Морис закончил чтение, ничего нового не узнав, и тотчас увидел ее, выходящую из такси. Это несомненно была она. Фигура, длинные белокурые волосы, строгий серый костюм — все подходило.
Такси проехало дальше, а Валери скрылась в подъезде. Морис поспешно вышел. Сопровождаемый проклятиями, он лавировал между машинами. Вошел в подъезд дома номер пятьдесят семь и поспешил по лестнице вверх. На каждой площадке он слышал над собой цоканье высоких каблучков.
Когда он, задыхаясь, добрался до пятого этажа, Валери открывала дверь.
— Извините, вы мадемуазель Жубелин?
Она испуганно посмотрела на него. Его лоб был мокрым от пота, и он тяжело дышал. Когда он подошел поближе, она в страхе отступила. С расширенными от испуга глазами, она застыла перед ним.
— Вы Валери Жубелин? — повторил он.
Обеими руками она прижимала к груди чемоданчик и, страшно напряженная, кивнула. Очевидно, она была в смертельном страхе и только потому не позвала на помощь, что у нее пропал голос.
ГЛАВА 5
— Не бойтесь, мадемуазель, я ничего вам не сделаю.
Одышка у Мориса постепенно проходила.
— Я пришел к вам как друг.
— Я не знаю, — упавшим голосом проговорила она, — я ничего не знаю.
— Не бойтесь, я друг Даниэля.
Он постарался не делать торопливых движений и понизил голос, словно перед ним был пугливый зверек, которого нужно было приручить.
— Мое имя — Морис Латель.
Его слова произвели желанное действие. Расширенные от страха глаза начали принимать обычный вид, искаженное лицо успокоилось.
— Извините, что я так глупо себя вела.
Она пригласила Мориса войти. Квартира была точно такая, какой описал ее Даниэль. Валери тоже соответствовала описанию и даже казалась более привлекательной. Она была очаровательна и элегантна, и, если смотреть в ее глаза, начинало казаться, что смотришь в глубокое озеро. Мориса взволновал ее серьезный взгляд.
— Я впервые узнала об этом по газетным заголовкам, — тихим голосом произнесла она.
Морис был рад, что она не плачет.
— Для меня это было таким ударом, что я чуть не упала в обморок. Я поскорее зашла в кафе и выпила коньяку… И потом… потом я купила газету. Но я немного узнала из нее.
— К сожалению, полиции тоже мало что известно.
Валери села на кушетку, а Морис в неудобной позе присел на пуф.
— Вы видели его? — спросила она.
— Да, он не был обезображен. Полиция — в полной растерянности.
Морис почувствовал комок в горле и, чтобы не расплакаться, резко спросил:
— Почему вы так испугались, когда меня увидели? Приняли меня за Оноре Дюпона?
Он напряженно ждал ее ответа. Валери вздрогнула.
— Разве Даниэль рассказывал вам о нем?
— Да.
Она нагнулась к нему, и Морис заметил страх в ее глазах.
— Это сумасшедший, не правда ли?
— Разве Даниэль был такого мнения?
— Мне кажется, да. Но он не был уверен вполне.
— Расскажите мне, пожалуйста, что он говорил об этом позавчера вечером в «Попугае».
Когда Морис назвал ресторан, она вся съежилась.
— Разве вы его видели после этого? — спросила она. — Где? Когда?
Морис предпочел не отвечать на ее вопросы. Сначала он хотел услышать из ее уст о том, что перед этим прочел, и получить доказательства того, что события происходили в действительности, а не были просто плодом писательской фантазии Даниэля.
— Расскажите мне, пожалуйста, прежде всего об этом вечере, — попросил он.
— Если вы непременно хотите…
— Прежде всего меня интересует ваш разговор во время ужина. Если я правильно информирован, Даниэль впервые произнес имя Дюпон за десертом, не так ли?
— Да. Сначала я подумала, что он ревнует, но это оказалось не так. И потом… Сейчас мне, конечно, очень жаль, но тогда я посмеялась над его опасениями.
