А тот, кто находит в себе мужество задавать вопросы, уже не раб, но сознательный гражданин Отечества.
Чернобыль - слишком грозное и еще не познанное до конца явление, чтобы можно было легко переступить через него, предать все забвению, как хочется некоторым. Он не подвластен жалкой и временной власти отдельных должностных лиц. Нет никакого сомнения, что еще будут названы имена тех, кто принимал решения о заблокировании информации, кто пытался скрыть аварию и ее последствия, кто несет ответственность перед народом нашим, перед нашими детьми. Если не судом людским, то судом божьим, высшим судом истории, будут сурово покараны презренные эти прислужники лжи.
Сегодня ясно видится, что волна, поднятая аварией, не только не пошла на убыль, но и нарастает. Общественное мнение Украины - и не только Украины - поднялось на борьбу с бездумным тиражированием АЭС, с непродуманным их размещением в болевых точках, в стратегически уязвимых, густонаселенных районах нашей страны, и, хотят того или не хотят руководители Минатомэнерго СССР, им придется с этим считаться.
21 января 1988 г. в газете 'Лiтературна Украiна' было опубликовано письмо академиков А. Алымова, Н. Амосова, А. Гродзинского и других видных ученых и энергетиков 'А какой прогноз на завтра?', в котором ставились обоснованные и очень тревожные вопросы Министерству атомной энергетики. Это ведомство вознамерилось в дополнение к семи АЭС построить на Украине еще шесть блоков по миллиону киловатт каждый.
Публикация вызвала огромное количество откликов со всех концов республики. На первом заседании экологической комиссии Союза писателей Украины, председателем которой избрали меня, была единогласно утверждена 'Экологическая декларация', содержащая требование создать демократический механизм принятия ответственных решений в условиях гласности и конструктивного диалога с общественностью.
Прошли времена всепокорного молчания перед любыми проявлениями ведомственного произвола.
На заседании приводились следующие цифры: на территории Украины, занимающей 2,7 процента всей территории СССР, расположено почти 25 процентов всех советских блоков АЭС. Между тем, по мнению специалистов, только 10 процентов украинских грунтов отвечают требованиям, предъявляемым к строительству АЭС. Если же учесть самую высокую плотность населенных пунктов на территории УССР и дефицит воды, то станет ясно, что вопросы размещения здесь атомных станций требуют чрезвычайно ответственного подхода, особенно после аварии на Чернобыльской АЭС.
И уже никого не убеждают бодрые телевизионные заверения специалистов Минатомэнерго СССР о том, какая замечательная степень безопасности достигнута, наконец-то, на атомных реакторах. Не верят люди. Миф о безопасности и экологической 'чистоте' ядерной энергетики рухнул навсегда в Чернобыле. И разве холодно-рационалистичные голоса 'отцов энергетики' звучат более убедительно, чем это письмо, опубликованное в газете 'Лiтературна Украiна' в марте 1988 года?
'Мы, пенсионеры-женщины ужасного Чернобыля, обращаемся к Совету Министров СССР с большой просьбой прислушаться ко всем людям - и ученым, и простым, рассмотреть весь комплекс проблем развития атомной энергетики на территории Украинской ССР. Никто не может ощутить душевного потрясения так, как мы. Сначала, после того ада, 'содома и гоморры', мы все ходили как одуревшие, теперь вроде встает все на место, потому что дали хату, отстроили, вроде бы и материально можно жить. Но по ночам нам не спится, идут всякие мысли, какая- то страшная тоска охватывает по тому родному уголку, который хуже, чем после фашиста, стал испакощен, куда нельзя и заглянуть. Люди в далеких краях живут по 50 лет, а на старость мечтают о семейном гнезде, а мы его не имеем. Материальное обеспечение для человека - этого еще мало. Потому что душа измучена до предела. Молодым еще легче, они заняты работой, семьей, всякими заботами, а нам, старухам, негде отвести душу, почему-то эта душа и к богу тянется, и в церковь, может, пошли бы, да не близко… И так по ночам не спится, и всякие думы плывут и плывут, как бывает в личной жизни и жизни целого поколения…
Если нужны подписи, то мы можем собрать тысячи'.
Игнорировать чернобыльский шок - значит совершать очередную непростительную глупость.
Так думает подавляющее большинство украинского народа. Это, без преувеличения, единодушное мнение очень точно выразил украинский поэт Борис Олейник, заявивший с трибуны XIX Всесоюзной партийной конференции: 'Я привез обращение к XIX Всесоюзной партийной конференции общественности республики 'О пересмотре программы развития энергетики на Украине', под которым стоит свыше шести тысяч подписей. Высокомерие и пренебрежительность некоторых союзных инстанций, и прежде всего Минэнерго, к судьбе Украины граничат не только с какой-то немилосердной жестокостью, но и с оскорблением национального достоинства. Я вспоминаю, как, требуя строительства Чернобыльской АЭС, некоторые, посмеиваясь над 'украинским синдромом', говаривали: да это же настолько безопасно, что можно вмонтировать реактор под ложе новобрачным.
