специалисты, которые приносили огромную пользу государству».[57]
В качестве иллюстрации деятельности этих людей на Западе процитируем другой фрагмент книги Александра Невздоли: «Было у меня одно дело, условно назовем его «Эльза». До меня им занимался другой сотрудник. В центре изучения был очень интересный объект, который имел возможность выезда за границу на постоянное место жительства. А значит, представлял потенциальную ценность для разведки. С ним очень кропотливо работали, дело насчитывало уже несколько томов. Ведь нужно было убедиться, что, оказавшись за границей, человек не передумает сотрудничать с КГБ. Но когда он уехал, сложилось так, что долгое время в Комитете считали, что объект не оправдал ни надежд, ни вложенных средств, ни усилий.
Поскольку дело было очень серьезное, то я как руководитель подразделения вел его лично. Я мог его кому-то передать, но какое-то интуитивное ощущение, профессиональное чутье, что ли, подсказывало мне: здесь не все так просто, как кажется на первый взгляд. И вот к нам с инспекторской проверкой приехал генерал П., он был тогда руководителем подразделения украинской разведки. Очень опытный работник, прошел очень серьезную подготовку, работал в Вашингтоне и Нью-Йорке, но попал в серьезный переплет, его едва оттуда вывезли. И вот он приехал к нам проверять дела, оперативные подборки. Долго читал дело «Эльза», несмотря на то, что и раньше был с ним знаком, изучал последние материалы. Потом наклонился, поискал под столом корзину для бумаги и по-дружески посоветовал: «Сожги это дело, чтоб никто его не читал, и выкинь пепел. Это мой тебе совет».
Понятное дело, мне этот совет пришелся не по душе. И не только потому, что было обидно, что вся работа, которую мы с моим предшественником проделали, пойдет насмарку. Я просто почувствовал: советы сверху — это, конечно, хорошо и полезно, но генерал судил о деле по бумагам. А я знал душу этого человека. И потому вопреки рекомендациям, дело в архив не сдал. А потом наш объект так устроил свою жизнь за границей, что этим делом заинтересовались не только в Киеве, но и в ПГУ СССР. Дело затребовали в Москву. Так и не знаю, чем все закончилось, но это была редчайшая удача для разведки».[58]
Глава восьмая. Народные дружинники с Лубянки Против китайских шпионов
Летом 1960 года за иностранными гражданами, находящимся на территории СССР, вместе с чекистами присматривали простые советские люди. Некий вариант Добровольной народной дружины, популярной в семидесятые годы прошлого века.
«С разрешения ЦК КПСС органами госбезопасности в Москве, Ленинграде, Киеве, Минске, Тбилиси, Сталинграде и Туле летом 1960 года были скомплектованы группы нештатных сотрудников, которые на общественных началах участвуют в наблюдении за иностранцами.
За истекшее время нештатные сотрудники, подобранные с помощью партийных организаций из числа коммунистов и комсомольцев — рабочих, служащих, студентов, а также неработающих пенсионеров органов госбезопасности и внутренних дел, во многих случаях положительно себя зарекомендовали в наблюдении за иностранцами.
Особенно полезным было использование нештатных сотрудников в наблюдении за иностранцами в часто посещаемых ими местах, где они имеют условия для проведения встреч с интересующими их лицами. Например, в Москве во время функционирования японской промышленной выставки нештатными сотрудниками выявлено более 30 человек, имевших подозрительные контакты с японцами.
Успешно проводилось наблюдение за иностранцами в музеях, читальных залах библиотек, плавательных бассейнах и других местах.
Опыт первых месяцев работы нештатных сотрудников подтвердил целесообразность этой активной формы привлечения общественности к работе органов госбезопасности…»[59]
Неизвестно, разрешили ли председателю КГБ Александру Шелепину продолжить этот эксперимент.
Кто-то, прочтя об этом эпизоде в истории Лубянки, улыбнется, кто-то мысленно подумает — а что еще ждать от чекистов, кто-то, зная о количестве иностранных гостей, подивиться находчивости председателя КГБ.
На самом деле организация наружного наблюдения за огромным числом иностранцев была трудноразрешимой для советской контрразведки проблемой. Например, в 1959 году страну посетило 34 тысячи туристов, в 1965 году их число возросло до 130 тысяч, а в 1971 году превысило 417 тысяч человек. Среди гостей, только в 1967 году, как уже говорилось, было выявлено свыше 250 сотрудников и агентов спецслужб противника.
