Дети острова Таршиш

— Все! Теперь у нас есть шофар! Смотрите! — воскликнул Дани.

Мальчики столпились вокруг в полном восторге. Гилад взял в руки шофар, поднес его к губам и изо всей силы дунул. Но ничего похожего на звук шофара не получилось. Слышалось только пыхтение Гилада, исходившее из пустотелого рога.

— Может быть, он и похож на шофар,— засмеялся Нафтали,— но звук у него совсем не такой.

— Конечно,— сказал Шмиль с иронической улыбкой,— нужно еще и уметь трубить в него. Это ведь непростой музыкальный инструмент.

Шмиль с важным видом приблизился к Гиладу, взял шофар и поднес его к своим губам. Он расставил ноги и стоял перед ребятами, будто королевский трубач перед строем солдат. Все затаили дыхание.

«Ткиа! Шварим! Труа!» Испуганная стайка птиц вспорхнула с деревьев и улетела в сторону моря. Воздух затерянного острова наполнился ясным высоким звуком, заставившим насторожиться всех обитателей леса. Дети с изумлением глядели на Шмиля.

— Где ты научился так трубить в шофар! — спросил в восторге Шалом.

— Дома. Я учился играть на трубе,— ответил Шмиль, явно довольный впечатлением, которое он произвел на ребят.

— Потрясающе! — воскликнул Дани.— Я назначаю тебя Главным Трубачем Таршиша!

Но через некоторое время Дани вдруг сказал задумчиво:

— Для празднования Рош а-шана положено, чтобы в шофар трубил совершеннолетний, тот, кому уже исполнилось тринадцать. Как же нам быть?

— Нет проблемы,— сказал Шмиль.— У нас достаточно времени для того, чтобы ты научился трубить.

Настал месяц Элул, и дети Таршиша после утренней молитвы приветствовали новолуние традиционными звуками шофара. С этого утра и до самого Йом Кипура Шалом каждый день поднимался до зари, чтобы произнести Слихот[*]. Дома в Израиле большинство семей, выходцев из Йемена, в том числе и Шараби, начинали чтение Слихот с начала месяца Элул согласно обычаю евреев-сефардов[*]. У них было и другое название для Слихот — Ашморот [*]. Мальчики решили, что их община на Таршише недостаточно велика для того, чтобы следовать нескольким обычаям, и присоединилась к Шалому в его утренних молитвах. Ребята спускались с дерева еще затемно, чтобы прочитать стихи Слихот, собравшись вокруг костра. Конечно, у них не было книг Слихот, но Шалом подобрал несколько молитв из сидура и псалмов, которые подходили к данному случаю. Они вспомнили несколько отрывков Слихот, которые изучали дома, и добавили сюда еще и собственные импровизации.

«Тот; Кто ответил нашему прародителю Аврааму на горе Мориа, Тот ответь нам»,— читал Шалом по памяти. Затем он добавил свой собственный абзац:

«Тот, Кто спас нас в штормовом море, Тот услышь наши молитвы о спасении».

«Тот, Кто доставил нас невредимыми на Таршиш,— добавил Шмиль,— Тот прими наши Слихот».

«Тот, Кто вел нас до сего дня, приведи нас домой с миром»,— произнес Дани, присоединяясь к товарищам.

Ашер и Рон тихо читали молитвы. Перед глазами стояли дом, родные и близкие. Нафтали почти выкрикивал страстные «Амен», «Да будет так!»

Гилад старался проглотить комок в горле, сдерживая слезы. Чувства, рвавшиеся из его сердца, были слишком сильными и сложными, чтобы он мог из выразить в стихах. Единственные слова, которые он смог произнести, слова бесхитростные и честные, были обращены к Тому, Кто слышит все:

«Пожалуйста, А-Шем, прости мне то, что я делал не так. Я не хотел делать ничего плохого, но я не всегда думал, что делаю. Пожалуйста, Господи, помоги мне стать лучше в наступающем году. И пожалуйста, не забывай о нас здесь, потому что мы потеряли свой родной дом, и я уверен, что наши родные очень о нас беспокоятся. Я верю, что Ты нас слышишь и нам поможешь. Амен».

Шалом завершил утренний Слихот: «Авину Малкейну... Наш Отец, Наш Царь, будь добр к нам и ответь нам, недостойным. Будь к нам цдака и хесед[*] и спаси нас».

Весь месяц Элул они вставали рано, чтобы читать Слихот, и день ото дня росла их уверенность в том, что их молитвы будут услышаны на небесах. Шмиль тем временем учил Дани трубить в шофар. Каждый день они упражнялись на пляже. Приближался Новый год, и праздничное волнение охватило маленькую общину острова.

— Нет, это просто невыносимо! — возмутился однажды Рон,— мы не можем допустить, чтобы так было и в праздники!

Ребята с удивлением посмотрели на него — о чем это он? Рон уперся руками в бока и сверкнув глазами, словно сержант, муштрующий новобранцев, рявкнул:

— Это что еще за беспорядок? Когда вы последний раз стриглись? Мы все выглядим хуже, чем мои младшие братья, провозившиеся весь день в песочнице. Мы выглядим, как банда уличных нищих! А посмотрите на свою одежду! Все порвано, помято! Как можно праздновать Рош а- шана в таком виде?

— Он прав,— пробормотал Шалом, с грустью разглядывая свою одежду.

— Я мог бы подстричь всех,— сказал Дани,— если бы у нас были ножницы...

— А мой перочинный ножик? — вдруг сказал Гилад.— Там же есть ножницы.

Ребята с интересом рассматривали нож Гилада.

— Жаль, я не знал раньше о них,— проговорил Ашер.— Мы могли бы использовать их для починки одежды. Можно отрезать кусочки от одеял и пришить...

— Как ты собираешься пришивать без иголки? — удивился Нафтали.

— А моя английская булавка? — сказал Дани.— Я могу отломить прямую часть и сделать из нее прекрасную иглу.

— Ладно. Сначала нам надо помыться и почиститься. Завтра — банный день!

Наутро ребята пошли к ручью, захватив всю одежду, которую им удалось взять с собой, когда покидали тонущий лайнер. Они стирали ее в проточной воде, скоблили плоскими камнями. Потом Ашер удивил всех новым открытием — мыло! До сих пор, чтобы смыть грязь, они иногда натирались чистым сухим песком. Но теперь Ашер объяснил, что накануне набрел в лесу на странно выглядевший куст с большими ягодами. Он попробовал одну из них, она, к его разочарованию, имела какой-то мыльный вкус. Вечером он раздавил несколько ягод в воде и обнаружил, что на поверхности появилась мыльная пена. Дальнейшие эксперименты показали, что Ашер нашел мыльное растение. В то утро они впервые после крушения корабля устроили настоящую стирку. Сушили одежду на лианах. А потом выяснилось, что Рон прекрасно владеет иголкой.

— С нашими братьями и сестрами, которые все время рвали одежду,— объяснял он с улыбкой,— у матери никогда не хватало времени заняться еще и моими вещами. Наконец, когда мне надоело закалывать дыры булавками, я пожаловался. Мать посоветовала мне научиться штопать самому, и я научился.

Ребята вырезали себе из одеяла кусочки на заплаты, а Рон пришил их к разорванным местам.

В тот же день Гилад удивил всех идеей новой ловушки. Он объяснил, что она будет работать почти так же, как и старая. Но у нее будет одно важное отличие: когда сеть накроет яму, можно будет проверить, насколько опасно попавшееся в западню животное, и в случае чего приподнять сеть специальным приспособлением.

Они радовались тому, что, наконец, удалось решить проблему защиты от непрошенных посетителей