(Рим. 1, 32); и пророк одинаково осуждает как тех, кои крадут, так и тех, кои бегут вместе с ними (Пс. 49, 18), — и это справедливо. Кто, зная о злодее, прикрывает его, тот дает ему повод к большему своеволию и располагает его делать зло с большим бесстрашием.
Но надобно опять возвратиться к больным. Итак, подумайте, с кем имеют общение постящиеся теперь? С теми, которые кричали: “Распни, распни” (Лк. 23, 21); с теми, которые говорили: “Кровь Его на нас и на чадех наших” (Мф. 27, 25). Осмелился ли бы ты подойти к осужденным за покушение на Верховную власть и говорить с ними? Не думаю. Как же странно, с таким старанием избегать сделавших зло человеку, а с оскорбившими Бога иметь общение и поклонникам Распятого праздновать вместе с распявшими Его? Это не только глупо, но и крайне безумно. А как некоторые считают синагогу местом досточтимым, то необходимо сказать несколько и против них. Почему вы уважаете это место, тогда как его надлежит презирать, гнушаться и убегать? В нем, скажете, лежат закон и пророческие книги. Что же из этого? Вовсе нет. А я потому-то особенно и ненавижу синагогу и гнушаюсь ею, что, имея пророков, иудеи не веруют пророкам, читая Писание, не принимают свидетельств его, а это свойственно людям в высшей степени злобным. Скажи мне: если бы ты увидел, что какого-нибудь почтенного, знаменитого и славного человека завели в корчемницу или в притон разбойников и стали бы его там поносить, бить и крайне оскорблять, неужели бы ты стал уважать эту корчемницу или вертеп потому, что там оскорбляем был этот славный и великий муж? Не думаю; напротив, по этому-то самому ты почувствовал бы особенную ненависть и отвращение (к этим местам). Так рассуждай и о синагоге. Иудеи ввели туда с собою пророков и Моисея не для того, чтобы почтить, но чтобы оскорблять н бесчестить их. Ибо когда они говорят, будто пророки и Моисей не знали Христа и ничего не сказали о Его пришествии, то какое же еще может быть большее оскорбление для этих святых, как не обвинение их в том, будто они не знают своего Владыку и участвуют в нечестии иудеев? Значит, поэтому-то больше и следует ненавидеть их вместе с синагогою, что они оскорбляют святых тех. Но что говорить о книгах и местах? Во время гонений палачи держат в руках у себя тела мучеников, терзают, поражают бичами, так ужели их руки стали святы, от того, что держали тела святых? Нисколько. Если же руки, державшие тела святых, скверны по тому самому, что держали беззаконно, то те, которые имеют у себя Писания святых и оскорбляют их столько же, как и палачи тела мучеников, ужели поэтому будут заслуживать уважение? Не крайне ли было бы это безумно? Если беззаконное держание тел святых не только не освящает, но делает еще более скверными держащих, тем более чтение Писаний пророческих без веры не может принести пользы читающим. Так это именно настроение, с каким иудеи держат у себя священные книги, обличает их тем в большем нечестии. Не имея пророков, они не заслуживали бы такого осуждения; не читая книг, не были бы так нечисты и мерзки. Теперь же они не заслуживают никакого снисхождения, потому что, имея проповедников истины, питают враждебное настроение и к самим проповедникам, и к истине. Следовательно, поэтому-то они особенно мерзки и нечисты, что, имея пророков, пользуются ими с враждебным настроением. Поэтому умоляю вас бегать и уклоняться их собраний, иначе произойдет немалый вред для немощных братии и немалый повод к гордости для иудеев. Когда они увидят, что вы, поклонники распятого ими Христа, выполняете и почитаете их обряды, то как им не подумать, что все обряды их прекрасны, а наши ничего не стоят, так как вы, почитая и соблюдая эти последние, в то же время бежите к уничижающим их? “Аще кто видит тя, — говорит апостол, имуща разум, в требищи возлежаща, не совесть ли его, немощна сущи, созиждется (расположит. — О.П.) идоложертвенная ясти?” (1 Кор. 8, 10) И я говорю: если кто увидит, что ты, имея знание, уходишь в синагогу и смотришь на праздник труб, немощная совесть его не расположится ли к почитанию иудейских обычаев? Падающий наказывается не за свое только падение, но и за то, что роняет других; равно как и устоявший не только награждается за свое мужество, но заслуживает уважения и за то, что и в других возбуждает ревность к тому же. Итак, избегайте и собраний, и мест, где бывают иудеи; и никто да не питает уважения к синагоге из-за священных книг, но из-за них-то пусть ненавидит ее и гнушается ею, потому что иудеи оскорбляют святых, не веря их словам и представляя их повинными в крайнем нечестии.