«Агенты из числа туристов для выявления радиолокационных и радионавигационных станций и систем управления реактивным оружием, а также для других целей снабжались миниатюрными фотоаппаратами с мощной телеоптикой и приспособленные для фотографирования в темноте, малогабаритными магнитофонами и радиоприемниками для записи радиосигналов и т. п.».[60]
Вот такие вот «туристы»…
В шестидесятые годы прошлого века, в связи с начавшейся так называемой культурной революцией, в Китае резко возобладала антисоветская направленность, как во внутренней, так и во внешней политике. У китайского руководства в то время появилось стремление в одностороннем порядке изменить в ряде мест прохождение государственной границы между СССР и КНР. Нарушая пограничный режим, группы гражданских лиц и военнослужащих стали систематически выходить на советскую территорию, откуда всякий раз выдворялись пограничниками без применения оружия. Нужно учитывать, что сухопутная граница между двумя странами составляла 4100 км и была самой протяженной в мире. Например, на 100 километров самого юга дальневосточной границы приходилось до 47 перебежчиков в месяц. По всей границе это выливалось в солидные цифры.
В 1969 году Китай спровоцировал два вооруженных пограничных конфликта с СССР. Первый произошел в марте на острове Даманский (река Уссури на Дальнем Востоке), а второй на озере Джаланашколь (Казахстан) в августе того же года.
2 марта 1969 года скрытно сосредоточив до трехсот вооруженных солдат, китайцы нарушили государственную границу и захватили советский остров Даманский (300 км южнее Хабаровска). Решительными действиями подразделений пограничных войск нарушители были изгнаны с советской территории.
Сосредоточив 15 марта до полка пехоты, усиленного артиллерией и танками, китайское командование предприняло новую попытку захватить остров. В результате совместных действий советских пограничников, а также подразделений Дальневосточного военного округа повторная провокация была пресечена.
За период со 2 по 21 марта 1969 года советские войска потеряли убитыми и умершими от ран 58 человек, ранеными и контужеными 94 человека. Из них 49 военнослужащих пограничных войск (напомним, что пограничники входили в структуру КГБ). В результате боев в Казахстане погибли двое и были ранены десять советских пограничников.
Активизировавшаяся в начале шестидесятых годов прошлого века китайская разведка, после конфликтов 1969 года фактически развязала тайную войну против Советского Союза. Например, КГБ располагало надежными данными о том, что китайские спецслужбы выводили свою агентуру на территорию Советского Союза под видом многочисленных беженцев.
По утверждению начальника УКГБ по Приморскому краю генерал-лейтенанта Константина Александровича Григорьева: «Спецслужбы КНР активно использовали любые каналы и средства для проникновения на нашу территорию и сбора информации: направление шпионской агентуры под личиной китайских и корейских перебежчиков, тотальное наблюдение вдоль границы, обработку приграничного населения».
Задержанных китайских перебежчиков сотрудники КГБ допрашивали и определяли их дальнейшую судьбу.
«Если перебежчик был ума недалекого или переходил в погоне за деньгами — от таких сразу же избавлялись, передавая китайской стороне. Если переходил по политическим мотивам — с ним разговаривали по душам, китайцам не передавали, а гак же нелегально переправляли обратно, не привлекая к работе.
С остальными работали. Сразу же старались выделить сотрудников спецслужб — это было, как правило, нетрудно — ге вели себя довольно нагло, разговаривали через губу, курили закинув ногу на ногу… Таких тоже передавали сразу Выходили на нашу сторону и сотрудники китайских спецслужб, бежавшие от режима и обладавшие ценными секретными сведениями. С такими службистами продолжали работать в Центре. Тех же, которые так и не подошли для дальнейшей агентурной разработки, селили в изолированных поселках-совхозах — в основном в совхозе «Победа» в Хабаровском крае, заводя осведомителей в их же среде. Последние добывали где-то старые военные фуражки, надевали их и ходили по жилищам соотечественников, взимая с каждого по 10 рублей в обмен на обещание сообщать о них в КГБ только хорошее…»
При выявлении агентов китайской разведки чекисты использовали множество методов, обращая внимание на различные мелочи: «Например, на территорию Приморского края вышла пара с ребенком. С ними начали работать. Но вскоре оперативники обратили внимание на одну маленькую особенность. Муж и жена не спали вместе. Более сильна я психологическая обработка заставила вышедших признаться, что они не являются семьей, а искусственно созданы китайской разведкой для внедрения в Россию. Их передали обратно.
Вскоре вышла другая пара. Она представилась интересным материалом для разработки. С ней стали работать. Поселили на конспиративной квартире. Но ситуация повторилась — муж с женой не спали. Она — на кровать, а он — на пол. Скоро пара исчезла. Ее объявили во всесоюзный розыск и задержали уже в Казахстане. По дороге туда «семейка» умудрилась ограбить одного русского в поезде на довольно крупную сумму денег. Пару увезли в Москву для обмена на наших, в случае необходимости».
Сотрудниками УКГЪ Приморского края на основе огромного опыта даже была написана записка о том, как вычислять все категории перебежчиков, ставшая впоследствии учебным пособием всего аппарата КГБ. А вычислять можно было даже по одежде, ткань на пошив которой жителям Поднебесной давали по карточкам один раз в год. Один из дознавателей спустя много лет вспоминал: «Я знал, в каком году, в какой коммуне выдавался какой материал. К одежде китайцы относились бережно. Поэтому брюки носили долго, а вот заплата на заплате как раз и показывала, какой и когда выдавался материал. Тем более что заплаты чаще всего были разного цвета».
По указанию руководства КГБ СССР была издано пособие «Доследственная проверка нарушителей границы», одним из авторов которого был цитируемый выше дознаватель с Дальнего Востока.
«В 1982 году я находился на курсах в Москве. Там мне и поручили написать работу. Я не знал, что это указание КГБ СССР, и так, для прикола, допускал некоторые хохмочки. Например, в образец справки медосмотра нарушителя границы включил понравившуюся мне фразу: «В позе Ромберга устойчив». Так и прошли в серьезном указании председателе ля КГБ все приколы и прикольчики. Если бы знал, то так бы не шутил. И сейчас в учебниках дознавателей ФПС те мои образцы документов».
Частично успешному противодействию советских органов госбезопасности китайским спецслужбам способствовала «привычка» последних полагаться, прежде всего, на «идеологическую сознательность» источников, при этом ряды агентов чаще всего пополнялись за счет этнических китайцев.[61]
Работа с китайскими перебежчиками порой бывала смертельно опасной для сотрудников КГБ. Вот один из примеров, когда из-за недостаточной бдительности погибли чекисты.
Три сотрудника КГБ вместе с агентом-китайцем по кличке «Монгол» выехали для заброски последнего на сопредельную территорию в район поселка Пограничный. По дороге один из сотрудников в пути почувствовал себя плохо и был оставлен. По прибытии на место второй чекист пошел проверить границу, а третий — молодой оперуполномоченный, остался в машине с китайцем. Ожидая товарища, опер уснул, китаец вытащил у него пистолет, выстрелил ему сначала в сердце, а затем в голову и решил сам уходить за границу. Вероятно, он не хотел возвращаться, но видя неизбежность этого момента, решил, что лучше уж возвращаться с каким-нибудь солидным багажом — вроде пистолета и убийства советского чекиста. Тогда, если бы его взяли свои, последнее могло быть ему зачтено в положительном плане. При переходе убийцей границы сработала система, и к месту происшествия прибыл наряд пограничников. Начали преследование. Укрывшийся в кустах китаец первой пулей убил настигшую его пограничную собаку, второй себя.
Труп китайца отправили во Владивосток. Там двое сотрудников КГБ получили указание похоронить его на кладбище, поставили бутылку могильщикам, но сами непосредственно труп не проверили и могильщики вместо китайца по недосмотру похоронили советского корейца. Когда же родственники последнего пришли получать свое тело, они буквально были в шоке — получив китайца. Пришлось проводить перезахоронение.[62]
Не меньшие хлопоты доставляли советским контрразведчикам сотрудники китайского посольства в Москве. Причем не всегда это было связано со шпионской активностью Пекина. Порой непонятные для Лубянки действия объяснялись спецификой жизни в Поднебесной империи. Вот несколько таких примеров.