Как только Валери начала рассказывать, фразы стали складываться сами собой. Ее устное описание во всех пунктах совпало с описанием Даниэля.
— После ужина он зашел ко мне.
Она говорила об их связи без похвальбы и ложного стыда.
— Мы познакомились около года назад на одном коктейле, который организовало рекламное агентство, в котором я работаю.
Вытянув ноги вперед на своем низком сидении, Морис казался вдвое длиннее, чем был. Он вдруг поймал себя на мысли, что представляет себе Валери совсем не в таком виде, в каком она сейчас находится. Он представил себе, что она раздевается, собираясь лечь в кровать, на которой сейчас сидит. Кровь прихлынула к его лицу, и он смущенно отвел глаза в сторону. Смущение, досада и стыд были реакцией на разыгравшееся эротическое воображение. Сила этого вскипавшего чувства испугала его. Он встал и начал ходить по комнате.
— Вы любили его? — спросил он с агрессивностью, которая ему самому была непонятна.
— Я очень хотела владеть им, — ответила Валери.
«Это значит, что она его не любила», — подумал он. Он с радостью выслушал ее ответ, а затем подумал, что по этому пункту обе версии — ее и Даниэля — совпадают. Даниэль написал, что они были скорее хорошими товарищами, чем страстными любовниками.
— Итак, подведем итоги, — сказал Морис, желая выделить отдельные детали дела. — Позавчера к Даниэлю явился Дюпон, в тот же день Даниэль ужинал с вами и затем провел здесь ночь. Вчера он позвонил мне из вашей квартиры. Сегодня ко мне прибыл фрагмент рукописи, и уборщица нашла труп Даниэля. И вот сегодня я у вас. — Он пожал плечами и добавил: — И вы знаете не больше моего, а полиция — даже меньше.
— Почему же полиция знает меньше нашего? — спросила она.
— Я не сообщил им вашего имени… так как не знал, понравится ли это вам.
Она поблагодарила его улыбкой и открыла чемоданчик, лежавший около нее на кушетке. Под желтым альбомом эскизов лежало много всякой всячины. Она вытащила оттуда пачку сигарет.
— Я так или иначе завтра пойду в полицию, — заявила она. — Но сначала я должна кое-что вспомнить. Сегодня вечером мне не хотелось идти, так как…
Она нервным жестом взяла зажигалку, отделанную крокодиловой кожей, и прикурила.
— …так как я боюсь.
— Вы опасаетесь Дюпона?
— Нет, но все случившееся нагнало на меня страх. Если этот тип сумасшедший, то он может найти себе еще одну жертву. Даниэль советовал мне, на всякий случай, быть осторожной.
Она стряхнула пепел сигареты в хрустальную пепельницу. При этом она, видимо, вспомнила, что не предложила гостю закурить и торопливо протянула ему пачку.
— Нет, благодарю вас.
Морис не переносил виргинский табак.
— Что же вам предложить? Портвейн? Виски? — спросила она.
— Ничего, спасибо, я ничего не хочу.
Хотя Валери пыталась выполнить обязанности хозяйки, она явно была не в своей тарелке. На смену возбуждению пришла депрессия. По ее лицу было видно, что она обессилена.
— Пойду выпью стакан воды, — сказала она, встав с места и направляясь в кухню.
Морис кивнул. Он не рассчитывал, что она оставит его одного. Как только она вышла, он схватил желтый альбом и стал быстро его перелистывать. Там находились одни только рисунки, некоторые из них были просто эскизами, другие же были выполнены до малейших деталей.
— Вот! — это прозвучало как триумф.
Мужская голова с характерной лысиной, вне всякого сомнения, изображала Оноре Дюпона.
ГЛАВА 6
Морис сидел на том самом месте, на котором сидел (тридцать шесть часов назад) его друг, однако у него не было оснований щадить Валери.
— Вы знаете его? — резко спросил он и сунул ей под нос рисунок, когда она вернулась.
— Это мой альбом эскизов, — удивленно ответила она.
— Да, но что это за рисунок?
Затем до нее дошло, что он имел в виду, и она возмущенно добавила:
— Не хотите ли вы сказать, что…