И, чтобы вы убедились, что книги не придают святости месту, но что душевное настроение собирающихся в нем оскверняет его, расскажу вам одну древнюю историю. Птолемей Филадельф, собирая отовсюду книги и узнав, что у иудеев есть Писания, преподающие учение о Боге и о наилучшем устройстве жизни, вызвал из Иудеи мужей и чрез них перевел эти Писания и положил их в храме Сераписа (он был язычник), где и доселе находится этот перевод пророческих книг. Что же? Ужели храм Сераписа из-за этих книг стал свят? Нет, сами они святы, но месту не сообщают святости вследствие нечистоты собирающихся в нем. Так надобно судить и о синагоге. Если там не стоит идол, зато живут демоны. И это говорю не о здешней только синагоге, но и о той, которая в Дафне: там пропасть, называемая пропастью Матроны, еще более пагубная. Слышал я, что многие из верующих ходят туда и спят подле этого места. Но нет, я никогда не назову таких людей верующими: для меня одинаково нечисто всякое капище, как Матроны, так и Аполлона. Если же кто обвинит меня за эти слова в дерзости, и я, в свою очередь, обвиню того в крайнем безумии. Ибо скажи мне: не нечестиво ли то место, где живут демоны, если даже и не стоит там идол? А место, где собираются христоубийцы, где преследуют крест, где хулят Бога, не знают Отца, поносят Сына, отвергают благодать Духа, где еще находятся и самые демоны, — такое место не более ли пагубно? Ибо там (в языческом капище) нечестие явно и очевидно и не так легко привлечет или обольстит человека умного и здравомыслящего; но здесь, в синагоге, иудеи, говорящие о себе, что поклоняются Богу, отвращаются идолов, имеют и почитают пророков, этими словами устраивают только большую приманку и ввергают в свои сети людей простых и неразумных по их неосторожности. Значит, нечестие как у иудеев, так и у язычников одинаково, но обольщение у первых действует гораздо сильнее, потому что у них не виден ложный жертвенник, на котором они закалывают не овец и тельцов, а человеческие души. Словом, если ты уважаешь все иудейское, то что у тебя общего с нами? Если иудейское важно и достойно уважения, значит, наше ложно; но если наше истинно, а оно и в самом деле истинно, то иудейское исполнено обмана. Говорю не о Писаниях, нет — они привели меня ко Христу, но (говорю) о нечестии и нынешнем безумии иудеев. Но пора уже показать, что там, в синагоге, живут и демоны, и не только в этом месте, но и в самих душах иудеев. “Егда же нечистый дух, — сказал Иисус Христос, — изыдет от человека, приходит сквозь безводная места, ища покоя; и не обретая глаголет: возвращуся в дом мой, отнюду же изыдох. И пришед, обрящет празден, пометен и украшен. Тогда идет и поймет с собою седмь иных духов, лютейших себе, и вшедше, живут ту: и будут последняя человеку тому горша первых. Тако будет и роду сему лукавому” (Лк. 11, 24-26; Мф., 12, 43-45). Видишь, что демоны живут в душах их, и нынешние — еще лютее прежних. И очень справедливо, потому чти иудеи тогда оскорбляли пророков, а теперь ругают Самого Владыку пророков. Так вы собираетесь в одно место с людьми, одержимыми демонами, имеющими в себе столько нечистых духов, воспитанными в смертоубийствах, и не ужасаетесь? Следует ли даже обмениваться с ними приветствиями и делиться простыми словами? Напротив, не должно ли отвращаться их, как всеобщей заразы и язвы для всей Вселенной? Какого зла они не сделали? Не все ли пророки употребляли множество длинных речей на обличение их? Какое злодейство, какое беззаконие не затмили они своими гнусными убийствами? Они заклали в жертву демонам своих сыновей и дочерей, не познали самой природы, забыли муки деторождения, пренебрегали воспитанием детей, ниспровергли до основания законы родства, стали свирепее всех зверей. И звери часто жертвуют и жизнию и пренебрегают собственною безопасностью для защиты своих детенышей, а эти без всякой необходимости собственными руками заклали свои порождения, чтобы угодить врагам нашей жизни, неприязненным демонам. Чему прежде изумляться в них? Нечестию ли или жестокости и бесчеловечию? Тому ли что они заклали своих сыновей или тому что заклали их в жертву демонам? А похотливостию не превзошли ли они самых похотливых животных? Послушай, что пророк говорит о их невоздержанности: “Кони женонеистовии сотворишася, кийждо к жене искренняго своего ржаше” (Иер. 5, 8); не сказал: каждый питал похоть к жене ближнего; нет, с особенною силою выразил их неистовую похоть ржанием известных животных.