Мы не опустимся до того, чтобы рекомендовать пересмешникам ставить свои кровати у четвертого реактора. Но мы вправе потребовать привлечь к персональной ответственности проектировщиков, допустивших грубейшие просчеты в выборе площадок для АЭС на Украине. В частности, сооружение Ровенской АЭС на карстовых землях уже привело к перерасходу многих миллионов народных рублей. Строительство Крымской АЭС на тектонических разломах в условиях подъема грунтовых вод грозит катастрофой. А проект спаренных энергоблоков 3-го и 4-го на ЧАЭС, а радиоэкологическая обстановка, сложившаяся после аварии на ЧАЭС в Киевской, Житомирской, Черниговской, Ровенской, Черкасской областях и некоторых районах нашей синеокой сестры Белоруссии? А история с Чигиринской АЭС, строительство которой под давлением общественности обещали остановить, но идут слухи, что строят?..
В указанном обращении даны научно взвешенные альтернативы. Не надо только сразу 'шить' опознавательные знаки в том смысле, что кто-то не хочет АЭС именно на Украине, а пусть, мол, у других. Нет, естественно, мы за развитие энергетики. Но есть пределы, пределы насыщения, преступать которые просто преступно'.
Беспрецедентность Чернобыля - в его 'мирном' характере, в его вкрадчивом, скрытном приближении.
Если ядерные взрывы в Хиросиме и Нагасаки в 1945 г. явились следствием принятия аморальных решений, продуктом злой воли и разрушительной энергии группы лиц, сознательно идущих на убийство сотен тысяч людей, то авария на Чернобыльской АЭС не была никем 'запланирована', не стала результатом ничьих 'сознательных враждебных действий'. Сегодня мы говорим о технических причинах аварии, о роли 'человеческого фактора'. Но глубинные причины аварии в Чернобыле - я убежден - гораздо более серьезны. Думаю, что Чернобыль - одно из первых в мире проявлений непокорности той анонимной дьявольской силы, имя которой - Технологическая Супер-Система (ТСС).
Порожденная людьми, их талантом и упорством, сконцентрировавшая в себе огромные энергетические, химические, информационные, биологические и другие мощности, ТСС начинает выходить из подчинения человеку, грозя непредвиденными последствиями.
Чернобыль стал новым вызовом человечеству. ТСС превратилась в реальный фактор возможной гибели цивилизации, и наш долг - осмыслить создавшуюся ситуацию. Пока мы находимся лишь в начале пути. Перед нами стоят сложные вопросы, запутанные технические, социальные и моральные проблемы. Но это не должно нас останавливать. Мы должны мудро и мужественно принять вызов со стороны ТСС, смело взглянуть в глаза новой глобальной опасности. Исповедуя принцип великого немецкого врача и философа Альберта Швейцера 'Уважение к Жизни', мы обязаны защитить Жизнь во всей ее гармонии и красоте. Мы должны оставить своим детям и внукам не огороженные колючей проволокой Черные зоны глобальных аварий, а цветущие оазисы Жизни.
Сегодня, после Чернобыля, мы более ясно осознаем, что мир, постепенно попадающий во власть ТСС, находится под дамокловым мечом неведомых и таинственных угроз, могущих проявиться неожиданно в любой точке земного шара. Именно после Чернобыля человек впервые с такой ясностью ощутил себя заложником ТСС, жертвой своего собственного технического комфорта и научного могущества, своей непомерной гордыни, своего безудержного соперничества с природой. Словно сбылись угрозы Мефистофеля: 'Мощь человека, разум презирай, который более тебе не дорог! Дай ослепленью лжи зайти за край, и ты в моих руках без отговорок!' (Гёте. 'Фауст').
Задумаемся же над этими новыми реальностями мира, стоящего в преддверии XXI века. Сегодня человечество должно вести борьбу на два фронта: не снижая усилия по преодолению угрозы ядерной войны, следует мобилизовать разум, профессиональные познания, моральный авторитет на борьбу с угрозой, таящейся в 'мирной' ТСС.
Врачи и писатели, инженеры и экологи, представители всех профессий в мире, не ослепленные политическими, технологическими и иными предрассудками, должны объективно и честно предостеречь человечество от возникшей опасности. На страницах этой книги звучала мысль о необходимости развития новой науки - 'катастрофологии', которая бы вела подготовку к различным глобальным авариям будущего. Имеется в виду также и подготовка медицинской службы, создание специальных технических и медицинских 'сил быстрого реагирования' на случай выхода из-под контроля ТСС. Это правильно, ибо мы не имеем права уподобляться страусу, зарывшему голову в песок наивных, иллюзорных представлений о гармонии между человеком и природой.
