– И ты пока здорова.
Я наклонила голову к плечу и с интересом оглядела коллегу с головы до ног. Похоже, мне только что угрожали.
– Интересная мысль! А на что же я буду жить?
– Деньги не проблема, – продолжала Ася, нервно оглядывая двор. – Сколько ты хочешь за эту работу?
– У тебя столько нет, – ответила я.
– У меня, может, и нет. У других есть.
Я вспомнила нашего маленького круглозадого бандита и понимающе кивнула. Ясно, откуда ветер дует. Не ясно другое: на фиг ему все это нужно? Неужели он как-то причастен к смерти Терехина? Может, это Азик нашел способ напугать его до смерти? Решил остаться единоличным хозяином города? А что, это мысль! Но если это так, то шеф прав: туда лучше не соваться. Можно поломать шею.
– Я подумаю, – сказала я.
– Подумай, – согласилась Ася. – Только недолго. Скажем, до завтра.
Я вздохнула. Приятно думать, что главарь местной организованной группировки так сильно меня боится, но мне в это почему-то не верится.
Дело вовсе не в моей скромной персоне, и вовсе не в этом смешном журналистском расследовании. А в чем тогда?
В чем?!
– Хорошо, – согласилась я кротко. – Я подумаю до завтра.
– Отлично.
Ася вылезла из салона. Я поняла это как приглашение выметаться к чертовой матери.
Вылезла из машины и аккуратно прикрыла дверцу. Машинка была такая новенькая и сверкающая, что хотелось перевязать ее розовой ленточкой.
– Пока, – сказала Ася и пошла прочь. Я проводила ее задумчивым взглядом.
Думаете, я испугалась? Как бы не так! Всякое давление всегда вызывает у меня обратный рефлекс! Самым развитым чувством у меня является чувство противоречия!
Спорить с Асей я не стала по одной простой причине: мне нужно все хорошенько обдумать. Допустим, что за этим предупреждением стоит маленький Турсун с большим Заде. Непонятно другое: зачем ему понадобилось на меня давить? Да еще в такой откровенной форме! Чем ему может помешать мое дилетантское расследование? Кто я такая? Какие у меня возможности? Особенно по сравнению с ним!
Нет, тут что-то не так.
А может, Ася просто хочет лишить меня выгодного заказа? Может, она решила воспользоваться своими неформальными отношениями с бандитом, чтобы сделать карьеру?
Тоже вполне возможно.
Я развернулась и пошла к своей «ниве» цвета «баклажан».
Ясно одно. От своей работы я теперь не откажусь даже под дулом автомата.
Я споткнулась и суеверно сплюнула через плечо.
Нет, под дулом, конечно, откажусь, но будем надеяться, что до этого не дойдет.
Я уселась в машину, выехала из ряда и развернулась. Мой путь лежал в обратном направлении. Туда, где высилась над городом огромная телебашня.
На частном телеканале, принадлежавшим Терехину, работал мой бывший однокурсник, Вовка Сагалаев. Одно время он был в меня влюблен, и даже сделал мне предложение. Кажется, на четвертом курсе. Но я с подачи родителей твердо заявила: сначала диплом, потом глупости.
Или, как поется в одной популярной песне, «первым делом самолеты»…
Вовка огорчился, но ненадолго. Замену мне он нашел так неприлично быстро, что я даже немного обиделась. Впрочем, Танюшка – отличная девчонка, и мы с ней даже немного подружились. Они с Вовкой поженились на пятом курсе, после чего Танюшка ушла в декрет. Даже не знаю, закончила она в итоге университет или так и осталась с «моральным удовлетворением».
Хотя… Каждому свое. Кто-то роет копытом землю, стремясь добиться денег и признания, кто-то получает больше радости от готовки семейных обедов. Люди разные, нельзя их равнять по себе.
Интересно, а чего хочу я?
Мысль показалась занятной, но додумать ее до конца я не успела. Потому что приехала.
Я предъявила охраннику свою корочку, и шлагбаум перед воротами поехал вверх. Я завела машину во двор, приткнула ее на свободный пятачок и хлопнула дверцей.
Тут же осадила себя, напомнив, что машина старенькая. Ее беречь надо. Кто знает, сколько лет мне придется ждать новую? Если вообще когда-нибудь дождусь!
Я вошла в большой прохладный вестибюль, поднялась на второй этаж и пошла по длинному коридору, разглядывая таблички на дверях.
На работе у Вовчика я была не раз. Знаю, что на месте он находится безотлучно, потому что возглавляет информационную редакцию и координирует действия всех корреспондентов. Предупреждать о своем приезде я не стала еще по одной эгоистической причине: мне не хотелось, чтобы Вовчик успел обдумать предстоящий разговор. По опыту знаю, что экспромтом получается лучше. Живенько получается.
– Всем привет! – сказала я, входя в редакцию.
– Привет, – мрачно откликнулся бородатый парень, сидевший в комнате в гордом одиночестве.
– Я – Майя, – представилась я.
– Очень приятно. Я – Гена.
– Рада познакомиться, Гена. Вы, наверное, новенький?
– Новенький, – мрачно подтвердил бородач. – Неделю, как устроился.
– А чего ж вы такой мрачный? – удивилась я.
Гена издал тоскливый вздох.
– Так умер наш хозяин! – сказал он грустно.
– Ничего, – утешила я. – Без работы не останетесь!
Бородач немного оживился.
– Думаете?
– Уверена! Кто-то все равно вас к рукам приберет!
– Кто? Азик?
– Или городская администрация, – не согласилась я. – Скоро выборы, свой канал не помешает.
Бородач встрепенулся еще веселей.
– Да, похоже! А мы тут сидим, предаемся скорби…
– Нет, птичку, конечно, жалко, – проявила я лояльность. – Умер человек, и все такое… Но это же не конец света?
– В общем, нет.
– Видите!
Бородач преисполнился ко мне благодарности.
– Хорошо, что вы пришли, – сказал он проникновенно. – Я до этого почти полгода без работы сидел. Так, перебивался заказными статейками… Надоело до ужаса!
– Понимаю, – посочувствовала я.
– Не понимаете, – заспорил бородач.
– Понимаю, понимаю, – заверила я. – Сама тем же занимаюсь.
И не давая бородачу опомниться, спросила:
– А Сагалаев где скорби предается?
– В столовой, – ответил мой новый друг.
– А вы почему не обедаете?
Гена указал бородой на телефон.
– Дежурю…
– Сочувствую.
– Да ладно! Кто-нибудь вернется – подменит.