О чем еще сказать вам? О хищениях, о лихоимстве, о притеснении бедных, о кражах, о корчемничествс? Но для рассказа об этом недостанет и целого дня. Но праздники их, скажете, имеют в себе что-то важное и великое? И их сделали они нечистыми. Послушай пророков или лучше послушай Самого Бога, какое сильное отвращение показывает Он к ним: “Возненавидех и отвергох праздники ваша” (Ам. 5, 21). Бог ненавидит их, а ты принимаешь в них участие? Не сказано, что ненавидеть такой-то и такой-то праздник, но вообще все. Хочешь знать, что Бог ненавидит иудейское служение Ему посредством тимпанов, цитр, псалтирей и других инструментов? “Отстави от Мене, — сказал Он, — глас песней твоих и песнь органов твоих не послушаю” (Ам. 5, 23). Бог говорит: “Отстави от Мене”, а ты идешь слушать трубы? Но не мерзки ли самые жертвы их и приношения? “И аще принесете Ми семидал, всуе: кадило, мерзость Ми есть” (Ис. 1, 13). Кадило их — мерзость, а место не мерзость? И когда же мерзость? Прежде, чем они совершили самое главное злодеяние: прежде Креста, прежде христоубийства. Так не гораздо ли более мерзко их кадило теперь? Что может быть благовоннее кадила? Но Бог судит о приношениях, обращая внимание не на свойство даров, а на расположение приносящих. “Призре на Авеля и” потом уже “на дары его”; увидел Каина — и потом отвратился от жертв его. “На Каина, — сказано, — и на жертвы его не внят” (Быт. 4, 4-5). Ной принес в жертву Богу овец, тельцов и птиц. “И обоня Господь, — говорит Писание, — воню благоухания” (Быт. 8, 21), то есть принял при несенное. У Бога, конечно, нет ноздрей: Божество бестелесно. С жертвенника возносится кверху запах и дым от сожигаемых тел, а зловоннее этого запаха ничего не может быть; однако ж, чтобы ты знал, что Бог то принимает жертвы, то отвращается их, смотря по расположению духа приносящих, Писание называет этот запах и дым вонею благоухания, а кадило — мерзостию потому, что душа возносящих его исполнена великого зловония. Хочешь ли знать, что Бог отвращается вместе с жертвами, органами, праздниками, фимиамом и от храма из-за людей, которые собираются в нем? Лучше всего Он показал это на деле, когда в известное время предал храм иудейский в руки варваров, а потом и совершенно разрушил. Впрочем, и до разрушения Он взывает и говорит чрез пророка: “Не надейтеся на себе в словесех лживых, понеже весьма не упользуют вас, глаголюще: храм Господень, храм Господень есть” (Иер. 7, 4). Не храм, говорит Он, освящает собирающихся в нем, но собирающиеся делают его святым. Если же храм не приносил пользы тогда, когда в нем находились херувимы и кивот, тем не менее он принесет пользы, когда все это уничтожено, когда Бог совершенно отвратился от него и когда открылось еще больше причин для такого отвращения. Как же глупо и безумно праздновать вместе с людьми, покрытыми бесчестием, оставленными Богом и раздражавшими Господа! Если бы кто убил твоего сына, скажи мне, неужели ты мог бы смотреть на такого человека, слушать его разговор? Не избегал ли бы ты его, как злого демона, как самого диавола? Иудеи умертвили Сына твоего Владыки, а ты осмеливаешься сходиться с ними в одном и том же месте? Умерщвленный Иисус Христос почтил тебя так, что сделал Своим братом и сонаследником, а ты столь бесславишь Его, что уважаешь убийц и распинателей Его и угождаешь им участием в их праздниках, ходишь в скверные места их собраний, вступаешь в нечистые преддверия и участвуешь в бесовской трапезе? Так называть пост иудеев должен я после того, как они совершили богоубийство. И как же не демонам служат те, которые делают противное Богу? Но ты ищешь у демонов исцеления? Если демоны уже свиней загнали в море, когда Христос дозволил им войти в них, то пощадят ли человеческое тело? О если бы они не убивали человека, если бы не строили козней против него! Они