В Дариане собрались три воина чежу-лей. Беспрецедентный случай!
Это слегка тревожило ятола Гриаша, но в конце концов он пришел к выводу, что все три выдающихся воина бесконечно преданы Чезру Дуану, а на данный момент подчиняются именно ему, Гриашу.
— Я удивлен вашим появлением, Вокс Лиен и Дахмед Блай, — заявил ятол, после того как его помощник Карвин Пестль принес напитки и все расселись в удобные кресла.
— По закону, ятол Гриаш, двадцатирядное каре должен возглавлять чежу-лей, — заметил Вэй Атанн.
— Но я не рассчитывал на двадцатирядное каре! — как можно беспечнее отозвался Гриаш, не сводя взгляда с гостей. — По моему мнению, восьмирядного каре вполне хватило бы для защиты Дариана на протяжении зимы и весны.
Он посмотрел на Карвина Пестля, заранее проинструктированного, как должна проходить эта встреча.
— Возможно, Глас Бога желает, чтобы мы обеспечивали безопасность не только Дариана, ятол, — высказал предположение Пестль и посмотрел на Вокса Лиена, старшего из двух вновь прибывших чежу-леев и потому наверняка более опытного.
— Нас послали в Дариан, чтобы служить под началом ятола Гриаша и выполнять его распоряжения, — без колебаний ответил тот. — Что за этим стоит, ятол Гриаш, мне знать не дано.
Гриашу понравилась такая открытость; на его пухлом лице возникла кривая улыбка.
— Мы решим, как лучше использовать ваши силы, чежу-лей Вокс Лиен. Чезру Дуан определил срок вашего возвращения в Хасинту?
— Нет.
«Отлично», — подумал Гриаш.
— Значит, вы покинете Дариан, когда я посчитаю нужным? — спросил он. Воин кивнул. — Вам известно, что, находясь здесь, вы оба будете подчиняться Вэй Атанну?
Прибывшие из Хасинты чежу-леи, посмотрев на командующего дарианским гарнизоном, обменялись взглядами.
— Иерархия внутри нашего ордена устанавливается по определенному порядку — произнес Вокс Лиен. — Согласно ей Вэй Атанн стоит выше нас как опытный воин благородного происхождения. Если бы дело обстояло иначе, Вэй Атанн с готовностью и радостью подчинился бы мне.
По губам ятола Гриаша скользнула легкая улыбка. Он понял, что, прекрасно зная тонкости взаимоотношений чежу-леев, Эаким Дуан сознательно послал в Дариан именно этих воинов. «Неплохо задумано, Глас Бога», — мысленно поздравил он Чезру.
Теперь Гриаш не сомневался: подкрепление послано ему с тем, чтобы раз и навсегда навести в тогайских степях порядок, быстро и бесповоротно уничтожить очаги мятежа.
— У вас хватит припасов на зиму? — поинтересовался он.
— Припасов хватает, — отозвался Вокс Лиен. — Кроме того, мы умеем добывать себе пропитание, в том числе и охотой. Чезру Дуан специально оговорил, чтобы наше присутствие не привело к истощению запасов в Дариане.
— Прекрасно, — сказал Гриаш. — Тогда имеет смысл пустить слух, что вы доставили нам съестные припасы, чтобы помочь поселенцам пережить суровую зиму.
— Если ты считаешь это необходимым, ятол.
— Я считаю необходимым внушить подобные мысли людям, — объяснил Гриаш, — Наша задача существенно осложнится, если этот невесть кем себя возомнивший ру узнает, что в мое распоряжение прибыли еще восемьсот воинов. Пожалуй, поступим вот как: каждый из вас выделит по тридцать два воина Вэй Атанну, с тем чтобы создать восьмирядное каре, которое я просил прислать.
— Как прикажешь, ятол, — отозвался Вокс Лиен; Дахмед Блай кивнул в знак согласия.
— Поселенцам известно о резне, учиненной в Дуан Кел? — задал Гриаш вопрос Карвину Пестлю.
— Отчасти.
— Проследи, чтобы эти сведения не распространялись. Пусть люди знают, что Дуан Кел подвергся нападению, но ни слова о том, что поселение полностью разрушено, иначе может возникнуть впечатление, что пополнение прислано в ответ на этот набег.
— Поселение было уничтожено? — удивился Вокс Лиен.
— Бунтовщиком ру, которого называют Ашвараву, — пояснил Вэй Атанн.
— Достойный противник?
— Трус, который нападает на тех, кто слабее его, и тут же скрывается. Однако следует признать, что в последнее время он становится все более наглым и постепенно приближается к Дариану.
— Он нападет на город только в том случае, если вообразит, что сможет добиться успеха, — заметил ятол Гриаш. — Поэтому мы доведем до всеобщего сведения о прибытии в Дариан пополнения в составе восьмирядного каре и о том, что оно послано охотиться на Ашвараву. И на самом деле пошлем воинов на его поиски.
— А когда Ашвараву убедится, что присланные в качестве пополнения солдаты покинули город, он может счесть, что самое время нанести удар по Дариану, — закончил нить рассуждений ятола Вэй Атанн.
— И на горле дерзкого смутьяна сомкнутся смертоносные челюсти, — добавил Гриаш. — В предгорных районах есть множество пещер, где может скрытно находиться оставшаяся часть одного из ваших каре. Что же касается другого… — Он вопросительно посмотрел на Карвина Пестля.
— Делвин, — подсказал тот.