Но есть еще одно важное средство противодействия ТСС: совесть.
Совесть любого гражданина - будь то ученый или рабочий, конструктор или врач. Силу этого средства не измерить в мегаваттах или других физических единицах, но это очень мощное оружие преобразования мира. Священный принцип врачей всех времен 'поп посеге' ('не вреди') должен быть расширен на все человечество. Любое научное или техническое нововведение должно получать моральную оценку - не повредить ли это человечеству? Моральный долг ученых - бить в колокол тревоги повсюду, где ТСС своими щупальцами охватывает священный дар Жизни.
Особая ответственность лежит на врачах, которые должны защищать жизнь на Земле, а не служить интересам атомно-энергетических, химических и прочих мафий, часто безответственных и безрассудных в своем стремлении навязать обществу далеко не совершенные конструкции и технологии.
Долг врачей - пробудить людей от летаргического сна под убаюкивающие песни ТСС. Ведь нашли же врачи мира в себе силы разбудить человечество и поднять на борьбу с угрозой ядерной войны! Сегодня следует бросить все интеллектуальные силы современной цивилизации на поиск альтернативных решений, позволяющих взять демонов ТСС под контроль человека.
Это трудный путь. Ведь нам следует задуматься над тем - какую же модель будущей жизни мы, человечество, должны создать? Будем ли способны жить в условиях разумного, экологически сбалансированного самоограничения или пойдем навстречу самоуничтожению, утратив уникальный шанс, дарованный нам Вселенной? Сумеем ли обуздать и гонку вооружений, и абсурдную программу 'звездных войн', реализация которой обрушила бы на наши головы сотни новых Чернобылей, и 'мирную' Технологическую Супер-Систему, ускользающую из-под нашей власти?
Чернобыль - событие беспримерное в мировой истории, с которым не сравнится ни одна известная до сих пор катастрофа. Ни гибель 'Титаника' или 'Адмирала Нахимова', ни аварии авиалайнеров, ни взрывы в шахтах, какими бы тяжкими жертвами они ни сопровождались, нельзя сравнить с тем, что случилось в Чернобыле: эта 'звезда Полынь' словно была послана из будущего, из XXI века нам всем как грозное предупреждение - опомниться, задуматься, успеть, пока не поздно, сделать серьезные выводы.
Впрочем, первые серьезные сигналы, первые предупреждения были посланы нам из века XIX: вспомним Достоевского, Толстого, Жюля Верна, Энгельса, Вернадского - каждый из них по-своему предупреждал нас. Не слушали… Не верили… Думали - они ничего не понимают. Они наивны и старомодны. Мы - победители, нам все доступно, мы все можем! Можем забыть про совесть и десять заповедей, можем быстро, в ударно-ускоренном порядке планово создать нового, идеального человека, стоит лишь хорошенько его повоспитывать в школе и на политинформациях…
А пришли - к Чернобылю. Пришли к величайшему кризису в нашей истории - кризису веры. Пришли к краю пропасти…
Но довольно об этом!
Не лучше ли закончить повествование идиллическими воспоминаниями?
После всего того, что увидел в Зоне и вокруг нее, после мертвого молчания брошенных сил (не знаю почему, но особенно тронули меня сельские кладбища, эти 'тени забытых предков', куда не придут больше живые), после больничных палат и взглядов тех, кто лежал под капельницами, после скачков стрелок на дозиметрах, после опасности, притаившейся в траве, воде, деревьях, я в конце мая 1986 года выехал на два дня из Киева. Мчал на восток по опустевшему шоссе Киев - Харьков, останавливаясь лишь на заставах, чтобы пройти дозиметрический контроль.
Я ехал в Миргород - повидать дочь и внучку. Тот самый Миргород, о котором писал Николай Васильевич Гоголь:
'Чудный город Миргород! Каких в нем нет строений! И под соломенною, и под очеретяною, даже под деревянною крышею; направо улица, налево улица, везде прекрасный плетень; по нем вьется хмель, на нем висят горшки, из-под него подсолнечник выказывает свою солнцеобразную голову, краснеет мак, мелькают толстые тыквы… Роскошь!'
Как давно это было! Из какого наивного и безмятежного времени пришли эти слова! Но и в мае 1986 года Миргород был прекрасен. Прекрасен тем, что никакой радиации - ну хоть чуть-чуть повышенной - здесь не было. И никто не рекомендовал здесь закрывать окна.