изгнали его из рая, лишили вышней почести — будут ли же врачевать его тело? Это насмешка и басни. Демоны умеют только строить козни и вредить, а не врачевать. Они не щадят души — ужели, скажи мне, пощадят тело? Стараются извергнуть человека из царства, так захотят ли избавить его от болезни? Разве ты не слышал, как пророк или, вернее, Сам Бог чрез пророка говорит, что они не могут сделать ни добра, ни зла? Но если бы они даже и могли, и хотели врачевать, — что, впрочем, не возможно, — тебе, однако ж, не следует из-за малой и скоропреходящей пользы навлекать на себя бесконечную и вечную погибель. Ужели хочешь уврачевать тело, чтобы погубить душу? Не хороша твоя прибыль: просишь своего зложелателя об уврачевании тела — и раздражаешь Бога, сотворившего тело! Не легко ли же какому- нибудь нечестивому человеку своим врачебным искусством увлечь тебя к поклонению языческим богам? И язычники своим искусством часто вылечивали от многих болезней и восстановляли здоровье недужных. Что же? Неужели поэтому должно принимать участие в их нечестии? Нет. Послушай, что Моисей говорит иудеям: “Аще же возстанет в тебе пророк, или видяй соние, и даст тебе знамение или чудо, и приидет тебе знамение или чудо, еже рече к тебе, глаголя: идем, да послужим богам иным, ихже не весте: да не послушаете глагол пророка того, или видящего сон той” (Втор. 13, 1-3). Эти слова означают вот что: если явится какой-нибудь пророк и сотворит чудо, например воскресит мертвого, или очистит прокаженного, или исцелит расслабленного, и по совершении чуда будет склонять тебя к нечестию — не верь ему из-за совершенного им чуда. Почему? “Яко искушает Господь Бог твой вас, еще уведети, аще любите Господа Бога вашего всем сердцем вашим, и всею душею вашею” (Втор. 13, 3). Отсюда видно, что демоны не исцеляют. Если же иногда по попущению Божию и сделают они какое исцеление, как и люди, то такое попущение бывает для твоего испытания, не потому что Бог не знал, но чтобы ты научился не принимать от демонов и исцеления. И что говорит об излечении тела? Если бы кто-нибудь грозил тебе геенною, чтобы принудить тебя отречься от Христа — не соглашайся; если бы обещал царство, только бы отвлечь тебя от единородного Сына Божия, отвратись и возненавидь его, будь учеником Павла, поревнуй тем словам, которые громко произнесла эта блаженная и доблестная душа: “Известихся бо, — говорит он, — яко ни смерть, ни живот, ни ангели, ни начала, ниже силы, ни настоящая, ни грядущая, ни высота, ни глубина, ни ина тварь кая возможет нас разлучити от любве Божия, яже о Христе Иисусе Господе нашем” (Рим. 8, 38-39). Его не могли отлучить от любви Божией ни ангелы, ни силы, ни настоящее, ни будущее, ни другая какая-нибудь тварь, а тебя отлучает врачевание тела? Какое же будет нам извинение? Христос должен быть для нас страшнее и геенны, вожделеннее и царства. Пусть будем мы больны: лучше остаться больным, нежели для освобождения от болезни впасть в нечестие. Демон, если и уврачует, больше повредит, нежели принесет пользы: доставит пользу телу, которое, спустя немного, непременно умрет и сгниет, а повредит он бессмертной душе. Как похитители людей, предлагая маленьким детям лакомства, пирожки, игорные кости и другое тому подобное и чрез это приманивая их к себе, часто лишают их свободы и самой жизни, так и демоны, обещая человеку уврачевать тело, совершенно губят спасение души его. Но мы не потерпим этого, возлюбленные — напротив, всячески постараемся избегать нечестия. Не мог ли Иов, согласно убеждению жены, произнесть хулу на Бога и освободиться от постигшего его несчастия? “Рцы, — говорила она, — глагол некий ко Господу, и умри” (Иов 2, 9). Но он решился лучше страдать и мучиться и перетерпеть невыносимый тот удар, нежели произнести хулу на Бога и избавиться от тяготевших на нем бедствий. Поревнуй
