– Да, действительно…
Шеф нахмурился.
– Может, закроем это расследование? – предложил он неуверенно. – Что-то мне неуютно.
– Боитесь! – уличила я злорадно.
Шеф обиделся.
– Дурочка! Тобой рисковать не хочется!
– Ничего, рискните, – поощрила я. – Мне, например, ужасно интересно, что там произошло!
– Без головы остаться не боишься?
– Не-а, – ответила я беспечно. Мысль о том, что я больше не бездомная собака, согрела мне душу и отогнала все опасения.
Шеф испытующе посмотрел на меня.
– Не нравится мне твой энтузиазм, – пожаловался он. – Передам-ка я это дело Димке Копылову! Он мужчина, вот пускай и разбирается…
– Только попробуйте! – закричала я с испугом. И даже со стула приподнялась.
– Только попробуйте! – повторила я с силой. – Я, между прочим, это дело начала, я его и закончу! А если вы у меня его отберете, то я… я… я…
Меня заклинило, как заезженную пластинку.
– На улице останусь, вот! – нашла я, наконец, убедительный довод.
– С чего это? – не понял шеф.
– С того, что уволюсь! А постороннего человека вы в редакции не оставите! Вот так!
– Шантажистка, – сказал шеф с горечью.
– Все вам не нравится! – возмутилась я. – Работаешь без особого рвения – плохо, работаешь с особым рвением – тоже не слава богу… Чем вы недовольны?
– Тем, что особое рвение у тебя появляется только тогда, когда можно голову сложить, – откровенно высказался шеф. – Пойми, дурочка, я за вас отвечаю! Перед родителями вашими! А в первую очередь – перед собой. Если с вами хоть что-то случится…
Шеф оборвал свою речь и угрюмо уставился в стол. Минуту царило напряженное молчание.
– Игорь Константинович! – позвала я.
– Чего тебе? – откликнулся он ворчливо.
– Я осторожненько! Честное слово!
– Ну, конечно…
– Очень-очень осторожно! – убеждала я. – Буду вас информировать о каждом сделанном шаге! И если вам что-то не понравится… Все! На попятную! Мгновенно!
Шеф поднял на меня недоверчивый взгляд.
– Ой ли? – усомнился он.
Я прижала ладони к груди.
– Клянусь!
Шеф шмыгнул носом.
– Ладно, – ответил он все так же ворчливо. – Попробуем нового блюда. Только дуть на него буду я!
– О’ кей, – подтвердила я. Шеф болезненно скривился. Он терпеть не может пошлых заезженных американизмов.
– То есть хорошо, – поправилась я.
– Уговорила, – признал шеф. – Ты меня снова уговорила. Лиса.
Подумал и спросил:
– Что думаешь делать дальше?
– Думаю покрутиться вокруг знакомых Терехина.
– А зацепки есть?
– Есть мои бывшие однокурсники, которые работают на его телеканале.
– Это хорошо, – проговорил шеф задумчиво. Немного подумал и спросил:
– А что с его личным окружением?
– С этим полный прокол, – признала я. – Не в курсе событий. Даже не знаю, кто у него жена.
Шеф снова помрачнел, и я поторопилась его успокоить.
– Но это ерунда! Все выясню!
Я поколебалась и небрежно предложила:
– Может, мне проконсультироваться у Аси? Она же писала несколько статей по Терехину! Наверняка она в курсе!
– Нет, – отрубил шеф. – Никаких консультаций с Курочкиной! И не откровенничай с ней по поводу расследования!
– Почему? – спросила я тихо.
Шеф замялся.
– Есть причина.
– Это я понимаю, – ответила я. – Хочется знать какая?
Шеф нахохлился.
– Девушка не соблюдает основного правила журналистики? – продолжала я.
Шеф бросил на меня короткий взгляд.
– Ну, в общем, да, – признал он неохотно.
Мне стало смешно.
– Подумаешь, удивили! Да об этом вся редакция знает! И с кем она прокололась? С Терехиным?
– Нет, – ответил шеф ровным голосом. – На этот раз она прокололась с Азиком.
– Что-о-о?!
Я снова привстала на стуле.
– С Азиком? Она, что, совсем спятила?!
– Наверное, – ответил шеф по-прежнему неохотно.
– Он же бандит!
– Это Асю не интересует, – напомнил шеф. – Ее интересует совсем другое.
– Ах, да, – пробормотала я и села на стул. – Деньги…
– Деньги, – эхом откликнулся шеф.
Я почесала переносицу. Что тут скажешь? Ничего!
– А уволить ее вы не можете? – спросила я осторожно. – Человек, работающий на Азика, в нашей редакции… По-моему, это излишняя роскошь.
– Попробуй уволь ее теперь, – проворчал шеф. – Кто же мне позволит это сделать?!
– Да, действительно.
Я немного подумала.
– А что с переделом собственности? – спросила я. – Что будет с Терехинским наследством? Кому все отойдет?
– Если ты имеешь в виду завещание, то его в природе не существует, – ответил шеф.
– Значит, жене, – сообразила я.
– Выходит, так.
– Значит, нужно поехать и посмотреть, что она собой представляет.
– Поезжай, – согласился шеф.
– Ничего, если я прикроюсь журналом? В том смысле, что мы хотим дать некролог?
– Прикройся, – согласился шеф. – Как-то отреагировать на смерть Терехина нам, конечно, придется.
– Тогда я поехала? – спросила я и поднялась со стула.
– Подожди!
Шеф достал из кармана пиджака бумажник и раскрыл его.
– Это терпит, – попробовала отказаться я. – У меня еще есть немного.
Шеф, не обращая внимания на мои нервные возгласы, выгреб из бумажника все содержимое. Протянул мне, коротко велел:
