– У кого?
– Это имеет значение? – попробовала отбиться я.
Шеф нетерпеливо закатил глаза под лоб и вернул их обратно.
– Ненавижу, когда ты дурой прикидываешься, – начал он тихо и злобно. – Все ведь понимаешь! Какого черта?
– Вас не касается, где и с кем я живу, – отрезала я.
– Меня не касается? – переспросил шеф. Быстро огляделся, схватил стул, стоявший у стены и подтащил его ко мне. Уселся на стул, как в седло, лицом к спинке, и переспросил:
– Меня не касается?!
– Не касается, – подтвердила я сердито. Но в глубине души изрядно струхнула. Видела я шефа в гневе, но его сегодняшнее состояние никакому анализу не поддавалось. Было в нем чтото, намекавшее на возможность рукоприкладства.
Шеф наклонился ко мне и сказал свистящим шепотом:
– Ты идиотка!
– Да как вы…
– Молчать! Ты больше, чем идиотка! Дура безмозглая! Да я за тебя головой отвечаю! Не перед родителями твоими, нет! Перед самим собой! Перед своей совестью! Потому что я твой начальник! Потому что старше тебя в два раза! Потому что прожил жизнь, о которой ты понятия не имеешь! А ты сидишь тут, перед человеком, который в два раза умней, и выеживаешься?!
Вообще-то, шеф употребил другое слово, которое нормальные издатели категорически не печатают. Моя трусливая душа свернулась в кокон. Никогда в жизни шеф не говорил таких слов. Во всяком случае, при подчиненных.
– Я-то думал, у тебя мозги на месте! – продолжал шеф выбрасывать из себя огнедышащую лаву. – Я-то думал, тебе можно доверять! Думаю, Майка – девочка ответственная. Это не Ася Курочкина. Ей можно поручить серьезное дело.
При упоминании имени Аси я встрепенулась, но тут же снова втянула голову в плечи. Таким я шефа никогда не видела и, надеюсь, никогда больше не увижу. Если повезет, и я выйду из его кабинета живой.
– Как ты могла настолько забыться? – страстно продолжал шеф. – Как ты могла забыть основное правило журналистики? Как ты могла спать с человеком, который замешан в таких вещах, как убийство?!
Последнее предложение подействовало на меня, как пощечина. Я вскочила с кресла и выкрикнула:
– Я не сплю с Иваном!
Шеф моментально остыл и выдохся, как отработавший вулкан.
– Нет? – переспросил он недоверчиво.
– Нет! – ответила я так же громко. Щеки мои пылали. Господи, как хорошо, что вчера Иван мне отказал! Разве я могла бы сейчас смотреть шефу прямо в глаза?
– Не сплю я с ним! – повторила я и всхлипнула.
– Не ори, – сказал шеф. Кашлянул в кулак и поднялся со стула.
Прошелся по кабинету, бросая на меня испытующие взгляды.
Я снова всхлипнула. На этот раз непритворно. От облегчения.
– Не реви, – посоветовал шеф. – Я тебе не нянька.
– Я не реву, – ответила я ломающимся голосом.
– Тогда сядь.
Я села в кресло и сгорбила плечи. Ощущать себя невинной жертвой было на удивление приятно.
Шеф вернулся назад, развернул стул, уселся, но уже нормально, не по-ковбойски. Вытащил из кармана носовой платок и протянул мне.
– Вытри нос, – посоветовал он брюзгливо.
Я яростно высморкалась в чужой носовой платок. Так и верну. Будет знать, как орать на подчиненных ни за что ни про что.
– А почему ты живешь у него в квартире? – спросил шеф так же брюзгливо, но уже тоном пониже.
– Жить «у него», не значит жить «с ним», – отрезала я.
Шеф хмыкнул.
– Ладно, не кипятись, – сказал он примирительно. – Уф… Прямо камень с души…
Он не договорил, осмотрел меня с головы до ног и снова завелся:
– Все равно дура! Как ты могла попасть в зависимость от такой темной лошадки, как Дердекен! Забыла, что ты о нем материал собираешь! Совсем шизанулась?!
– Я не шиза…
– Что ты ему рассказывала? Отвечай! Только честно отвечай! В глаза мне смотри!
Я взвилась окончательно.
– Ничего я ему не рассказывала! У человека свои интересы, ему на наши дела плевать с высокой башни! Да он и не интересовался ни разу, чем там я занимаюсь! Ему это не нужно, ясно?! Вы, что, не допускаете, что человек может просто помочь другому человеку?! Без вопросов! Просто помочь!..
– Не ори.
– А как не орать, если по-другому до вас не доходит?! – продолжала я. – Да, если хотите знать, Иван мне нравится! И я не верю, что он замешан в каких-то темных делишках! Почему вы решили, что смерть Терехина и смерть Азика выгодна только Ивану?! Они занимались такими делами, что могли перейти дорогу кому угодно! И не только в нашем городе! Откуда вы знаете, может, они кого-то кинули? Может, с ними разобрался обиженный компаньон?! И потом, кто вам сказал, что Терехина и Азика убили?!..
– Хватит! – отрубил шеф.
Я несколько раз энергично выдохнула воздух. Во мне бушевали многие не высказанные слова.
– Остынь! – велел шеф.
Подумал и признал:
– В чем-то ты права. Но все равно, жить с Дердекеном…
– Жить у Дердекена!
– У Дердекена, – поправился шеф. Посмотрел на меня и усмехнулся.
– Жить у Дердекена было колоссальной глупостью.
– Он предложил мне помочь, – угрюмо ответила я. – Просто так, без всяких обязательств. Нормальный человеческий поступок. И ничего он у меня не выспрашивал.
– Я рад, что ты можешь смотреть мне в глаза, – сказал шеф. – Передать не могу, как я рад. Ладно, извини, если обидел. Я за тебя испугался.
Я снова яростно высморкалась. Интересно, эти взрослые меня когда-нибудь оставят в покое?
– Давай рассуждать, – предложил шеф.
– Давно бы так, – не удержалась я.
– Ладно, проехали! – повысил голос шеф.
Я промолчала.
– В совпадения я не верю, – продолжал шеф после небольшой паузы. – Если бы умер один Терехин, то я бы так не дергался. Но вторая смерть от сердечного приступа! Да еще с перекошенным от страха лицом!..
Шеф с силой выдохнул воздух.
– Нет, милая моя, – сказал он нравоучительно. – Это не совпадение. Это кому-то выгодно.
Я раскрыла рот, но шеф не дал мне высказаться.
– Заметь, я не говорю, что это выгодно Дердекену! – сказал он, подняв указательный палец. – Это может быть выгодно кому угодно! Здесь я с тобой согласен: нужно проявлять некоторую корректность.
Шеф подумал и твердо повторил:
– Это убийства. Не знаю, каким способом их убили, не знаю, кто их убил, не знаю, за что. И не хочу знать.
– Игорь Константинович!
– Я не договорил!