— Да, разумеется, Делвин. Это маленькая деревушка на полпути между тогайскими степями и Бехреном. Мало кто знает о ее существовании, и там легко организовать оборону, поскольку с одной стороны от поселения крутой обрыв, а с другой — уходящая ввысь отвесная стена. Попасть туда можно лишь по узкой тропке, так что Ашвараву и близко к ней не решится сунуться. Однако оттуда в случае необходимости вы сможете добраться до Дариана за одну ночь.
Ятол откинулся на спинку кресла. Действительно, если бы удалось каким-то образом заманить сюда Ашвараву…
Конечно, перед ним открывается масса других возможностей. К примеру, можно просто отправить всех присланных солдат на его поиски, и наверняка достаточно скоро он получит голову дерзкого бунтовщика.
Однако замысел, план которого он только что изложил собравшимся, привлекал Гриаша гораздо сильнее. Куда лучше одним ударом прихлопнуть Ашвараву вместе с остальными смутьянами, его приверженцами.
Ятол Гриаш еще раз безмолвно поблагодарил Чезру Дуана, в полной уверенности, что его жизнь в неспокойном приграничном районе вскоре станет гораздо более приемлемой.
ГЛАВА 16
ЕЕ НОВАЯ СЕМЬЯ
— Бехренцы делают вид, будто разыскивают тебя, но на самом деле не прикладывают к этому особых усилий, — с усмешкой сообщил Барачак.
С тех пор как Бринн внезапно покинула деревню, он с Тсоланой каждую ночь выходили за околицу, уверенные, что рано или поздно девушка вернется. И вот теперь, спустя неделю после схватки, в результате которой Крепыш обрел свободу, их ожидания были вознаграждены.
— Ты убила ятола, — заметила Тсолана, у которой, в отличие от мужа, настроение было отнюдь не радужное. — Да еще и женщину чежу-лей. Теперь люди Чезру будут преследовать тебя. Жрецы ни за что не смирятся с гибелью одного из них.
— Одного из них! — воскликнула Бринн. — Тао был тогайранцем, предавшим наш образ жизни, наши обычаи. Как глубоко, хотелось бы мне знать, эта порча проникла в Тогай?
— Не настолько, как желали бы того отступники вроде Тао, — ответил Барачак.
— В глазах жителей деревни ты героиня, Бринн Дариель, — добавила его жена. — Наши сердца истекали кровью, когда мы смотрели на лошадей, которых держали в загонах. Увидеть своими глазами, как тогайранка наносит поражение проклятым Тюрбанам! Это радует сердце и напоминает о том, кем мы были когда-то…
— И кем будете снова, — пообещала девушка.
Мысли ее внезапно вернулись к далеким воспоминаниям, связанным с оброненным старой женщиной прозвищем «Тюрбаны». Так тогайру издавна презрительно называли бехренцев из-за их обычая обматывать головы длинными полосами материи. Некоторые тогайранцы тоже носили тюрбаны, неплохо спасающие головы от палящего солнца, но достаточно простые, в отличие от огромных вычурных тюрбанов, что накручивали на голову бехренцы, в особенности состоятельные. Но дело было даже не в самом слове, а в том, как Тсолана произнесла его; в этот момент она напомнила Бринн ее мать.
— Тюрбанов много, они богаты, и на их стороне сила, вот и покупают готовых предать тогайру, таких как Тао, — сказал Барачак. — Твоя победа над ятолом и воином чежу-лей — это, конечно, замечательно, только вот сколь-нибудь весомого значения она не имеет. Эта победа может так и остаться единственной, если приспешники Чезру ополчатся на тебя более основательно.
— Я с радостью встречусь с ними, — угрюмо ответила Бринн. — И по всей степи расставлю столбы с насаженными на них головами этих псов, чежу-леев.
— Ты не можешь одна вести с ними войну, — заметил старик. Тогайранка пристально посмотрела на него. Что-то в его тоне подсказывало, что он не просто пытается посоветовать ей отказаться от борьбы. Барачак вопросительно взглянул на жену, и та кивнула. — Ты слышала об Ашвараву?
На лице девушки возникло выражение любопытства. Она поняла, что значит это слово, но не восприняла его как имя, хотя Барачак, по-видимому, имел в виду как раз последнее.
— Безжалостно убивающий?
— Ашвараву движется от деревни к деревне, собирая тогайранцев, желающих дать отпор Бехрену, в свой отряд, — объяснила Тсолана. — Наши завоеватели боятся его как огня.
— Он будет рад заполучить такого великолепного воина, как ты, — добавил ее муж. — Молва о твоем деянии уже идет по степи.
— Ты говоришь так, словно меня там ждут… — В голосе Бринн была слышна настороженность.
Отправившись в Тогай, она надеялась найти здесь хотя бы редкие очаги сопротивления захватчикам и сейчас просто боялась поверить, что, возможно, ее надежда наконец оправдалась.
— У Ашвараву длинные уши, моя дорогая, и он с радостью примет любого тогайранца, который готов поднять меч против ненавистных Тюрбанов! — заявила Тсолана так громко, что Барачак зашикал на жену, опасаясь, как бы их не услышали охраняющие деревню стражники.
— Мы знаем, где он, — зашептал старик. — Ну, по крайней мере, знаем, где ты можешь его найти.
После чего он обрушил на девушку град вопросов, пытаясь выяснить, насколько хорошо она помнит местность к югу от горной гряды. Увы, результат оказался неутешительным — ведь Бринн так давно покинула тогайские степи.
Тогда Барачак просто показал рукой в южном направлении.
— Три дня, — сказал он. — Или два, если у тебя быстрый конь. Там ты найдешь пересохшее речное русло. Снег никогда не заносит его настолько, чтобы это русло можно было не
