.
На глазах у почтенной публики жрец ковырялся в носу, размазывая его содержимое по своему экстравагантному балахону, иногда разговаривал сам с собой и посмеивался.
– Видишь? – спросил Перхун, тыча пальцем в вонючего. – Видишь, Пнилл? Он чокнулся!
– Опять за рыбу деньги! – вздохнул король. – Мы же битых три часа перемалываем одно и то же! Только благодаря Говоруну мы знаем, что это за чудовище и где оно. Благодаря ему мы знаем, что надо делать. И хочу я от вас только проголосовать за мой план. Ладно, кто не хочет участвовать в походе, тот пусть…
Вожди набычились еще сильнее.
Да, перемалывали битых три часа. И все говорили одно и то же.
А ведь что-то придется сообщить беженцам, которые вот-вот пойдут на приступ дворца.
Говорун, сообразивший, что речь идет о нем, вскочил и издал радостный вопль.
– Внимайте! Вижу! Вижу! – заголосил он тоном сумасшедшего провидца. – Дружина воинов храбрых, страха не знающих, пойдет на север. Король отважный рубак соберет, чтоб зло повергнуть во прах!
– Начинается, – проворчал Перхун Длинный Язык. – Обострение!
Его никто не поддержал. Когда прорицатель входит в раж, лучше ему не мешать. И вообще – послушать-то интересно!
Все члены Совета на время превратились в статуи.
Говорун Кровожадный Жрец сплясал вприсядку, ухая, как диковинный зверь, и замер, раскинув руки. Пнилл кашлянул. Дескать, ну чего уж так-то…
